Забытый князь

Возвращались друзья довольные поездкой, рассуждая, как будут биться с татарами. В середине разговора Алберда вдруг спросил:

– Василь, а ты хто будешь?

Василий даже растерялся.

– Я… да… я холоп боярский, – ответил он, отворачивая в сторону лицо, чтобы тот не догадался об его обмане.

Василий ответил так потому, что нутром чувствовал: назови он свое настоящее положение, Алберда, скорее всего, от него отвернется. А терять его, ой, как не хотелось. Ему надоело постоянное угодничество бояр. А с ним было просто и радостно, он чувствовал себя на равных. И терять такое отношение княжич не хотел.

Взгляд Василия натолкнулся на жирного суслика, который свечой стоял на крошечном пригорке.

– Ишь, – удивился он, – как на страже стоить, – и рукой показал на зверька.

– А я щас его!

Алберда сдернул лук, заправил его стрелой и… пригвоздил зверька к земле. Тот дернулся и затих.

– Слезай, – сказал стрелок. – Жарить будем.

Василию такое добро есть не приходилось. Он осторожно взял лапку, с которой на землю капал жир, и немного откусил. Мясо было нежным и вкусным. Они быстро разделались со зверьком. И стали посматривать, не встретится ли еще подобная добыча. Но степь была голой. Ночь застала их в пути, и они начали укладываться спать. Алберда развязал свою переметную суму. В ней оказалась овечья подстилка и толстое шерстяное покрывало.

– Давай ко мне, – предложил Алберда, – ночью-то холодно.

Они легли рядом. На них смотрело звездное небо. Громко трещали кузнечики, кричали какие-то птицы, проносились испуганно зайцы.

– Ишь, степь заговорила, – задумчиво сказал Алберда.

Его голос заставил Василия задать вопрос:

– Скажи мне, брат, а че ты был все время таким грустным?

Алберда долго не отвечал. Василий даже решил, что тот не ответит. Но он заговорил.

– Знашь, – голос его был глуховатым, – раньше я никогда не думал о девчатах. Как-то щитал… Да ниче я не щитал. Просто не было у мня никакой тяги к ним. Скажи, – он повернулся на бок, лицом к Василию, – Васька, а ты смотришь на них… ну, как те сказать… брала кака за сердце?

– Не-е, – покачал головой Василий.

– Вот так и я жил. Да наскочил…

И он рассказал все о своей встрече с Ольгой. Закончив повествование, Алберда спросил:

– Как ты думашь, куды она делась?

Василий пожал плечами.

– Може… хворает.

– Може, – тяжело вздохнув, согласился Алберда.

Василий понял, что парень сильно переживает, и удивился: «Это о девке!» – но вида не подал.

– Не горюй, брат, вернемся, а она на берегу тя поджидает.

– Може, поджидает, а може… и нет. Как я ненавижу етих мурз! Им все можно. Схватить каку девку. А Ольга она… не поддалась. Може, опять етот сыночек Едигея потянул ее. Да она умрет, а не пойдет за него. У-у! – Он ударил кулачищем по земле и поднялся. – Попадись он мне один, я бы с ним не знаю, че бы сделал.

– Да успокойся, брат, – Василий обнял его за плечи, – ложись. Завтра приедем и все узнаем.

Он лег. Потом пробурчал:

– Давай спать.

Утром призывный запах жареного мяса поднял Василия. Княжич любил поесть. Аппетит у него был зверский. Поднявшись, он увидел, как на вертеле жарились с десяток сусликов. Завтрак был отменным.

К обеду они увидели позолоченные купола мечетей с их серповидными полумесяцами. Вскоре они уже прощались, направляясь каждый в свою сторону. Василий только заметил, как заторопился Алберда. И понял, что он ради него пожертвовал своим временем. «Торопится узнать, что с ней», – подумал Василий и пришпорил коня. Он не ошибся.

Внезапное появление в хоромах Василия вызвало легкий переполох. Бояре быстро собрались в светлице, ожидая княжича и его повествование о своем отсутствии. Василий вошел, сурово сдвинув брови. Он успел помыться и переодеться. Кое – кто отметил про себя некоторую в нем перемену. Княжич выглядел более мужественно и уверенно. Василий ничего не стал говорить, а пригласил энергичным жестом присутствующих за стол, который служки заставляли брагой, винами и закусками.

– А мне каши с маслом, – бросил княжич, усаживаясь за стол.

– Ну, как живали? Есть что из Москвы?

Спрашивая, он даже не взглянул на Кошку. Бояре растерялись, как быть. Но все же начал Кошка:

– Мы, княжич, – он кашлянул, – весьма беспокоились о тебе. И рады видеть тя в прекрасном настроении. Московских вестей пока не получали.

Он замолчал. Но кто-то шепнул довольно громко:

– А Кирдяпа?

– Да, – опять кашлянув, а это говорило, что боярин нервничает, заговорил Кошка: – Кирдяпа пытался бежать, но татары его схватили и связанным, как какого татя, провели по городу.

А на следующее утро он держал путь к Алберде. Нашел его в мрачном настроении.

– Что с тобой, брат? – участливо спросил Василий, присаживаясь рядом.

– А-а! – отмахнулся тот.

В темном углу раздались какие-то звуки. Василий повернул на шум голову. Приглядевшись, увидел старого Алберду.

– Хто посмел обидеть мойво брата? – глядя в сторону деда, спросил Василий.

– Едигеев сын, Мурат, хотить продавать девку, – сообщил старик.

Василий повернулся к Алберде, но тот отвернулся в сторону.

Вскоре Василий заторопился к себе. Вернувшись, он приказал найти Кошку, чтобы тот немедля был у него. Кошка был у себя, так что искать не пришлось. Услышав, что его кличет княжич, он на крыльях полетел к нему.

– Слушаю, ве… княжич, – несколько заискивающе произнес он.