Охота за Чашей Грааля

– Сир! – Капитан расплылся в улыбке. – Вы хотите наградить меня возможностью увидеть жену и моих детей!

Карл рассмеялся:

– Прозорливый вы человек, капитан. Да! Можете задержаться. Идите.

– Слушаюсь, сир.

Ранним утром следующего дня из мушкетерской казармы выехал небольшой, человек десять-двенадцать, отряд. По виду это были не мушкетеры, а какой-то рыночный сброд. А по посадке – конная рать. Хорошо, что в этом мало кто разбирался. Это позволило им очень быстро двигаться на юг. С конями проблем не было. Надо – брали любых, кто будет спорить с бандитами. Забирали и из табунов. Иногда покупали.

И вот через несколько недель такой скачки они увидели издали темные стены замка. Да, королевские враги недаром выбирали этот замок. Его высокие зубастые стены казались неприступными. Много тысяч мушкетеров потребовалось, чтобы взять его штурмом. Если нельзя силой, оставалась хитрость. Роберт во все стороны разослал людей, чтобы они купили и доставили сюда несколько возов сена.

На дворе была глубокая осень. Впереди зима. Сено нужно везде. Тем более не дорогое. И вот у ворот замка появилось несколько возов прекрасного сена. Один из возниц, рослый, плечистый мужик, кнутовищем стучит в ворота.

– Чего надо? – слышится изнутри.

– Графу сено привезли. Недорого. Ступай доложи.

Служка почесал затылок и решил все же доложить. Граф, практически не занимающийся хозяйством, от такого внезапного предложения растерялся. Жаль, что нет дворского. Нужно сено или нет, он не знал. Но решил хоть раз похозяйничать.

– Спроси, сколько стоит.

Служка сбегал и доложил:

– Пистоль воз.

– Пистоль воз?

Что такое «воз», он не знал. Но один пистоль – деньги небольшие.

– Сколько возов? – спросил он.

– Пять, – был ответ.

Граф отсчитал пять пистолей. Заехав во двор, рослый мужик, постукивая кнутовищем по руке, деловито спросил:

– Куда валить?

Служка подумал и показал на конюшню:

– Тама!

Получив пять пистолей, мужик удалился.

В середине ночи дверь в графскую спальню потихоньку отворилась и в нее осторожно вошли человек пять каких-то странных людей. В руках у них горели свечи, а сами были одеты в черное. Лица прятали низко опущенные капюшоны.

– Граф! – Один из них тронул его за голое плечо.

Тот замычал и повернулся на бок.

– Граф! – уже громко позвали его.

Дир ле Дюк открыл глаза и при виде страшных «гостей» попытался укрыться от них покрытием. Но его грубо схватили за руку и сдернули с лежанки. Не успел он открыть рот, как чья-то ладонь прикрыла его.

– Тихо, граф, – раздался все тот же голос, – если хочешь жить.

Вырванная из-под полы шпага, уперлась в его грудь.

– Одевайся, – приказал тот, кто держал шпагу.

– Ага!

Все поняли, что граф сдался.

Когда он оделся, они вышли в проход, окружив хозяина. Они так и шли со шпагой, упершейся в спину. Во дворе их ждала карета. В нее посадили графа. С ним вместе сели трое неизвестных. Ворота были открыты, и карета неслышно покатила по ночной дороге. Только слышно было, как цокали конские копыта.

– Что вы хотите? – спросил граф, немного пришедший в себя.

– Это вы спросите у регента, – был ответ.

Граф понял все и сник. Отъехав на приличное расстояние от замка, один из сидящих в карете выглянул из нее и скомандовал:

– Вперед!

В воздухе засвистели плети, и отряд, словно подхваченный вихрем, помчался вперед.

Глава 9

В замке Буа дней не замечали. И только однажды счастливая жизнь этой пары была нарушена тем, что от герцога прибыл нарочный с известием, что Шарлю стало плохо. Как не хотелось Бланке ехать и оставлять любимого, но все же пришлось это сделать. Роман провожал ее чуть ли не до замка. Они еще долго, оставив карету, не могли расстаться.

– Я буду тебя ждать здесь! – заявил Роман.

– Милый, я не знаю, сколько здесь пробуду. Но вернусь при первой возможности. Так что поезжай и жди меня.

Что оставалось тому делать.

Без нее он не находил себе места. Но шли дни, она не возвращалась. И он решил ехать за ней, приказав к утру приготовить коня. А под вечер за воротами раздался шум. Роман схватил было шпагу, но счастливые голоса: «Сеньора! Сеньора!» – дали понять, что она вернулась. Стрелой вылетел он во двор и подскочил к подъехавшей карете. Забыв обо всем, как только она появилась, Роман схватил ее на руки и понес в дом. Он даже не заметил, что герцогиня была в черном.

– У меня траур, – сказала она скорбным голосом, – я осталась вдовой.

Это известие несколько охладило пыл Романа.

– Светлая ему память. Да будет ему земля пухом, – проговорил он и перекрестился.

Но печаль длилась недолго. Ночной покров накрыл ее своей невидимой тканью. Скоро для них жизнь вошла в желаемое русло.

В этот день Жак все же решился идти в замок и сообщить Бланке о случившемся. Он долго откладывал этот поход. Боялся, что его могут в чем-то обвинить. Но думал, если не сообщит, то и тут могут заподозрить его, задав простой вопрос: «Почему не сказал? А потому, что ты виновен в случившемся!» Оделся получше, как никак идет к герцогине, для чего достал из сундука кафтан, штаны, чулки и башмаки, которые приберегались для особых случаев. И вот он у ворот замка. Там по-прежнему, оберегаясь налетов, закрыты ворота. Достучавшись, он назвал себя и сказал, что должен сообщить сеньоре что-то важное. Но прежде чем их открыть, страж сбегал к Бланке. Та велела впустить, узнав, кто это такой. Сердце ее забилось в предчувствии какой-то беды.

Вскоре вошел Жак. Остановившись, едва переступив порог, он, переминаясь с ноги на ногу и теребя в руках вязаный колпак, заикаясь, растягивая слова, заговорил: