Тифоанализ. Теория влечения к смерти

Эмиль Дюркгейм (чьей несомненной заслугой является то, что он одним из первых рассмотрел самоубийство не как этнический или клинический феномен, не как экзотическую диковинку или симптом душевного расстройства, а как феномен социальный – обществом порождаемый, в обществе существующий и с обществом связанный) дал в то же время и одно из самых сложных определений самоубийства. Дюркгейм относил к самоубийству «каждый смертный случай, который непосредственно или опосредованно является результатом положительного или отрицательного поступка, совершённого самим пострадавшим, если этот последний знал об ожидавших его результатах»[60 - Дюркгейм Э. Самоубийство. Социологический этюд.– СПб., – 1998.– С. 3.].

В принципе, если ограничить область интересов суицидологии только законченными суицидами, как это и делалось в начале ХХ века, или только законченными суицидами и суицидальными попытками, как это было принято в 50—60 гг. ХХ века, проблема многообразия форм суицидальной активности снимается сама собой, но цена такого упрощения слишком велика, чтобы мы могли согласиться на это.

Если Хальбвакс в 1930 г. ещё считал, что область исследований суицидологии должна ограничиваться только завершёнными суицидами, то уже во второй половине ХХ века ведущие суицидологи однозначно высказались за то, чтобы поле суицидологических исследований охватывало и законченные суициды, и суицидальные попытки.

Суицидология достаточно быстро преодолела ограничения социологического подхода (Дюркгейм, рассматривая самоубийство как чисто социологический феномен, не считал целесообразным даже исследование индивидуальных случаев и мотивов самоубийств). Расширение исследований, особенно за счёт психологических и патопсихологических подходов, закономерно привело и к расширению поля исследований, и к появлению новых понятий. Именно с расширением сферы суицидологических исследований А. Г. Амбрумова связывает введение в 1947 году Дешэ принципиально важного понятия «суицидальное поведение». Она же подчёркивает, что изучение суицидального поведения нельзя сводить только к изучению законченных суицидов и суицидальных попыток: необходимо изучать всё многообразие этого феномена и рассматривать раздельно различные виды и типы суицидального поведения.

Расширение границ суицидологии и суицидального поведения связанно с актуальностью разработки превентивных мероприятий. На различные, и особенно ранние, формы суицидального поведения еще более ста лет тому назад обращал внимание известный русский психиатр И. А. Сикорский, подчёркивая, что суицидальное поведение особенно обратимо на ранних этапах формирования. Постепенно понятие суицидального поведения стало получать всё большее наполнение. Например, В.А.Тихоненко под собственно суицидальным поведением понимает любые внутренние и внешние формы психических актов, направляемых представлением о лишении себя жизни[61 - Тихоненко В. А. Классификация суицидальных проявлений //Актуальные проблемы суицидологии. – М., 1978. – С. 59—73.]. Е. Шир признаёт «суицидальное поведение» как наиболее адекватный термин для определения всех сторон отношения индивида (мыслей, эмоций, словесных высказываний, действий) к возможной смерти в результате собственных действий.

Однако по сложившейся традиции в психологии под поведением понимаются только внешние проявления психической деятельности. Поэтому, в строгом смысле, понятие «суицидальное поведение» может обозначать лишь внешнюю суицидальную активность (суицидальные высказывания, угрозы, приготовления, попытки и завершённые суициды), оставляя за скобками внутреннюю психическую суицидальную активность, которая, вне всякого сомнения, также должна входить в сферу интересов суицидологии. В. Полдинжер более правильно обозначает такой «интеграл всех душевных сил и функций, имеющих отношение к суицидальному действию» как «суицидальность».

Суицидальное поведение как разновидность взаимодействия человека с окружающей средой, исходя из определения, есть результирующая внутренней (психической) и внешней (поведенческой) активности. Поэтому мы считаем более целесообразным использовать понятие «суицидальная активность». С одной стороны, активность всегда выступает в соотношении с деятельностью, с другой – её важной характеристикой является обусловленность производимых действий внутренним состоянием субъекта. Понятие суицидальной активности в своем прямом смысле включает в себя внутренние эмоционально-когнитивные процессы и внешнюю поведенческую активность, связанные с сознательным намерением прекратить собственную биологическую жизнь.

Дальнейший ход исследований настолько расширил сферу суицидологии, что буквальная трактовка термина «суицид» (убийство себя) перестала вмещать весь спектр изучаемых явлений. Во-первых, как выяснилось, суицидальная модель поведения может использоваться в самых различных, не связанных непосредственно с «убийством себя» целях. Во-вторых, многие фактически «самоубийственные» модели поведения не являются осознанными. В-третьих, изучены многочисленные модели поведения, сутью которых является причинение себе вреда, но не смерти.

Всё это привело к появлению в суицидологии таких понятий, как «парасуицид», «хронический суицид», «протрагированный (продлённый) суицид», «органический суицид», «локальный суицид», «аутодеструктивное (саморазрушающее, деструктивное) поведение», «аутоагрессивное поведение» и др.

*

Понятие аутодеструктивного (self-destructive behavior), или саморазрушающего, поведения в качестве наиболее общего чаще других используется в научной литературе. Что не лишает его, к сожалению, неоднозначной трактовки. Многие исследователи понимают аутодеструктивное поведение достаточно узко – только лишь как активность с высоким риском физического повреждения. В. А. Тихоненко под «аутодеструктивной активностью» понимает «опасные для жизни действия, не связанные с осознанными представлениями о собственной смерти»[62 - Тихоненко В. А. Классификация суицидальных проявлений//Актуальные проблемы суицидологии. – М., 1978.– С. 59 – 73.]. Американский исследователь Н. Табачник, наоборот, определяет саморазрушающее поведение как совершение «любых действий, над которыми у человека имеется некоторый реальный или потенциальный волевой контроль, способствующих продвижению индивида в направлении более ранней физической смерти»[63 - Tabachnick N. Interpersonal relations in suicidal attempts//Arch. Gen. Psychiat.– 1961.– ? 4.– P. 16—21.].

Из отечественных авторов наиболее последовательно понятие саморазрушающего поведения в широком смысле использовал Ю. В. Попов. Он включал в это понятие «различные действия, поступки, поведение, в результате которых вольно или невольно причиняется существенный вред себе»[64 - Попов Ю. В. Концепция саморазрушающего поведения как проявления дисфункционального состояния личности. – Обозр. психиатр. и мед. психол. – 1994. – №1. – С.6—13.] и рассматривал в этих рамках не только суицидальное поведение (во всех его проявлениях: мысли, намерения, высказывания, угрозы, попытки), но и алкоголизм, наркомании и токсикомании.

Второе часто употребляющееся общее понятие – «аутоагрессивное поведение». Но оно содержит в своем составе понятие «агрессивности» – одно из наиболее сложных и спорных в современной психологии (к нему мы обязательно вернемся ниже), и спорность эта неизбежно переносится и на понятие аутоагрессивного поведения. Так, например, Е. Шир считает этот термин неприемлемым, потому что термин «агрессия» кажется ему прерогативой теории ортодоксального психоанализа[65 - Шир Е. Суицидальное поведение у подростков //Журн. невропатол. и психиатрии им. Корсакова. – 1984. – №10. – С. 1556—1560]. Р. Бэрон и Д. Ричардсон, рассматривая агрессию как форму социального поведения и взаимодействия как минимум двух индивидов, придерживаются определения агрессии как поведения, нацеленного на оскорбление или причинение вреда другому живому существу, не желающему подобного обращения. На этом основании авторы не относят самоубийство к агрессивным актам, так как при суициде агрессор выступает в роли собственной жертвы: «Даже если целью суицида является не смерть, а отчаянный призыв к помощи, самоубийца все-таки стремится причинить вред себе»[66 - Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. – СПб., 1997. – С. 30].