Книга без названия

– Краски не хватило, – зевнул Тимофей.

– Ну а чего тогда, зная, что по городу бродит убийца, она малого ребенка в одиночку отправила на рынок?

– А она больная была, – Тимофей поковырялся в носу. – У нее паралич был наверное…

Еще какое-то время мы шли молча. Мне виделись ужасные картины того далекого времени.

– Тимофей!

– Чего тебе еще?

– А как же она с параличом сама потом на рынок пошла?

– Вот пристал! Говорю же – чушь сказка!

– Ну, все-таки…

– Не знаю… – Тимофей серьезно посмотрел мне прямо в глаза, – не знаю! Хотя…– он прищурился голод не тетка. Это такая вещь что…

– Что?

– А то, что жрать захочешь, и без ног побежишь за едой, лишь бы деньги были в кошельке. Кстати, а не зайти ли нам поужинать к Вильяму? А то у твоего друга Амадеуса, кроме книг ничего, даже хлебной корки не оказалось…

– А это специально, чтоб крысы не пришли и книги не испортили, -пояснил я,– Он, когда уезжает, все корки съедает сам или соседским собакам отдает.

– Боже! – перекрестился Тимофей, – Меня окружают идиоты. Кто ж собак кормит хлебом, а крыс книгами? Надо наоборот. Корки прятать между страниц, тогда крысы съедят хлеб и не тронут буквы. А так у него половина книг объедена. Знаешь, мы сейчас поужинаем, а книги Амадеусу отдавать не будем вовсе! Только ты молчи. – И Тимофей резким движением руки прервал мой протестующий вопль.

– У друга твоего книг и так очень уж много, и если бы мы не спасли сегодня их часть, то они наверняка были бы сожраны крысами.

Я вздохнул и промолчал. Доводы Тимофея были как всегда убедительны. Но еще от одного вопроса я все-таки не удержался: – А скажи, Тимофей, та женщина…

– Какая женщина?

– Ну, из сказки. Она, наверное, дочку свою нарочно на рынок отправила, ведь так?

Тимофей промолчал.

– Ты знал ее?

Тимофей продолжал молчать.

–Как ее звали?

Тимофей повернулся ко мне, и я увидел, что он плачет. Мне стало его ужасно жалко.

– Не плачь, Тимофей, ну пожалуйста! – сказал я, – если хочешь и вправду оставь себе эти книги…

– Правда? – Тимофей улыбнулся слегка сквозь слезы.

– Правда, правда. Как ты говорил? Знаний много не бывает?

Философ кивнул. Шут обнял бродягу за плечи и два идиота отправились ужинать к Вильяму. Одинокая луна ярко светила над их головами, наполненными беспокойными мыслями.

* * *

1244 год крепость Ла-Фортье

Шел 1244 год и месяц был октябрь. Тревога висела в воздухе от Антиохии до Монсегура как выпущенная хорезмийская стрела. Пал Иерусалим. Пришедшие с востока принесли с собой разрушение и смерть. Их было слишком много и они шаг за шагом теснили к морю немногочисленные христианские островки, отвоевывая у крестоносцев и иже с ними крепость за крепостью, обращая в прах людей и дела их рук. Так продолжалось четыре года, с тех пор как было нарушено перемирие с египетским султаном.

Салих Эйюб – последний султан династии Эйюбидов с окровавленным мечом вышел на дорогу Джихада. Мирное население Газы и Аскалона, других городов побережья, где все еще сохранилась власть Иерусалимского королевства, все эти годы провело в ожидании неизбежного. Страшно бил колокол под заунывные звуки мусульманских дудок. К войне против неверных призывал Коран: «Сражайтесь с теми, кто не верует в Аллаха и в последний день, не запрещает того, что запретили Аллах и Его посланник, и не подчиняется религии истины – из тех, которым ниспослано писание, пока они не дадут откупа своей рукой, будучи униженными…» И летели с плеч головы рыцарей Храма под арабскими клинками и шла по Святому городу жуткая процессия, потерявших конечности жителей города, похожая на гигантскую умирающую гусеницу и улыбки блуждали на смуглых лицах захватчиков, озаренные светом пожарища. Пал Иерусалим.

И те, кто сумел, уходили к морю, уходили к надежным пока еще стенам, уходили к Ла-Фортье…

* * *

15 октября 1244 года.

…Гарнизон оказался невелик. Наш капитул Тибериус уповает на крепость стен и ожидает помощи с Кипра и из Франции, но Франция далеко, и иногда я сомневаюсь в том, есть ли она вообще. Ветераны говорят, что Тибериус своими глазами видел ту надпись на могиле Буйона в Иерусалиме: «Здесь похоронен знаменитый герцог Буйонский Годфрид, который отвоевал эту землю христианской церкви. Да воспарит его душа во Христе. Аминь». Он старый воин и может быть, мы действительно выдержим осаду, очень хочется верить в это. Дозорные на вышках до слепоты всматриваются в линию горизонта, но паруса флотилии никак не желают появляться. Зато появились неверные.

Я был на стенах и видел, как линия горизонта со стороны Иерусалима сначала немного поменяла очертания, а потом исчезла, совсем превратившись в медленно надвигающееся неприятельское войско. И стало понятно, почему накануне так странно улыбались, уезжая домой, генуэзские купцы из Ибелина и грозили нам пальцами. Они знали, что уж им-то точно ничего не грозит. Удивительный народ. Похоже на то, что они ухитряются снабжать оружием и нас и султана и при этом остаются живыми, да еще и в прекрасном настроении. А Ромуальд вчера пожаловался на качество итальянской кольчуги, похоже, что нам продали то, что не пожелали приобретать азиаты, интересно, что они придумают на этот раз?

16 октября

Мы выстроили каре из собственных тел, а вокруг гордо смотрели вверх четыре зубчатые башни, украшенные красно-белыми флагами. 500 госпитальеров в красных одеждах с белыми восьмиконечными крестами и 500 рыцарей Тампля в белых плащах с крестами красными.

На днях подошло небольшое подкрепление. Из госпиталя Святого Лазаря для прокаженных. Ну и вояки! Двуручного меча от обыкновенного отличить не могут! Господь, да упокой их души! Хорезмийцы съедят их на завтрак. Монахи очень молоды и напуганы, наверное, Тибериус оставит их в резерве. Толку, правда, от этого.

Вчера скончался Ромуальд, раны, полученные под Иерусалимом оказались слишком серьезны. Да примет Господь его душу! Жаль, хорошее было копье. Мы несем потери, когда еще ничего не началось. Впрочем нет, это будет только продолжение, и, похоже, переходящее в финал. Их все-таки слишком много…

17

октября

…Поговаривают, что Алиса Кипрская не спешит высылать нам помощь, потому что находится в позорной связи с сыном самого Салиха. Я не верю ,и многие тоже не верят. Фридрих никогда бы не допустил того, что случилось в столице и того, что неизбежно случиться с нами. Мысли о смерти больше не преследуют меня. Я осязал ее слишком близко и даже, кажется, слышал запах. Она пахла конским потом и кажется миндалем, как тот азиат, которого я убил, и в котором остался кинжал, подаренный мне Освальдом. Хороший был кинжал…Интересно, тот хорезмиец ощущал какие-то запахи за мгновение до смерти?

Христианский флот стоит в дельте Нила и бездействует. Все чего-то выжидают, даже арабы. Противник не спешит нападать, но, похоже, судьба наша решена. Какое ужасное слово «предопределенность». Боже всевышний! Спаси и укрепи! Без помощи извне Ла-Фортье не выдержит ни осады, ни штурма. Нас все-таки слишком мало по сравнению с нашими врагами. Вчера под стенами крепости обнаружили послание от этих шутников, грозятся украсить пики во славу своего Аллаха нашими головами. Молодые монахи были в восторге.

Воистину, когда Саладин вырвал крест из рук короля Гвидо при Гатчине, он вырвал сердце из Иерусалимского королевства. А дома наверняка не спеша готовят новый Крестовый поход. Папа Иннокентий уже дал свое согласие, но, разумеется, им нужно собрать силы. А островки христианства тают, как сложно будет все восстанавливать тем, кто придет вслед за нами.

О войске Тибо Шампанского не слуху ни духу. Когда был взят Иерусалим, неверные согнали на площадь всех пленных и раненых и заставили маршировать среди неостывших трупов. Кровавая река тянулась за участниками этого парада. Потом они убили всех…Нет все-таки оставили немного знати, с которой хотели получить выкуп за право остаться в живых. Как-то будет здесь?

Войско они собрали неслыханное. Говорят, что поддержать султана пришли вавилонцы и даже эфиопы. Это совсем дикие люди, абсолютно черные как демоны ада, безжалостные и жестокие. Правда, воюют без доспехов. Это немного утешает…

18 октября

Госпитальеры шли в бой с возгласами «Про файд!» Как мы и предполагали первыми пошли на нас эфиопы. Они гибли десятками, и запугать рыцарей не сумели. Поначалу даже показалось, что наметился наш перевес, но тут ударили хорезмийцы. Осыпая ряды госпитальеров тучами стрел, они бросили на них конников в остроугольных шлемах с пиками и небольшими круглыми щитами. В маневренности они превосходили нашу конницу, но не намного, не зря же капитул приказал снять тяжелое вооружение, а крутиться нам приходилось прилично. Может быть, надо было отсидеться за стенами, но Тибериус решил встретить врага на подступах к крепости. Бой получился очень кровавым и недолгим. С первого раза у них все же ничего не получилось. Они отступили прямо по черным телам изрубленных африканцев. Наш отряд ударил сильно и вовремя.

Мальчишки из монастыря для прокаженных получили второе крещение и, наконец-то боем. Их ставили к нам через одного, чтобы набирались опыта. Но, по-моему, они все-таки больше молилась, чем воевали. Атаковать намного легче. Как-то будет, когда придется обороняться?