Самый младший лейтенант. Корректировщик истории

– Уехала, – пробормотал Женька. – В качестве одеяла. У нее все равно ворот оторвался.

– Угу, рыжей пострадавшей небось презентовал? Ладно, что естественно – то не безобразно. Но вот зря мы с тобой автотранспортом побрезговали. Вляпались.

– Кать, ну куда мы в машину? Там раненые друг на друге.

– Да уж, жуть. Мне все зажмуриться хотелось, – неожиданно жалобно призналась начальница.

– Чего могли – сделали, – сказал Женька. – Ты кого там прикладом лупила?

– Да урод… Хотел уехать с тремя ранеными. Торопыжка, мля… Женя, тут такое дело, – начальница придвинулась вплотную. – Ты про чип помнишь?

– Чип? – Женька не сразу сообразил. – Ну да, чип. На месте чип, раз руку не оторвало. А что?

– Ситуация сложная. Если я вдруг задержусь или еще что – активируй. Просто сожми ногтями, пока не сплющится. Ответственность я на себя беру.

– Какую ответственность? За порчу чипа?

– Не дури, юморист. Задание мы практически выполнили, под пули лезть незачем. Тебя чип выдернет, и никто тебе претензий выставлять не будет.

– Интересно, и куда он меня выдернет?

– Домой. Ну, может, и не совсем домой, но эсэсовцев там точно не будет.

– Так мне «Лейбштандарт» уже как родной. Я их по именам и по позывным знаю. Как я без них?

– Земляков, ты приказ слышал?

– Так точно! Если зацепит, мгновенно активирую. Меня здешний уровень здравоохранения в ступор вгоняет.

– Никаких «зацепит»! Мы уже и так… Практически за гранью допустимого.

– Какие тут грани? – проворчал Женька. – Мы ж не в стакане.

– Женя, ты меня понял. Не маленький, – начальница отползла.

19.04.

Площадь Дзержинского (Красная площадь)

– Ну, лейтенант, чего там? – нетерпеливо спросил боец с телефонным вьюком.

– Еще минута, – Женька следил за стрелкой часов. – Услышим…

Стекло трофейных часов успело треснуть, трещина подбиралась к «двенадцати». Шестеро бойцов и Женька лежали у бордюра. Впереди тянулась узенькая канава – кто-то вывернул булыжник, но закончить траншею не успел. Кабель тянули, что ли? Точно, вон провод на сыром песке лежит.

– Товарищ лейтенант, может, возьмете? – второй номер пулеметного расчета потыкал черным пальцем в короб с лентой. – Вместо щита. Душу прикроете. Проверенное дело.

– Ага, и тебе полегче будет, – Женька ухмыльнулся. – Давай, умник. А то еще надорвешься.

До бронетранспортеров и машины с зенитным автоматом было метров сто. Было видно, как в машине в рост стоит немец, разглядывает в бинокль невысокие деревца парка.

– Во наглый, – прошептал телефонист. – Срезать бы.

– Сейчас он сам усерется, – злобно пообещал кто-то из бойцов.

«Максим» ударил все-таки неожиданно. Первая строчка слилась с очередью «МГ» бронетранспортера. Потом стрекот «максима» стал четче. Наблюдатель немцев исчез. Пули вспарывали борт «Круппа», грузовик задергался, пытаясь укрыться за бронированным гробом «Ханомага», но двигатель заглох.

– Вперед! – с некоторым опозданием крикнул Женька.

Двое бойцов уже бежали через проезд. Женька кинулся догонять, инстинктивно прижимая к левому боку десятикилограммовый короб с лентой. Сердце все-таки.

Вел бесконечную строку «максим», отвечали ему немецкие пулеметы. Подбегая к деревьям, Женька осознал, что «максим» уже умолк. Сапоги топали, казалось, в тишине, хотя скороговорка «МГ» не утихала.

Влетели под хилое прикрытие деревьев, чуть правее торчало несколько противотанковых «ежей», тянулись холмики выкопанного булыжника. Бегущий первым пулеметчик охнул, провалился. Траншея.

Отдувались, переглядывались. Все целы. Бронетранспортеры постреливали в сторону пустыря. Грузовик осел на пробитых скатах, но не горел. За ним копошились трое немцев.

– Осмотреться, приготовиться, – скомандовал, приходя в себя, Женька. – Через десять минут начинаем.

– Ты не шуми, лейтенант, сообразим, – бойцы расходились по узкой траншее в разные стороны.

Женька остался со вторым номером пулеметчиков. Зябко передернув плечами, приготовил автомат. Пулеметчик разглядывал немцев.

– Сюда бы «максимку» – я бы троих уложил, да и каракатицу дожег.

– Из карабина попробуй.

Из-за поворота траншеи высунулась голова в прожженной ушанке:

– Товарищ лейтенант, там наши. Побитые, но обзор хороший.

Женька протиснулся по мелкому ходу сообщения. Воронки, трое убитых. Один в ровике, с перевязанным горлом, двоих вышвырнуло взрывом. Валялся «ППШ» с расщепленным прикладом. Пулемет какой-то непонятный.

– «ПТР». Немецкое, – один из бойцов пытался открыть затвор.

– Пальнуть сможешь? – спросил коренастый усач с двумя медалями на телогрейке.

– Так хер его знает. Я ж так любопытствовал.

– Чего ж «так»? Ты, земляк, по фрицам проверь…

– Время, товарищи, – напомнил Женька.

– Как натикает – командуй. Мы ж наготове, – бойцы пристроили тонкий ствол противотанкового ружья на остатки бруствера.

– Еще пять минут.

Женьку подергали за рукав: