Микрофон на подставке стоит,
Провод вьётся, как уж по надгробью.
И, как будто пленённая птица в клетке,
Рвётся сердце вон из груди,
Чтоб усесться вдали на ветке,
Оставив все ужасы позади.
Пиратская судьба
Нам жить и умирать на корабле,
И абордажные бои вести лихие,
Нам после смерти не в сырой лежать земле,
А в ещё более сырой морской стихии.
Под чёрным флагом мы идём в моря
И ищем джентельменскую удачу,
Возможно, жизнь такую мы избрали зря,
Но нам теперь уж невозможно жить иначе.
Скитаться нам судьба по всем морям
И беспределы на морях творить и множить,
Мы вне закона! Всем военным кораблям
Пришёл приказ нас изловить иль уничтожить.
Нам жить и умирать на корабле,
И абордажные бои вести лихие,
Нам после смерти не в сырой лежать земле,
А в ещё более сырой морской стихии.
Горькая эстафета
Молодая разведёнка
С искалеченной судьбой,
С не застиранной пелёнкой,
Окроплённою слезой,
Без жилья, без алиментов,
Без родных, без свояков,
Бывший муж одним моментом
Сделал дочь и был таков.
Где ей жить, куда податься?
Как сиротку прокормить?
В кабалу кому отдаться?
Кого с горя полюбить?
Толстосумы ведь не любят
Неулыбчивых таких,
А скорее приголубят
Хохотушек озорных.
Знать, скатиться ей от света
В безнадёжье, в голытьбу,
Восприняв, как эстафету,
Своей матери судьбу.
Суровые глаза
Я посмотрел в глаза любви моей
И понял вдруг, что я теперь пропал,
Не думал я, что я не нужен ей,
Теперь с небес на землю я упал.
Так пропасть забирает смельчаков,
Отважившихся глянуть в её пасть,
И тех, кто испытать себя готов,
Притягивает в тьму её упасть.
Так тигр завораживает взглядом
Того, кто встретить взгляд его посмел.
В глаза чужой жене смотреть не надо,
Хотя бы ты был молод, глуп и смел!
Ода вдове героя
Ты холодна и прекрасна,
Как сказочная Снегурочка.
Кто-то скажет: «Напрасно!»,
Кто-то скривится: «Дурочка»
За то, что ты вновь и вновь
Милому твоему
Даришь свою любовь
И розы несёшь ему,
А он, ко всему равнодушный
И безразличный такой,
Лежит неподвижный, бездушный
Под могильной плитой.