Рок. И посох в песках оружие. Книга 2. Том 1 «Угроза из прошлого»

– Я приветствую посольство вольного мирного города в своём лагере! Надеюсь, дорога оказалась для Вас неутомительной?! Клянусь расположением к себе Великой Танит, мне пришлось отменить многое, когда я узнал о приближении вашей делегации!

– Клянусь разящим, без промаха, Баалем! Твоё появление, как всегда, неожиданно, Гамилькар! Нам сказали, что ты в отъезде и будешь нескоро?! Но мы очень рады, что твоё появление оказалось столь стремительным! – Из-за стола поднялся один из военных. Это был высокий, с чёрной бородой и такими же волосами, человек, на вид ему было около пятидесяти лет…

– Много лет прошло с тех пор, когда мы, вместе с тобой, были в одном походе! – продолжал военный, – Но слава о твоих воинских подвигах не перестаёт удивлять родной город! Жаль, Совет ста четырёх руководствовался другими критериями при выборе нынешнего состава суффетов! По мне, это очень плохо отражается на боеспособности наших армий!

– Это совсем не так! – из-за стола, подал голос человек в жреческой одежде с тощим, жёлтым лицом. Глаза его походили на глаза дикой, голодной гиены. По манере говорить становилось ясно, что человек этот не любит слушать кого-либо, а наоборот привык, чтобы слушали его, – Гикет, ты разве не знаешь, что в суффеты выбирают только тех членов Совета, кто непосредственно находится в городе! Баркиды сами исключили себя из числа претендентов на этот пост! Покинув пределы города, они ослабили его! Пусть вернуться обратно и тогда станут полноправными претендентами!

– Карталон вернулся однажды, после своих громких побед, ваш жрец Агафон поднёс ему чашу с ядом, на самой встрече! После этого, Баркидам имеющим, столько, недоброжелателей и завистников, правильнее сторонится такого гостеприимства! – Гикет злобно улыбнулся в сторону жреца.

– Скромность ни для кого не была вредна, Гикет. Род Баркидов славен в веках! Но, только, это поколение этого рода покинула границы города, как заговорщики. Где, в данный момент, находится Карталон? После победы при Дрепане, где никто не отнимет его героизм и большой талант стратега, ибо он отличился, как никто другой, он пропал в неизвестность? Куда? И до Дрепана, он отсутствовал несколько лет? Где он был? Это пахнет заговором?! Кстати, при последнем отбытии Баркидов, коварные латиняне напали на храм Молоха, воспользовавшись неизвестными и поныне подземными ходами! Кто им их показал? Это случайность или нет, Гикет? А Агафон пал, защищая храм в неравной борьбе!

– Если у Совета столько подозрений, что ему нужно в моем лагере? – вступил, в полемику, молчавший, до сих пор, Гамилькар. Говорил он, спокойно и не торопясь, – Я уже, более трёх лет, не получаю от города никакой помощи – ни в воинских, ни в финансовых вливаниях! Что же Вам ещё надо от меня? Вы своим выбором стратегов, растоптали своими собственными слонами победителей Тунесса! Вы утопили половину опытных моряков Гамилькона на мелях Эдгат! А теперь, ещё смеете спрашивать, где мой Брат?! Это после их общей победы с Асдурбалом у Дрепана! А не нам ли, надо подозревать в предательстве кое-кого в Карфагене? Вы подумайте, кому выгодно собрать у города тысячи наёмных кельтов и галлатов? А насчёт нахождения моего брата, вам не стоит ломать и так не совсем здоровую голову!

Эти слова вызвали у некоторых присутствующих всплеск плохо скрываемой неприязни. Но Гамилькар, совсем, не обратил на это своего внимания. Он продолжал:

– Кстати, о месте нахождения моего брата знает принц Дидон, можете справиться у него, если так интересно. Что? Не знаете, где находится единственный прямой потомок царской ветви? Что же Вы, за правители такие, что разогнали весь цвет своего народа, который служил городу верой и правдой? Может случиться и так, что и я, приму решение оставить Вас с вашей славой и покину берега Африки навсегда! Все, о чём вы мечтали все эти годы, сбудется! И ничто не будет преграждать путь Вашему возвышению! А Карталон выполняет миссию. Миссию намного важнее моей собственной, ту которую никто не может выполнить из всех нас взятых!

– Какую? – Глаза жреца сузились, и сквозь эту узость сквозило вековой злостью и враждой.

– Я же сказал, ВАЖНУЮ! – спокойно отреагировал Гамилькар, потерявший интерес к тощему жрецу. Он отвернулся от жреца, как от надоедливой уличной торговки. – Так, что же Гикет, привело делегацию в мой лагерь?

– Не сердись Гамилькар, – вступил в разговор ещё один из прибывших, он был одет в одежду богатого горожанина. Это был представитель совета Магнатов города, – Не все разделяют точку зрения, бытующую в недрах Священной Касты. Мы всегда относились с уважением к роду Баркидов! Чествуя их, как самых доблестных защитников нашего города! Мудрая Танит, распространив своё покровительство на наш город, призвала ваш род, как защитника его интересов! Вот и сейчас город нуждается в твоей помощи! Только эта помощь уже нужна в другом ключе! Не с оружием, на поле брани, а за столом мирных переговоров! Не в силе твоего корпуса, прозванного «железным» даже врагами! Не в скорости твоей доблестной и несокрушимой конницы! А в мудрости твоего слова, взвешенности твоих доводов, правильности твоих суждений, умения извлекать правильные выводы из сложившейся ситуации и самое главное – непререкаемости твоего авторитета у врага! Все это очень нужно в предстоящих переговорах с Римской республикой! Ты один, не потерпел поражения от римлян, а напротив наносишь им урон за уроном! И поэтому, твоё слово будет для них намного весомей, чем слова любого другого из нас. Именно, поэтому, я, от имени совета Магнатов города, прошу тебя, согласится вести переговоры с Римом, в качестве главы делегированной группы граждан Карфагена! Здесь, среди нас, присутствуют и другие послы, присланные и советом Пентархий и советом тысячи одного горожанина, а также царского родового Совета Ста Четырёх! Все они присоединяются к моим словам! – Поднявшись, все члены согласно закивали головами, поддерживая слова горожанина, имя которого было Сараф.

Сараф же, ожидая реакции Гамилькара на его слова, застыл на месте…

Гамилькар не спешил с ответом… Он, довольно долго, изучал лица делегатов. Потом, медленно подошёл к столу, и не торопясь наполнил себе чашу вином, стоящим на столе…

– Хлеб… Вы видите на столе хлеб? Его мы едим не часто… Бывают проходят недели, пока флот Диархона не отгонит блокирующие флота Сиракуз и римских эскадр… Только тогда, мы производим подвоз необходимых продуктов… А ведь в нашем лагере построено целое селение для мирных жителей, которые пришли к нам, спасаясь от римского произвола… Здесь, среди них живут и наши семьи, наши дети… те кто родился на горе, или был сокрыт здесь! Но и они не едят хлеб постоянно! А к вашему приезду, он не был сэкономлен… и лежит на столе!

Гамилькар допил вино, произнеся эти слова…

– Почему, Вы думаете, что сейчас самый важный момент для переговоров? Если быть, совершенно честным, а я надеюсь, что среди вас меньшинство людей с двойным дном, то я могу высказать свои соображения на этот счёт…

Гамилькар помолчал, прежде чем продолжил…

– Римлянам нужен мир намного больше, чем нам. Даже несмотря на их последнюю победу в морской битве! Почему, вы спросите меня? Во-первых, они уже давно привыкли, что за их победой обязательно следует не менее крупное поражение! И сейчас у них вовсе не эйфория от победы, а, наоборот, зажатость от ожидания нашего ответного хода! И я, уже знаю, где нанести его! Вот тогда и следует начинать переговоры! Переговоры же после их победы, дают им право ставить нам свои условия и требования! И они это сделают со своей волчьей хваткой, присущей последователям вскормленных легендой волчат! Во-вторых, если мне сейчас возразят, что так же будут рассуждать и они, после своего поражения и это будет продолжаться бесконечно?! Я отвечу: – нет, не будут! Легионы у них набраны из неопытной молодёжи, которая имеет слабый дух! Большинство опытных, стойких солдат выбыли из строя, по разным причинам – смерть, болезни, раны, возраст. Их армия обескровлена! И дав им сейчас возможность диктовать условия мира, мы, совершаем преступление против нашего города! Но если и не преступление, то историческую глупость, которая нам позже, помяните моё слово, может дорого обойтись! В-третьих, у нас за эти годы сложилась огромная армия наёмников, которые ждут оплаты своего ратного труда. Её вы собрали, не понимаю, для каких целей у города? Насколько мне известно, её численность равняется 70-ти тысячам вооружённого разноплеменного воинства. Да, это невесть какая дисциплинированная, боеспособная армия! Но в случае появления у них талантливых организаторов-вождей – это очень серьёзная сила! Нам надо использовать её по назначению! Против Рима! Этим мы оттянем им выплаты. Более того, часть выплат они получат от разграбления римских магистратур! Тем самым мы решим часть финансовых проблем, которые встали перед городом в последнее время! А освободившиеся средства, нужно бросить на строительство нового флота и создание боеспособных команд! Вы подумайте, здесь в Сицилии, города Гела, Катана, Тагромена – отличная добыча для этой армии! Ведь именно из этих городов идёт торг нашими военнопленными, нашими соотечественниками! Именно там они становятся рабами! Подумайте над моими словами, сограждане!

Гамилькар замолчал… В зале повисла тишина… Слова Гамилькара, не лишённые смысла, подействовали на всех присутствующих… Но молчание длилось недолго…

– Баркиды не могут ни на шаг отойти от своей славы великих полководцев и стратегов! – Подал голос второй из военных, сидящих за столом. Это был грузный человек, лет сорока. Несмотря на свою грузность, говорили, что он обладает нечеловеческой силой. Что однажды, впрочем, и подтвердилось – на праздновании в честь Бога Милгарта, покровителя торговли Карфагена, при жертвоприношении, один из огромных жертвенных быков вырвался от своих поводырей. Он пропорол брюхо одному из жрецов ритуала и бросился на горожан. Все это произошло по грубой халатности устроителей празднеств! Быка провели слишком близко от жертвенника, на котором уже произошли жертвоприношения. Учуяв кровь своих соплеменников, бык взбесился и кинулся на людей! Быка хотели заколоть длинными копьями, но в этот момент, быка, поймала за рога рука очень сильного человека! Перехватившись и второй рукой, человек заставил быка свалиться на бок, а потом быть заколотым согласно требованиям церемонии… Обладателя такой силы звали Герт Магон…

– Сейчас уже поздно рассуждать, кому выгодны переговоры? Нам или им? У тебя своё мнение на этот счёт, у нас своё! Дело не в этом! Не надо хвалиться своими наблюдениями над врагом! Если бы мы были, также, как и ты, вблизи своего врага, мы бы тоже хорошо разбирались в его трудностях и слабостях?! Но я не хочу, здесь, вносить никакую тень обиды! Я знаю, что ты сейчас хочешь мне сказать! Да, не все из нас обладают такими талантами стратега как ты! Да, не все из нас храбры как Баркиды! Да, для многих из нас спокойная торговля намного славнее всех громких побед над врагом! Но и у тебя, Гамилькар, есть слабые стороны! Вот смотри! Разобравшись в слабостях вражеских линий, ты позабыл посмотреть на свой тыл! Ты забыл или пропустил наши ряды и линии! Сухопутной армии требуется обновление. Слишком большие потери понесли мы в последнее время. Нет, не по твоей вине! Это сделали бездари, думающие что они, оторвавшись от своего богатства, которое очень хорошо могут копить и преумножать, также хорошо просчитают морскую битву или сражение на земле! Нет! И ошибки эти мы полили кровью! Кровью наших граждан! Ты говоришь, об использовании наёмников. Хорошо. Мы подумаем над этим. Эти армии будут отодвинуты к границам дикой Ливии. Гиксон Ганнон назначен их командующим. Будучи суффетом он обязан обеспечить безопасность города! И если кто-то из Магнатов затянет выплаты в казну суффетов для оплаты вознаграждения наёмникам, будет приведён в Совет пентархий и лишится всего, включая жизни! Я это обещаю, как председатель этого совета! Гиксон же, пока готовятся деньги для выплаты, поведёт армию на границу, откуда стали часто приходить черные берберы и другие дикие племена. Они слишком часто вторгаются в наши пределы влияния, и мы обязаны обезопасить своих союзников! Этим мы займём армии наёмников и сохраним своё военное присутствие в глубине Африки, пока не обновим свою армию! Это, сейчас, самая главная задача… – Эти слова Герт произнёс с особой значимостью, но был прерван Гамилькаром.

– Задача?! – перебил он его, – Скажи мне, Герт, какую из особых задач, вы выполнили за последнее время? Ты даже не представляешь, с кем придётся иметь дело Гиксону! Тысячи галлатов, которые могут напиться и проспать сражение! Или балканские кельты, которым бы только дорваться до грабежа! А ещё ты забыл о нуммидийцах и ливийцах, которые подались из отдалённых земель, от самого Тинга, только что бы пограбить Сицилию! Этих наёмников очень трудно удержать в «узде повиновения»! Их нужно держать на коротком поводке, полагаясь не только на авторитет или звон монет, который город не торопится просыпать во имя их успокоения, но и реальную, сложную задачу! Не имея таковой, они перестанут подчиняться! А что до сбора новой армии Карфагена? То здесь двоякая ситуация! Может быть, удастся набрать и обучить новые отряды? А может случиться так, что придётся сражаться с необученными горожанами, против взбунтовавшихся войск наёмников! Как тебе такая перспектива, Герт? Поэтому, я говорю – зачем такой риск? Вы так меня и не поняли! Римляне сейчас, для нас меньшее зло и опасность, чем свои бывшие соратники, собранные чьей-то, толи глупой, толи слишком хитрой волей! Но не мне принимать решение, поэтому, я подчинюсь сложившемуся решению устоявшейся в веках власти города! Дабы не давать потомкам, пример и повод передела свободы города!

– Вот и хорошо, Гамилькар! Я нисколько не сомневался в этом! – Улыбнулся всем присутствующим Гикет, – С тобой Гамилькар, нам будет намного легче вести диалог с хитроумными квиритами!

В одобрении его слов, многие согласно закивали и стали обмениваться мнениями по поводу острого спора. Только жрецы, молча наблюдали за происходящим, не выказывая никакого одобрения…

– Ты, назначаешься главой нашей делегации! И тебе принадлежит главное слово в предстоящих переговорах! Совет пентархий именно так сформулировал твоё участие в них! Мы надеялись на тебя, Гамилькар! – Обратился к Барке ещё один горожанин, представитель магнатов города, представляющий общину оружейников, его звали Гарбон. – Мы все будем лишь помогать тебе, отстоять наши интересы в этих предстоящих, сложных спорах!

При этих словах, лица жрецов, сморщились кислой, отжатой миной. Лишь глаза их Верховного жреца продолжали гореть огнём ненависти…

– Хорошо! Но у меня есть несколько требований! – контр аргументировал своё согласие Гамилькар. – Во-первых, пока ведутся переговоры, мой лагерь остаётся на месте! Также, и не один из моих гарнизонов, не будет отозван со своих позиций! Во-вторых, мой корпус, продолжает базироваться в своей провинции, прикрывая Лилибей справа, а Солунт слева! И в-третьих…

– Не слишком ли много требований? – не выдержал и перебил Гамилькара, Верховный Жрец Капитон.

Гамилькар почему-то повернулся к нему с улыбкой… Это несколько обескуражило всех присутствующих… Все ожидали гнева со стороны Барки… Но, вместо этого, он с улыбкой и необыкновенным спокойствием отреагировал:

– А я ещё не озвучивал своих требований! Все, о чём я сказал, является мерами предосторожности на случай срыва переговоров! Эта небольшая козырная карта в моем рукаве, если Рим займёт позицию силы и начнёт диктовать свои неприемлемые нам условия. Так вот, я вынужден повторить свою мысль! В-третьих, флот Диархона оставить на месте и не отзывать из Сардинии! Пусть его за это время хорошо обслужат городские корабельные мастерские! Так, чтобы он отсвечивал своими медными бортами, как будто только что построенный! Чтобы его осмолённые борта блестели на солнце, вводя в заблуждение, что у нас ещё есть неиспользованные резервы!

Гамилькар замолчал на минуту, о чём-то задумавшись…

– А требования? Какие твои требования? – не выдержал Капитон, смотря на Барку ненавидящим взглядом.

– Да! – очнулся Гамилькар, – Теперь, действительно, требования! Сегодня же, на одной из моих гемиол, я своей властью главы посольства, отправляю всех Жрецов Молоха, в церемониальные чертоги их храма! Миссия их в моей делегации уже выполнена!

Лицо Капитона скривилось от распирающей его желчи. Но, как он не старался, не смог не выдать неожиданность «услышанного» и не подобрав сколько бы аргументированный ответ в оправдании своей пользы, только выдавил это:

– Римская эскадра заблокировала выход отсюда! Что же ты отправишь людей на смерть, ради только того, чтобы избавиться от нас? В этом, все Баркиды!

– Да, действительно, римская эскадра стоит перед заливом. И заметьте, именно вы договаривались об её отводе! Но она стоит! Значит, и мы имеем право осуществить некоторые действия! Например, перегруппировку некоторых своих сил для небольшой, незначимой операции! То есть, о каких – либо выполняемых договорённостях говорить, пока не стоит!

Гамилькар повернулся к Жрецу Капитону:

– Готовься жрец! Призывай своего страшного Молоха в помощь! Я сам выйду из гавани проводить и посадить вас на мою гемиолу! Сегодня, ты не понаслышке, а воочию примешь участие в морской вылазке! И какая слава придёт с тобой в Карфаген, ведь против нас будет вся эскадра врага!

Гамилькар улыбался… Но все, кто его знал, из тех, кто находился в этом ограниченном помещении из его воинов, поняли, что будет нешуточное дело и, что решение и подготовка его уже произведена и отмены никакой не будет. В его глазах они уже увидели отражение вражьих мечей и копий… Их стратег, мысленно, уже был там.

Капитон и его жрецы, смотрели на членов делегации, в надежде, что те вступятся за них… их просящие сострадания лица, выражали безмерную тоску…

Но члены делегации, решив, что требование Гамилькара, как главы делегации, не подлежит дискуссии. И поэтому, приняли его, как свершившийся факт, предпочтя не обращать внимания на просящий помощи взгляд Капитона… Они, ещё некоторое время, обменивались мнениями, по различным вопросам друг с другом и с Баркой, пока не закончился ужин…

Вдруг, в палатку вошёл человек. Охрана стратега узнала в нем своего командира Теоптолема. Он обвёл взглядом застывших за столом членов делегации и кивнул Гамилькару.

– Все готово, Гамилькар! Гептеры загружены, как ты и приказал! На бортах самые проверенные войны! – Сказал он.

Гамилькар встал. Вид его был совершенно спокоен. Он повернулся к Капитону:

– Пора!

Только тут, все присутствующие поняли, что все, о чём говорил Гамилькар, не просто слова, чтобы испугать бедных жрецов. Рты некоторых горожан открылись… Их вид был растерян… Но все это было совсем не сравнимо с тем, что творилось с жрецами Молоха…

Гамилькар уже позабыл, об их присутствии… Его помыслы были в другом месте…

– Выходим сразу после полуночи! Я выхожу, на римской трофейной квинтиреме! Ты, Теоптолем следом. Идёте за мной, но на таком расстоянии от меня, чтобы дозорные галеры Рима, не распознали наших цветов парусов и вымпелов. Как только я войду в контакт с римской дозорной галерой, действуйте, как запланировали. А после, атакуйте!

– Гамилькар, я надеялся быть на атакующей галере! А ты бы мог, управлять боем и нашей задумкой с гептер, на которые отправляешь меня! – В голосе Теоптолема звучало разочарование.