Роса

– Что ж, тогда извини, но мы не имеем права пропустить тебя.

– Да, – выдохнул я и, повернувшись, пошел обратно и, миновав шлагбаум, сел на невысокий бордюр. – Это конец.

– Может, он и вправду курьер? – услышал я с их стороны и незаметно поднял голову. Что теперь делать, я просто не представлял.

«Ладно, завтра заскочу с утра перед колледжем», – только подумал я, как до меня вновь дошли еле слышные слова одного из охранников.

– Может, он и вправду. Ладно, ты позови его, а я пойду позвоню мистеру Ворскому и сообщу, что к нему пришел курьер. Может, посылка действительно очень важная, раз он все еще не уходит. Не хочется, чтобы вновь нас отчитали и лишили премии.

Наблюдая за тем, как один из охранников направился к будке, я подошел к тому, который оставался на месте и окликнул меня.

– Ты вправду курьер? – вновь спросил он, не выдержав, глядя то на меня, то на своего коллегу.

– Да, – пожал плечами я.

– Что он так долго? – прошептал он, вновь оглянувшись назад.

«Пи-пи-пи», – пропищали часы.

– Что это? – насторожился он.

– Ничего особенного, просто часы напоминают, что я опоздал, и теперь меня точно уволят с работы, – пытался давить на жалость.

– Ладно, иди, надеюсь, еще успеешь, – прожужжал он. – Его дом в самом конце улицы за густо разросшейся вишней.

Поблагодарив его, я помчался что есть сил, добежал до конца улицы и, посмотрев вокруг, увидел разросшуюся вишню за невысокой кованной изгородью. Миновав открытую калитку, я направился по вымощенной камнем дорожке к парадному входу. Позвонив пару, раз я начал ждать.

Странно, прошло минут пять, но дверь так и никто не открыл, и я решил еще раз позвонить. Прислонившись к двери, я начал слушать. Но только я слегка прижался к двери, чтобы получше расслышать хоть какие-нибудь шаги, как дверь слегка приоткрылась.

– Можно? – пару раз со всей силой постучав по двери и открыв ее, я вошел в ярко освещенный холл. – Простите, есть здесь кто-нибудь? Эй!

Но в ответ лишь тишина.

Решив оставить посылку на журнальном столике, который стоял на другом конце просторного холла, я пошел вдоль стены, чтобы не испачкать до блеска натертый паркет. Еще чуть-чуть, и я наконец-то смогу пойти домой и рухнуть на диван перед телеком. Но только я об этом подумал, как тут же замер оттого, что правым плечом задел небольшую картину, висевшую на стене так низко. И почему я ее не заметил?

Любые попытки поймать ее увенчались провалом. Отскочив пару раз от паркета, картина, расколовшись на несколько частей, разлетелась по всему холлу. Черт, только этого не хватало. Быстро положив посылку на журнальный столик, я начал собирать картину, часто поглядывая через распахнутые двери в сторону большой гостиной, которая примыкала к холлу. Странно, обычно из-за такого шума уже давно бы сбежались все обитатели этого огромного поместья, но вокруг стояла мертвая тишина.

Собрав все части с пола, я начал собирать их, а когда уже оставалось вставить заднюю крышку, я заметил, что к ней был прилеплен скотчем крест-накрест небольшой пожелтевший конверт. Любопытство, которое овладело мной, заставило меня посмотреть, что там. Аккуратно отлепить конверт не вышло, он порвался, и из него выпал небольшой золотой медальон в виде капли воды, внутрь которого был вставлен какой-то драгоценный камень, надетый на черный шнурок. Зная, что это плохая идея, я все же, вложив медальон в конверт, спрятал его во внутреннем кармане куртки, и, вставив на место заднюю крышку, повесил картину обратно на стену. Я вышел, закрыв за собой дверь, и направился в обратном направлении.

Я не помню, сколько прошло времени, и то, как я покинул тот квартал, то, как миновав пост охраны, я пришел в себя лишь возле подъезда дома, когда меня окликнула одна из пожилых женщин, которые обычно собирались вечерами у подъезда, устроившись на лавочки, и промывали кости каждому из жителей нашей пятиэтажки.

Поздоровавшись с каждой из них и еще раз посмотрев назад оттого, что на душе было странное чувство, будто кто-то следил за мной, и убедившись, что никого нет, я вошел в подъезд.

– Да что это за…, – не понимал я, когда попытался повернуть ключ своей квартиры, но она никак не открывалась. «Может, вернулась мама», – подумал я и позвонил в звонок. Спустя минуты две дверь распахнулась, и на пороге стоял до боли знакомый силуэт пожилой женщины.

– И где вас носит двоих.

– И вам добрый вечер, бабуля.

– Ну, я жду ответа на заданный мной вопрос.

– Ты же знаешь, мама вновь берет дополнительные часы и остается допоздна.

– Опять!

– Да, – закрыл за собой дверь я и, сняв ботинки, надел тапочки.

– Опять, – начала она, – чтобы тебя, балбеса, обучать.

– Но.., – хотел я ответить ей, но промолчал, зная, что она этого и добивается.

Больше не промолвив ни слова, я зашел в свою комнату, закрыл дверь, сняв куртку, рухнул на кровать и закрыл глаза – пытался подумать о чем-то хорошем, чтобы заглушить ее «бу-бу –бу». Но ничего не выходило.

Спустя два часа пришла мама, и все началось заново.

– Дэн, иди ужинать, – постучала в мою комнату мама.

– Сейчас иду, мам. Вскочив с кровати, я подошел к шкафчику, чтобы сменить одежду.

Переодевшись, я уже подошел к двери, чтобы выйти, как услышал звонок. Дверь открыла мама.

«Доброй ночи», – услышал я со стороны входной двери. Это были полицейские, так как один из них представился. Они спрашивали меня, значит, они узнали.

Так, нужно спрятать медальон. Подойдя к куртке, которая висела на спинке кресла, я вытащил из заднего кармана пожелтевший конверт и, развернув, извлек из него медальон. Но куда его спрятать? Я оглядел свою бедную комнатку, в которой кроме старой кровати и шкафа ничего не было. Ладно, еще раз взглянув на него, я одел его на шею и убрал под футболку, а сверху накинул вязаный свитер. Я уже выходил из комнаты, но почувствовал сильную колющую боль в области груди и просто рухнул.

Что было дальше, я не помню. Я пришел в себя лежащим на диване в гостиной. Рядом на кресле сидела мама, а возле окна стоял Сева, которого мама позвала, чтобы он помог уложить меня на диван.

– Что произошло, и где полицейские?

– Не знаю, Дэни. Но что с тобой такое?

– Я не знаю, мам, но все же – где полицейские?

– Ушли сразу же как и пришли и даже извинились. Но вначале спросили тебя.

– Странно, неправда ли? Да? – резко приложив руку к груди и поняв, что медальон на мне, я незаметно выдохнул.

– Раз все обошлось, я наверное пойду, теть Лина, мне завтра в первую смену.

– Конечно, Сева, спасибо тебе, пойдем, я тебя провожу.

– Да, Сев, спасибо.

– Да не за что, Дэн, я рад помочь, мы же все-таки соседи, – улыбнулся он и вышел следом за мамой в коридор.

«Странно», – подумал я и, повернувшись, заснул, не заметив даже того, как вошла в зал мама и, накрыв меня пледом, вышла, выключив свет.

Глава вторая