– Как только мы закончим эту работу, я больше не потревожу тебя!
Я усмехаюсь, ведь это невозможно – ты тревожишь меня одним своим существованием.
– Мы продолжим в воскресенье после службы.
В это время мы с Питом обычно занимаемся уборкой в доме, но я не решаюсь спорить.
– Ты уверена, что это подходящее время?
Ты киваешь.
– Хорошо, Флоренс.
Ты чуть задумываешься, обводишь двор и соседние дома горестным, полным слёз взглядом, а потом вдруг выдаёшь:
– И всё-таки не понимаю, как ты это терпишь.
Я не уверен, что ты имела в виду, но, судя по всему, не только службы.
3
Флоренс Вёрстайл
В следующий раз, когда я зашла в магазин «У Барри» с Тритоном, Барри не стал меня отчитывать. Он даже не посмотрел на нас. Как и в первый раз, я прошла к холодильнику. Барри сидел на стуле недалеко от кассы, смотря телевизор, закреплённый высоко у потолка.
– Добрый вечер, – поздоровалась я. Тритон лёг неподалёку у моих ног.
– Добрый, – ответил он. Хотя, судя по тону, вечер был абсолютно обычный. – Как можно показывать такую белиберду по телевизору? – поинтересовался он. А в этот момент по телевизору показывали шоу, где один мужчина выбирал себе жену из десятка женщин, и при этом они проходили порой совсем уж унизительные испытания.
Я хмыкнула.
– Это просто шоу.
Он поморщился, встал со стула и подошёл к кассе.
– А потом женщины удивляются, что их не воспринимают всерьёз, – проворчал он скорее самому себе. – Одно шоколадное? – спросил он так, словно я ходила сюда всю жизнь.
Я кивнула, и он достал из холодильника одно шоколадное мороженое. Интересно, как оно хранится в холодильнике, если вечером отключают свет? Или это не распространяется на магазины?
– Многие женщины и не такое делают, чтобы выйти замуж, – сказала я позже, глядя на экран, – они боятся, потому что считается, что женщины, которые не выходят замуж, умирают в одиночестве.
– Ага, а все остальные сначала выходят замуж, а уже потом умирают в одиночестве, – отметил он цинично. Я не стала спорить, лишь протянула ему деньги. В этот раз ровно столько, сколько нужно.
– Когда будешь выбирать себе мужа, руководствуйся одним-единственным правилом, – он внимательно посмотрел на меня своими светлыми, почти прозрачными голубыми глазами, – красивой должна быть только женщина, а мужчина должен уметь зарабатывать и не тиранить в доме.
– А если женщина некрасивая?
– Тогда она должна быть в два раза умнее красивой, – ответил он просто, будто это очевидно.
– То есть в четыре раза умнее мужа? – иронично предположила я.
Он усмехнулся, почти что с гордостью взглянув на меня, и передал покупку.
– А ты схватываешь на лету, Флоренс из дома с фиолетовой крышей.
– Спасибо, Барри. За мороженое… и за совет.
Сид Арго
В середине сентября каждый старшеклассник Корка сдаёт тест, включающий основные школьные дисциплины, начиная с математики и физики, заканчивая английским и французским языками. Облегчением является лишь то, что это никак не влияет на наши оценки и средний балл, только на общественную жизнь школы.
По результатам теста выбирается самый умный старшеклассник, который впоследствии станет членом школьного совета. А значит, сможет влиять на происходящее в школе. В том числе и предлагать свои правила, которые в итоге войдут в школьный Устав.
Эта система кажется довольно запутанной, но на самом деле всё проще простого, потому что с тех пор как мы перешли в старшую школу, членом совета неизменно оказывается Брэндон Реднер. Не то чтобы я настолько глуп для предлагаемого теста, но, честно говоря, у меня никогда не возникало желания победить Брэндона. Каждый в школе давно свыкся с тем, что Реднер тут главный. Для нас всех это почти так же естественно, как дышать, и никто не пытается оспаривать его превосходство. Хотя, я полагаю, было бы здорово изменить пункты школьного Устава, предложенные им. Например, в школе запрещено носить вещи любых цветов, кроме черного, серого, зеленого, синего и коричневого (будто это отвлекает от процесса получения знаний?). Девочки могут ходить только в юбках (будто это поможет нам бороться с феминизмом?). И многие другие средневековые безумства.
В этом году, конечно же, никто не ждёт сюрпризов. Поэтому, когда мистер Прикли, также являющийся членом школьного совета, собирает нас в библиотеке, Реднер (с Дороти) усаживается поближе к проходу, готовясь предстать перед всеми.
– Не скрою, с начала подсчёта результатов никто не ожидал никаких сюрпризов, – начинает Прикли, держа в руках один-единственный лист, – однако в этом году всё пошло не по привычной схеме, чему я, честно признаюсь, несказанно рад.
Брэндон явно недоволен последней репликой, но Прикли никогда не скрывал своего холодно негативного отношения к нему. Все остальные с опаской воспринимают подобное заявление учителя. Поменять одного из членов школьного совета – большое дело. Вот только кто решится на такую глупость? Противостоять Реднеру – очевидная форма социального самоубийства в школе Корка.
– В этом году у победителя рекордное количество баллов: девяносто два.
Максимум теста – сто баллов (по десять баллов за каждый предмет, которых тоже десять), так что кто-то на задних рядах громко присвистывает. По библиотеке разносится шёпот.
– Как все знают, в прошлом году лучший результат показал Брэндон Реднер, получив восемьдесят семь баллов.
Все снова начинают перешептываться. Я сижу тихо, ни с кем не переговариваясь, но мысленно торжествую: даже подгоревшая индейка будет лучше Брэндона на этой должности.
– Что ж, давайте поздравим нашу новую ученицу Флоренс Вёрстайл.
Все тут же впиваются взглядом в тебя, и в библиотеке воцаряется тишина. Никто не хлопает, хотя, если бы объявили Брэндона, аудитория тут же разразилась бы бурными аплодисментами.
– Брэндон Реднер в этот раз занял второе место, набрав восемьдесят пять баллов.
Брэндон откидывается на спинку стула, облегченно выдыхая. Он глядит на тебя с превосходством, спокойно улыбаясь. Вот уж не знаю, что заставило его так радоваться.
Чуть позже он, не дожидаясь объявления третьего места, встает с таким видом, словно вот-вот получит корону. Прикли чуть сникает. Похоже, мало кто понимает, что происходит в этот момент. Все знают Устав наизусть, но правила, касающиеся школьного совета, а тем более выборов в него, никто не запоминает, потому что никто не посмеет конкурировать с Брэндоном.
– Это в какой такой вселенной девяносто два меньше восьмидесяти пяти? – интересуешься ты, не вставая с места, находящегося почти у самого выхода.
– Таков школьный Устав, – заявляет Реднер спокойно.
– Игнорирующий законы математики?
– Нет, – отзывается Брэндон подчеркнуто вежливо, понимая, что в его кармане непонятный пока никому козырь. – Согласно Уставу членом совета не может стать ученик, который не проучился в школе Корка больше года.
– И с самого начала это не было упомянуто, потому что очевидно, что… – на пару секунд ты карикатурно изображаешь задумчивость, – …выиграешь ты?