Ошибки Серёжи Царапкина. Повесть и рассказы

Я разозлился и открыл ключом дверь.

– Вот! Взгляните на него! – сразу набросилась на меня мама. – Ты понимаешь, что, если не будешь всё лето писать диктанты, тебе откроют зелёную улицу в дворники? Ты понимаешь это или нет? Не ковыряй в носу, когда с тобой разговаривают взрослые!

Я молчал, теребя носком ботинка дорожку.

– Серёжа, – сказала Анна Павловна, – ты обещал взять себя в руки и каждый день писать диктанты. Но мама жалуется, что дело стоит на месте.

– Как же ему не стоять, – пробурчал я, – если никто не хочет диктовать, а она… только хлопает меня учебником по голове после каждой ошибки!

– Как же тебя не хлопать? – возмутилась мама. – Поверьте, он исключительно назло мне написал вчера «жоравли» вместо «журавли». И ещё заявил: «От слова «Жора».

– Ну, знаете… – Анна Павловна развела руками. – В общем, Серёжа, если ты не подучишь правила и не переборешь рассеянности…

– …то останешься на второй год, – подсказал я.

– Я этого не переживу! – решительно заявила мама.

– Тогда я вам советую взять репетитора хотя бы на месяц.

– Позор! Как последнему тупице! Дожил!.. – сказала мама.

– Итак, Серёжа, забудь про лето. Никаких турпоходов, лагерей, футболов и плаванья с утра до вечера. Пиши диктанты, больше читай и развивай зрительную память. Как пишется «зрительную»? – спросила Анна Павловна.

– «Тельную», – сказал я, немного подумав.

– Молодец! Я всегда утверждала, что врождённой безграмотности не бывает.

– Бывает, бывает… – грустно прошептала мама.

– В общем, до свиданья. В августе я с тобой позанимаюсь. Главное, помни: ты сам кузнец своего счастья… Простите, я очень спешу.

– Угу… Буду ковать железо, пока горячо.

– Видите! Он шутит, – сказала мама.

– Я больше не буду, – пообещал я на всякий случай.

– Всего хорошего. Спасибо, что зашли.

Мама вытерла слёзы и открыла дверь.

Анна Павловна ушла.

Я поплёлся в комнату, уверенный, что нет на свете человека несчастнее, чем я.

4

Мой отец задержался на собрании. Когда он пришёл, мама сообщила:

– Была Анна Павловна. Она советует взять репетитора.

– Репетитора мы брать не будем, – сказал отец, повесив пиджак на стул.

– Как не будем? – удивилась мама. – Ты шутишь? Ведь ребёнок на краю пропасти!

Отец посмотрел на меня и засмеялся.

– Ах, значит, тебе денег жалко? Значит, ты предпочитаешь, чтобы этот шалопай лишний год учился в пятом классе и рос тунеядцем?

– Не захочет учиться – будет работать.

– Дворником? – спросила мама.

– Да. Дворником, – спокойно подтвердил отец.

– Посмотрим, до чего доведёт всех нас твоё олимпийское спокойствие.

Мама ушла на кухню. Она всегда так делала, когда чувствовала, что спорить с отцом бесполезно. А однажды я услышал, как он сказал маме:

«Мы же договорились, что если у нас будет сын, то я играю в воспитании первую скрипку. Мужчину воспитывать труднее…»

– Пап! А почему у тебя олимпийское спокойствие? – спросил я.

– Ты как следует занимаешься? Вытянешь русский? – переспросил он.

– С правилами всё в порядке. Только диктатора нужно найти.

– Диктующего, – поправил отец. – И учти: я верю, что ты вытянешь. Если подведёшь, мы перестанем быть товарищами. Думаешь, я не знаю, почему ты завалил язык?

Это была правда. Отец никогда не ругал меня и сохранял олимпийское спокойствие, как Зевс. Но уж лучше бы он ругал меня, как мама, а не грозил порвать товарищество и не обижался, по неделям со мной не разговаривая.

– Ну, а что, если я и вправду родился безграмотным? – спросил я.

– Не хитри! – сказал отец. – Профессор Бархударов тоже родился безграмотным, а стал автором учебника. А мама, думаешь, ещё в пелёнках писала на пятёрки диктанты?

– А почему тогда, – я это читал в журнале, – когда Вольтер делал ошибки и ему сказали про это, он ответил: «Тем хуже для орфографии»?

– Пока ты не Вольтер, а Царапкин, ты должен писать без ошибок. Понял?

– Понял… А когда вы вместе учились, мама была ябедой?

– Была одно время, – нарочно громко сказал отец и подмигнул мне.

– Ну?! Как она ябедничала? – спросил я.

– Я одно время любил есть бублики на уроках…

– Она выдала?