Психологические основы профессиональной деятельности. Хрестоматия

Суходольский Г. В. Понятийная система психологической теории деятельности.// Психол. журнал. 1981. Т. 2. № 3. С. 12–24.

Психологические механизмы целеобразования / Под ред. О. К. Тихомирова. М., 1977.

Филиппов А. В. Вопросы психологии управления // Психол. журнал. 1980. Т. 1. № 2. С. 19–28.

Шадриков В. Д. Психологический анализ деятельности как системы // Психол. журнал. 1980. Т. 1. № 3. С. 33–46.

Теоретические проблемы психологии личности / Отв. ред. Е. В. Шорохова. М., 1974.

Б. Ф. Ломов

О системном подходе в психологии[53 - Вопросы психологии. 1975. № 2. С. 31–44.]

<…> Интенсивное развитие психологии как науки обусловлено возрастанием роли человеческих факторов в различных сферах жизни общества и связанными с этим потребностями общественной практики в данных о человеке. Такие задачи, как повышение производительности труда, совершенствование производства, разработка новой техники, воспитание и образование человека, охрана его здоровья, требуют научных знаний о возможностях и свойствах человека, закономерностях его развития (прежде всего психического), о психологическом складе личности, межличностных отношениях и т. д. (Ломов, 1974).

Синтезируя в определенном отношении достижения общественных, естественных и технических наук, психология выступает в роли основного звена в системе научных дисциплин, разрабатывающих проблему Человека. Вместе с тем возрастает потребность других наук в данных, накапливаемых психологией.

<…> Прогрессирующая дифференциация психологической науки вызвана объективной необходимостью: прежде всего теми задачами, которые ставятся жизнью, общественной практикой. При этом важно подчеркнуть, что в ней находит свое отражение и развитие основного объекта психологических исследований – Человека: обусловленное научно-техническим прогрессом и изменениями жизни общества развитие его бытия, тех новых отношений, в которые он включается, новых видов его деятельности. Именно в связи с этим возникли такие новые области науки, как психология управления, инженерная, авиационная и космическая психология.

<…> Дифференциации психологической науки противостоит другая, также общая со всеми иными науками тенденция развития – интеграция ее областей и направлений. В каждой из специальных областей психологии по мере исследования ее специфического предмета возникают проблемы, решение которых требует выхода за пределы этой области и обращения к данным, накапливаемым в других областях. Это легко показать на примере инженерной психологии. Основным предметом ее исследования является информационное взаимодействие человека и технических устройств в системах управления и контроля. Изучая процессы приема, переработки и хранения информации человеком, инженерная психология абстрагируется от многих психологических характеристик его деятельности. Такая абстракция, конечно, позволяет получать некоторые полезные результаты. Однако исследователи непрерывно сталкиваются с «нарушениями» выявленных закономерностей: человек далеко не всегда ведет себя так, как полагалось бы ему себя вести с точки зрения представлений об информационных системах. Так, при определении скорости приема и переработки информации человеком-оператором обнаруживается, что она зависит от многих факторов, таких, как особенности воспринимаемых сигналов, степень тренированности оператора, уровень его работоспособности, характер мотивации и др. Выступая в роли звена системы управления, человек остается человеком со всем присущим ему многообразием свойств, и эти свойства так или иначе проявляются в процессе его информационного взаимодействия с техникой. Нам не удается даже в самом стерильном лабораторном эксперименте «отсечь» те свойства, которые выходят за пределы представлений о человеке как звене информационной системы. Поэтому инженерная психология вынуждена обращаться к тем проблемам, которые разрабатываются в психологии и психофизиологии труда, в психофизике и даже в такой, казалось бы, далекой от инженерной психологии области, как социальная психология. Конечно, инженерная психология берет проблемы, разрабатываемые другими науками, под определенным углом зрения. Но важно то, что она в силу логики исследования вынуждена выходить в область этих проблем. То же самое можно сказать и о любой другой специальной области психологии. В процессе развития каждой из них формируются «цепочки» проблем, связывающие эти области между собой; в свою очередь, эти цепочки образуют сложную «сеть» проблематики, охватывающую всю систему психологических дисциплин.

<…> Связи между психологическими науками создают лишь предпосылки интеграции, в лучшем случае являются ее первой ступенью. Действительная интеграция предполагает раскрытие в массе специальных описаний, сложившихся в разных психологических дисциплинах и нередко противоречащих друг другу, того главного, общего и существенного в психических явлениях, что так или иначе проявляется при любом специальном подходе.

В конце концов все специальные области психологии смыкаются в «зонах» ее фундаментальных проблем, разрабатываемых в общей теории психологии.

Связь между общей теорией психологии и ее специальными областями двусторонняя: с одной стороны, общая теория «питается» данными, накапливаемыми в отдельных областях, с другой – отдельные области могут успешно развиваться лишь при условии развития общей теории.

Дифференциация и интеграция, по существу, являются двумя сторонами единого процесса поступательного развития науки.

В том, что психология подчиняется общим законам диалектики научного познания, ничего удивительного нет. Удивительно другое – чрезвычайная широта и многообразие связей психологии с другими науками. В этом с ней, пожалуй, не может сравниться никакая иная область научного знания. Одни ветви психологии смыкаются с физикой и химией, другие – с социологией и лингвистикой; в изучении одних аспектов психологических явлений она обращается к историческим наукам, в исследовании других – к биологическим, в исследовании третьих – к техническим и т. д.

<…> Однако, как бы широко ни разветвлялась психологическая наука, она не теряет (во всяком случае не должна терять) своей основной задачи – изучения природы психики, ее механизмов и управляющих ею закономерностей.

Многообразие областей психологии вызвано многообразием практических задач, которые перёд нею ставятся. Вместе с тем оно связано и с внутренними потребностями развития самой науки. Но оно было бы невозможно, если бы сам объект психологического исследования не обладал разнообразием качеств. По-видимому, возможность названного многообразия вытекает из самой природы психических явлений.

Основным (если не единственным) объектом психологических исследований является человек – сложнейшая из известных науке систем. Как отмечал И. П. Павлов (1951) «Человек есть, конечно, система (грубее говоря – машина), как и всякая другая в природе, подчиняющаяся неизбежным и единым для всей природы законам, но система, в горизонте нашего современного научного видения, единственная по высочайшему саморегулированию» (c. 194).

<…> Проблема Человека уже давно определилась в науке как комплексная (см., например, Б. Г. Ананьев (1968). Человек изучается и как продукт биологической эволюции, и как главный элемент производительных сил общества, и как носитель производственных (и всех других общественных) отношений. Он включен во многие системы реальной действительности. Связи и отношения человека с окружающим миром многообразны (С. Л. Рубинштейн (1973). А потому многообразны и его качества.

Одним из труднейших является вопрос об определении в этом многообразии тех качеств, которые составляют предмет психологического исследования.

Как утверждают философы, науке известны, три основные разновидности объективно взаимосвязанных качеств: материально-структурные, функциональные и системные (В. П. Кузьмин, 1974). Попытка рассмотреть психологические свойства как материально-структурные, характерная для вульгарного материализма, не привела к раскрытию их сущности. Крайним ее выражением явилась френология.

Более плодотворным оказался подход, рассматривающий психологические качества как функциональные. Собственно говоря, с понимания психологических качеств как функциональных и начинается развитие научной психологии. В частности, в русле этого подхода было сформулировано фундаментальное для развития психологии положение о том, что психическое выступает в роли регулятора поведения животных и человека (И. М. Сеченов (1952); A. H. Северцов (1922)).

Конечно, связи между психологическими науками создают лишь предпосылки или первую ступень интеграции. Действительная интеграция требует выявления в массе специальных описаний сложившихся в разных психологических дисциплинах и нередко противоречащих друг другу, того общего, что характеризует изучаемые психические явления.

Подход к изучению психических явлений в плане анализа их реальных функций в поведении и деятельности позволил выявить целый ряд существенных характеристик психики. Более того, он еще не исчерпал себя; исследования в этом направлении чрезвычайно важны для дальнейшего развития психологии, для понимания места и роли психического в системе явлений материального мира.

Вместе с тем изучение функций психики в жизни человека закономерно приводит к необходимости рассматривать его психологические качества в многообразии отношений к той сложной системе, в которой он живет и которая образует его мир. В исследовании психического обнаруживаются не только функциональные характеристики, но и модус системного качества.

Системные качества, <…> являясь интегральными, недоступны прямому наблюдению и могут быть выявлены только путем научного анализа тех систем, которым принадлежит человек и закономерностям которых подчиняется его поведение (и его жизнь в целом).

Как показал С. Л. Рубинштейн, человеческое бытие не есть нечто гомогенное. Ему присущи многоплановость, многоуровневость и многослойность (1973). Чтобы раскрыть все многообразие качеств человека и определить место, которое занимают среди них психологические качества, нужно рассмотреть совокупность систем, образующих бытие человека и являющихся основаниями его качеств, т. е. рассмотреть способ существования человека.

<…> Нужно отметить, что социальная система, служащая основанием социальных качеств индивида, является сложным образованием, которое включает множество подсистем разного уровня. Конкретный человек – компонент целого ряда таких подсистем. Так, он одновременно выступает как член семьи, член определенного трудового коллектива (или рабочей группы), как представитель определенного класса, определенной нации, народа, как гражданин государства, как участник тех или иных социальных институтов и процессов и т. д. Многообразие подсистем, в которые включен человек, обусловливает и многообразие его социальных качеств. Позиция, занимаемая данным, конкретным человеком в социальной системе (и ее подсистемах), определяет направленность его деятельности, ее содержание и способы, а также сферу и способы общения этого человека с другими людьми, т. е. образ его жизни, как члена общества.

Социальные качества не есть нечто внешнее по отношению к человеку, нечто подобное ярлыкам. В процессе деятельности и общения они становятся инцидентными психологическим качествам человека, психологическому складу его личности. Психологические свойства личности вне системы общественных отношений, в которую эта личность включена, просто не существуют (так же как не существует, например, стоимость товара вне его отношения к другим товарам и лежащему в их основе труду). В этом плане можно, пожалуй, говорить об определенной категории психологических качеств как об индивидуализированных (т. е. выступающих как свойства индивида) социальных качествах. Уникальность социальной позиции человека, образа его жизни и жизненного пути порождает и уникальность его личности. Важно отметить, что социальная система не только определяет психологические свойства личности, но и определенным образом влияет на развитие психических процессов.

<…> Подчеркивая ведущую роль социального способа существования человека, мы не должны забывать о том, что человек выступает и как природное существо, как организм.

Бытие человека не исчерпывается только деятельностью и общением, в ходе которых формируются его социальные и социально-психологические качества. Необходимая «составляющая» жизни, погруженная в ее основание, – это биологическое развитие.

<…> Центральным в изучении биологических оснований психических явлений стал в ходе развития науки вопрос о соотношении психических и нейрофизиологических процессов; это вполне естественно, поскольку субстратом психического является нервная система.

<…> Перспективным представляется подход, утверждающий принцип системности в анализе уже самих нейрофизиологических основ психики. Он развит в теории функциональной системы (П. К. Анохин (1968, 1973) и в теории динамической локализации психических функций (А. Р. Лурия, 1963). С позиций этого подхода целостные психические и элементарные нейрофизиологические процессы сопоставляются не прямо, а через анализ общемозговых системных механизмов, через системные процессы, объединяющие элементы в одно целое: в функциональную систему поведенческого акта. Психическое рассматривается здесь в связи с исследованием интеграции элементарных нейрофизиологических процессов.

Таким образом, психическое в отношении к нейрофизиологическому выступает как системное качество: оно реализуется в динамике функционирования мозга как целостной системы, а не во множестве отдельных элементов (как ‘полагает, например, «экранная» концепция психического образа).

Вместе с тем если иметь в виду дальнейшее развитие системного подхода, то нужно отметить, что данных, которые накапливаются в исследованиях только нервной системы, для понимания соотношений биологического и психологического недостаточно. Для психологии важно исследование закономерностей функционирования также всех других систем (точнее, подсистем) человеческого организма (мышечной, сердечно-сосудистой, гуморальной и др.) в их взаимосвязях, т. е. физиологии человеческого организма как целого. Конечно, было бы грубой ошибкой пытаться понять психологические качества как обусловленные генетически. Но нельзя не учитывать того факта, что таковыми являются многие свойства субстрата психики.

<…> Человек не только, живет в физической среде. Он сам является физическим телом и, как таковое, обладает рядом физических качеств в их специфическом земном выражении. На первый взгляд может показаться, что физические качества человека не имеют никакого отношения к психологии. Однако когда мы обращаемся к анализу механизмов психической регуляции предметно-практических действий (манипулирование предметами, перемещение человека в пространстве и т. п.), мы не можем не учитывать эти свойства. Особенно острой необходимость такого учета стала в связи с развитием авиационной и космической психологии. Известно, что во время полета человека в самолете и космическом корабле возникают изменения восприятия, координации движений, ориентировки в пространстве и оценки времени. Понять эти изменения без анализа той новой системы физических взаимодействий (или отношений), в которую включается человек в условиях, например, космического полета, вряд ли возможно.

<…> Единство психики как системы выражается в ее общей функции; являясь субъективным отражением объективной действительности, она выполняет функцию регуляции поведения. На разных уровнях развития жизни эта функция реализуется по-разному. У животных она выступает как момент приспособления организма к окружающей среде, у человека реализуется в сознательной целенаправленной деятельности, изменяющей среду; в этих условиях она опосредствуется социальными факторами.

Сама природа психического такова, что в процессе ее исследования мы сталкиваемся с необходимостью рассмотрения ряда разнопорядковых отношений: отношение отражения к отражаемому объекту (отражение как образ объекта, понимаемый в широком смысле), отношение отражения к его носителю (отражение как функция мозга), отношение отражения к поведению (отражение как регулятор поведения). Все эти отношения реализуются в едином процессе, динамика которого зависит от конкретных условий его протекания. Таким образом, из самой сути психических явлений вытекает необходимость сочетания нескольких планов анализа.

<…> Трудность исследования психических явлений состоит в том, что они не образуют некоторой замкнутой системы, существующей изолированно от других систем материального мира. Попытки рассматривать психологические качества в отрыве от физической, биологической и социальной систем, которым принадлежит человек, искать их основания в них самих неизбежно заводят в тупик. Однако, являясь специфическими качествами, раскрывающимися в процессах субъективного отражения действительности и регуляции поведения, они не сводимы ни к физическим, ни к биологическим, ни к социальным (и ни к каким иным) качествам человека.

Невозможно вырвать психические явления из тех множественных отношений, в которых они реально существуют, рассмотреть их самих по себе, и в то же время требование изучать их как целостные, не сводимые ни к одному из этих отношений создает для исследователя огромные трудности. Не’ случайно в психологии (пожалуй, как ни в какой другой науке) так часто возникают дискуссии о ее предмете. При этом наблюдаются две одинаково бесперспективные тенденции.

Одна из них связана с попытками поиска одного-единственного основания для всего многообразия психических явлений, для всей их системы (например, попытки вывести психику целиком из биологической или из социальной системы). Этот путь, как правило, ведет к различным видам редукционизма; к подмене психологического биологическим, физиологическим, социологическим и т. п.

Вторая тенденция – попытки понять психическое как нечто существующее вне систем других явлений. При этом предметом психологии иногда объявляется то, что остается еще не выясненным в ходе развития других наук (своеобразный «остаток» их поступательного развития). При таком подходе предмет психологии суживается до весьма ограниченного круга явлений (например, «значащих переживаний» – Ф. В. Бассин, 1971), а все остальное из того грандиозного «здания», каким является система психических качеств человека, выбрасывается и «отдается на откуп» другим наукам.

По существу, в обоих случаях предмет психологии выхолащивается, а ее право на статус самостоятельной науки ставится под сомнение.

Нам представляется, что природа психического может быть понята только на основе системного подхода, т. е. рассмотрения психического в том множестве внешних и внутренних отношений, в которых оно существует как целостная система. Только на основе системного подхода могут быть объединены многочисленные области психологической науки.

Было бы, однако, ошибкой полагать, что простое рядоположение данных, накапливаемых в разных областях психологической науки, и есть реализация системного подхода (а с таким пониманием системного подхода мы иногда встречаемся). Действительная задача заключается в том, чтобы понять закономерные связи между этими данными.

<…> О системном характере психических явлений говорилось еще на заре развития психологии как самостоятельной науки (см., например, Эббингауз (1902). Но в то время почва для их системного анализа еще не была подготовлена. Потребовался длительный путь развития науки, связанный с ее дифференциацией, накоплением экспериментальных данных, отработкой методов анализа, проверкой различных подходов и схем, прежде чем такая почва созрела.

Правда, еще и сейчас трудно определить конкретные пути системного анализа психических явлений. Однако можно наметить некоторые общие требования. Не претендуя на их полное описание, отметим лишь наиболее важные с нашей точки зрения.

Во-первых, когда мы рассматриваем психические явления в какой-либо одной системе координат и абстрагируемся от их других измерений, то, естественно, мы выявляем только какой-то один ряд свойств, получаем как бы срез в какой-то одной плоскости. Такая абстракция, конечно, правомерна в целях научного познания, но нужно всегда помнить, что это абстракция, которая позволяет схватить лишь одну сторону психических явлений. Понять по этому срезу изучаемое явление в целом так же невозможно, как невозможно восстановить сложное объемное тело по изображению одной-единственной его проекции на плоскость.

<…> Современные данные позволяют утверждать, что психические явления по существу своему многомерны, и именно как к многомерным мы и должны к ним подходить.