Уголовное дело Бориса Савинкова

Б. Савинков с генералом Л. Корниловым покидают Зимний дворец после заседания

Б. Савинков с генералом Л. Корниловым во время «Корниловского мятежа» (Савинков крайний слева)

Петр Николаевич Краснов, генерал-майор Русской императорской армии

Генерал Михаил Васильевич Алексеев

Октябрьскую революцию Савинков встретил враждебно, считая, что «Октябрьский переворот не более как захват власти горстью людей, возможный только благодаря слабости и неразумию Керенского». Пытался помочь осажденному в Зимнем дворце Временному правительству, о чем вел переговоры с генералом М.В. Алексеевым[4 - Н.Д. Авксентьев после Февральской революции 1917 года был избран членом Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, председателем ВЦИК Всероссийского совета крестьянских депутатов, министром внутренних дел в составе второго коалиционного Временного правительства.]. После ареста Временного правительства и взятия Зимнего дворца уехал в Гатчину, где был назначен комиссаром Временного правительства при отряде генерала П.Н. Краснова и участвовал в неудавшемся походе на Петроград[5 - М.В. Алексеев, генерал, активный участник Белого движения в годы Гражданской войны в России, один из создателей и Верховный руководитель Добровольческой армии.]. Позднее на Дону занимался формированием Добровольческой армии, входил в антисоветский Донской гражданский совет. Вскоре Савинков вынужден был уехать с Дона и продолжил борьбу с советской властью в Москве.

Пехотная рота Добровольческой армии, сформированная из гвардейских офицеров. Январь 1918 г.

В феврале – марте 1918 года Савинков организовал в Москве подпольный контрреволюционный «Союз защиты Родины и Свободы» (СЗРС), в который входили в основном офицеры и юнкера.

О принципах организации «Союза защиты Родины и Свободы» Савинков на суде пояснил так: «Снизу каждый член организации знал только одного человека, т. е. отделенный знал взводного и т. д.; сверху каждый член организации знал четырех, т. е. начальник дивизии знал четырех полковых командиров и т. д. Это придавало организации довольно крепкий характер. Во главе стоял штаб, ну-с вот, во главе штаба стоял я».

К концу мая 1918 года численность организации в Москве и других городах составила 5500 человек.

Целями этой организации было свержение Советской власти, установление военной диктатуры и продолжение войны с Германией. Были созданы несколько военизированных группировок. Главными помощниками Савинкова стали генерал В.В. Рычков[6 - Поход казачьих частей 3-го кавалерийского корпуса под командованием А.Ф. Керенского и командира корпуса генерала П.Н. Краснова на Петроград в целях подавления Октябрьского вооруженного восстания и восстановления власти Временного правительства. Казаки договорились с прибывшими в Гатчину большевиками Дыбенко и Трухиным об условиях перемирия: «красные» пропускают казаков на Дон, а большевики арестовывают Керенского. По воспоминаниям Троцкого, «Керенский бежал, обманув Краснова, который, по-видимому, собирался обмануть его. Адъютанты Керенского и состоявший при нем Войтинский были покинуты им на произвол судьбы и взяты нами в плен, как и весь штаб Краснова».] и полковник А.П. Перхуров[7 - В.В. Рычков, генерал. В ноябре 1917 года В.В. Рычкова отстранил от командования большевик Н.В. Крыленко. В апреле 1918 года В.В. Рычков вступил в «Союз защиты Родины и Свободы», командовал его боевыми отрядами. Руководил формированием частей Народной армии в Казани и Казанской губернии. С 15 августа 1918 года командир Казанского армейского корпуса.].

Полковник Александр Петрович Перхуров на скамье подсудимых. 1922 г.

Кроме того, Б. Савинковым предполагалось также физическое устранение Ленина и Троцкого. Но, как пояснил Савинков на суде, «делалось очень мало. Пытались организовать наблюдения по старому способу. Но из этого толку вышло мало, не потому, что мы не хотели, а потому, что мы не смогли. Я беседовал с Лениным через третье лицо. Это лицо мне рассказывало о том, как живет Ленин, где живет Ленин, но дальше этого дело не пошло».

В конце мая 1918 года заговор в Москве был раскрыт, многие его участники арестованы.

Вооруженные антибольшевистские восстания в Ярославле, Рыбинске и Муроме были подавлены. О причинах поражения Б. Савинков в последующем скажет на суде: «Я должен сказать, что французы нас обманули. Десант в Архангельске[8 - А.П. Перхуров, полковник. В марте 1918 года был направлен генералом Л.Г. Корниловым в Москву для формирования добровольческих отрядов для борьбы с большевиками в Москве и Центральной России. Был начальником штаба тайной офицерской организации в Москве, которая входила в состав руководимого Б. Савинковым «Союза защиты Родины и Свободы». Являлся одним из организаторов и военным руководителем восстания в Ярославле в июле 1918 года. Однако восстание не было поддержано в других городах (восстание в Рыбинске, Муроме было подавлено). После артобстрелов, разрушивших значительную часть города, Ярославское восстание было подавлено частями Красной армии. Попавшие в плен его участники – расстреляны.] не был высажен, и мы остались висеть в воздухе в Ярославле. Восстание утратило смысл. Мы оказались в положении людей, обманутых иностранцами».

Особенно разрушительными последствия восстания были для Ярославля – очага сопротивления. Красные подвергли город артиллерийскому обстрелу «по площадям», в результате чего уничтожались целые кварталы. Город непрерывно обстреливали бронепоезда, а также осуществлялась бомбардировка с аэропланов. Было уничтожено до 80 % всех строений. В городе возникли пожары, поскольку пожарная часть и городская водонасосная станция были разрушены. 16 июля 1918 года Ю. Гузарский, руководивший подавлением восстания, телеграфировал командованию: «Срочно шлите 10 000 снарядов, половина шрапнель, половина гранат, а также пятьсот зажигательных и пятьсот химических снарядов. Предполагаю, что придется срыть город до основания».

После подавления восстаний Б. Савинков был вынужден бежать сначала в Петроград, а затем в занятую военнопленными чехами Казань.

Демидовский юридический лицей и его развалины после обстрела города Ярославля

Ярославль. Тактика «выжженной земли»

Руины домов и церквей Ярославля – последствия разрушений в ходе антибольшевистских восстаний

Карта-схема Ярославского восстания. Черным отмечены районы города и отдельные здания, полностью уничтоженные артиллерией. Штриховкой – дома, получившие значительные разрушения. Красными полосами и стрелками – войска Красной армии. Пунктирной линией – рубежи обороны повстанцев к моменту их капитуляции.

Об этой поездке Савинков напишет: «Я с Дикгофом-Деренталем проехал из Новгородской губернии в Петроград. Петроград уже тогда, т. е. в конце июля 1918 года, казался умирающим городом. Пустые улицы, грязь, закрытые магазины, вооруженные ручными гранатами матросы и в особенности многочисленные немецкие офицеры, с видом победителей гулявшие по Невскому проспекту, свидетельствовали о том, что в городе царят "Советы" и Апфельбаум-Зиновьев. В петроградском отделении "Союза защиты Родины и Свободы" мне приготовили фальшивый большевистский паспорт. В этом паспорте было сказано, что я, "товарищ такой-то", делегат Комиссариата народного просвещения, еду в Вятскую губернию по делам "колоний пролетарских детей". Я переоделся большевиком: рубаха, пояс, высокие сапоги, фуражка со снятой кокардой. В таком виде я и H.H. выехали в Нижний Новгород. Газеты уже были полны сообщениями о расстрелах в Ярославле и Рыбинске. В Нижнем Новгороде нас на вокзале остановили и потребовали разрешения на въезд. Разрешения мы не имели, но я вынул свой магический паспорт за фальшивой подписью самого Луначарского, и "товарищи" беспрекословно пропустили нас на пароходную пристань. Пароход отходил утром и должен был идти до Казани. Но на пристани я узнал, что Казань уже взята чехословаками и что бои идут выше Казани, в районе Свияжска. И действительно, на другой день, к вечеру, пароход остановился в Васильсурске и не пошел дальше. Все пассажиры вышли на берег. Вышли и мы. От Васильсурска до Казани около 400 верст и нет железной дороги.

На пароходе к нам присоединились два офицера, тоже члены "Союза защиты Родины и Свободы". Мы наняли лошадей и отправились на юго-восток, по направлению к Казани, в город Ядрин.

В Ядрин мы приехали ночью и сейчас же были арестованы красноармейцами.

– Кто едет?

– Свои.

– Буржуи?

– Нет, "товарищи".

– В участок.

В участке я застал человек 20 красноармейцев и снова вынул свой магический паспорт. Они хотели его прочесть, но ни один из них не знал грамоты. Послали за каким-то молодым человеком, в штатском. Он начал громко читать: "По постановлению Совета рабочих и солдатских депутатов Северной коммуны товарищ такой-то…"

– Так вы не буржуй?

– Я же вам сказал, что я "товарищ".

– А ваши спутники?

– Тоже "товарищи".

– Ну, это другое дело… А то третьего дня мы поймали двух белогвардейцев… Много их здесь шляется…

– Что вы с ними сделали?

– Расстреляли, конечно.

Ночевали мы у красноармейцев в избе и до трех часов ночи я вынужден был разговаривать с "товарищами" о положении дел в Петрограде. Мы не расходились в мнениях.

Утром я пошел в Совет представляться. Меня встретил председатель Совета, молодой человек, конторщик или писец, лет 19.

Он познакомил меня с начальником гарнизона, унтер-офицером, бежавшим с фронта, и с начальником Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, который напоминал собой сыщика при старом режиме. Я в третий раз вынул свой магический паспорт и произнес "товарищам" речь. Я поблагодарил их за порядок и благоустройство в городе Ядрине и за бдительность милиции, арестовавшей меня, и обещал по возвращении в Петроград доложить самому Троцкому о том рае, который я нашел в их глухом углу. "Товарищи" с удовольствием слушали меня. Когда я кончил, председатель спросил:

– Чем мы можем быть вам полезны, товарищ?

Чем они могли быть полезны? Я ответил:

– У меня паспорт, выданный Северной коммуной. Теперь я нахожусь в пределах Нижегородской советской республики. Вы будете очень любезны, если выдадите мне от себя соответствующее удостоверение.

Генерал Владимир Оскарович Каппель

Мне было выдано настоящее, за настоящим номером и за настоящими подписями удостоверение, в котором снова излагалось, что я, "товарищ такой-то", еду по делам "колонии пролетарских детей" в Вятскую губернию. В тот же день я купил тарантас, телегу и двух лошадей, и мы покинули Ядрин». В Казани Б. Савинков не остался. В последующем он воевал в отряде полковника В.О. Каппеля[9 - Десант в Архангельске. Французское правительство обещало сразу после начала восстаний вооруженную помощь, которая в итоге так и не была предоставлена.], действовавшего в тылу Красной армии, простым рядовым.

Прибыв в Уфу, некоторое время Б. Савинков рассматривался в качестве кандидата на пост министра иностранных дел в составе Совета министров Временного всероссийского правительства («Уфимской Директории»)[10 - В.О. Каппель. В июне 1918 года возглавил небольшой отряд добровольцев, который впоследствии был развернут в Отдельную стрелковую бригаду, одну из наиболее надежных и боеспособных воинских частей. Позднее командовал Симбирской группой Поволжского фронта Народной армии. В конце 1918 года, в ходе объединения антибольшевистских вооруженных сил Востока России, возглавил 1-й Волжский («Каппелевский») корпус Русской армии. В декабре 1919 года, приняв командование гибнущим Восточным фронтом, смог спасти армию от окружения под Красноярском и вывести ее к Байкалу, хотя и ценой собственной жизни.]. По поручению председателя Директории Н.Д. Авксентьева уехал с военной миссией во Францию. После прекращения деятельности «Уфимской Директории» и передачи верховной власти одному лицу – вице-адмиралу А.В. Колчаку, Б. Савинков исполнял во Франции должность представителя правительства А.В. Колчака. Вел переговоры с правительствами Антанты о помощи Белому движению. Организовывал обеспечение белой армии вооружением. Принимал участие в «Русской заграничной делегации» при обсуждении Версальского договора по итогам Первой мировой войны.

Адмирал Александр Васильевич Колчак

О своих коллегах, находившихся в «Русской делегации», Савинков на суде отзывался со скептицизмом: «Колчак назначил меня своим представителем в Париже, собственно, не только для Парижа, но и для всей Европы. Должен, однако, сказать, что тут произошли большие недоразумения. Что я, представляя Колчака, вошел в так называемую русскую заграничную делегацию. Ее состав общеизвестен: председатель – Львов, члены – Чайковский, Маклаков, Сазонов и я. Сразу получилось весьма странное смешение. С одной стороны, в Париже находился министр Колчака, министр иностранных дел Сазонов, а с другой – представитель Колчака – я. Не было даже возможности выяснить мои взаимоотношения с Сазоновым. С самого начала эта делегация была сконструирована в высшей степени нелепо. Аппарат был создан такой, что он ни при каких условиях хорошей работы давать не мог. Внутренние же противоречия в этой работе были огромные, потому что я и Чайковский, в особенности же, может быть, я, вели очень левую политику, а Сазонов оставался прежним царским министром и в беседах своих с иностранцами разговаривал так, как будто в соседней комнате сидит царь и он царя представляет… Разрешите рассказать очень характерную сцену. Был такой момент, для вас небезынтересный, когда Юденич подходил к Петрограду. К Юденичу делегация официального отношения не имела. Все эти люди не были объединены. Все они ссорились между собой. Каждый генерал с завистью смотрел на успехи другого, каждый желал свое правительство, своих министров. Юденич подходил к Петрограду. В это время Финляндия предложила, что если Колчак признает финляндскую независимость (ибо Колчак в этом вопросе был совершенно непримирим), то финны могут двинуть свои войска на помощь Юденичу.

Приехал для этого в Париж генерал Маннергейм. Он докладывал об этом плане, просил и настаивал на том, чтобы Колчак признал Финляндию в тех границах, которые включают в нее и Печенгу – маленький порт на севере. И вот что произошло при обсуждении этого вопроса, – это не анекдот. Сазонов заявил: "Мы обойдемся без них, потому что Деникин через две недели будет в Москве". Вот какая была уверенность, вот какое было понимание положения».

Во время советско-польской войны 1920 года Савинков, находясь в Варшаве (куда приехал по приглашению главы Польши Юзефа Пилсудского), создал под своим руководством так называемый Эвакуационный комитет, затем переименованный в «Русский политический комитет». Издавал в Варшаве газету «За свободу!». В этот период Савинков старался представить себя вождем всех антибольшевистских крестьянских восстаний, объединяемых под названием «зеленого» движения.

Одна из листовок за подписью Савинкова на территории республики Советов