Избушка на рачьих ножках

– Маленькая такая цикада. Причем, не взрослое насекомое, а личинка.

– Но где же она? Я вижу только пену, – удивилась Гусеница.

– Личинка внутри её. И не видим личинку не только мы, но и птицы. И хищные жужелицы её тоже не видят. Личинка там в полной безопасности. Кстати, из-за своего удивительного жилища это насекомое получила свое название – пенница. Есть у неё и ещё одно имя. Правда, менее благозвучное.

– Какое же?

– Слюнявица.

– Да, слух не ласкает…

– Встречаются и не менее странные убежища, – сказал Кивсяк.

– Тоже из пены?

– Не из пены, а из слизи. Сейчас покажу, – и профессор склонился над ноутбуком. – Вот, – произнес он. – Это морской попугай.

– Какая красивая рыбка, – восхитилась Гусеница.

– Пестрая, как попугай, – подхватила улитка.

– Так вот, эта рыба каждую ночь строит себе новое жилище. А точнее – просто делает своеобразный спальный мешок. Рыба выделяет слизь и оказывается внутри прозрачного кокона.

– А зачем это ей?

– В коконе она может спокойно ночевать – недруги не могут пробиться сквозь его упругие прочные стенки. Наутро рыба разрывает свой «спальный мешок» и освобождается. А вечером создает новый.

– Как интересно, – произнесла Гусеница. – Но я не хотела бы жить ни в пенном доме, ни в слизистом. А кто ещё строит себе избушки?

Кивсяк открыл было рот, чтобы ответить, но не успел, потому что на поляну вышло чудовище.

Увидев его, Гусеница пискнула и, не дожидаясь приглашения, скрылась под раковиной улитки. Гастропода тоже испугалась. И было от чего. Шестиногое чудовище казалось бесформенным от того, что всё его тело облеплено толстым слоем грязи и мусора.

Кивсяк поступил так же, как и в случае с жужелицей. Он достал свой газовый баллончик и направил струю, пахнущую горьким миндалем, на пришельца.

Чудовище чихнуло так оглушительно, что с его тела поднялась целая туча пыли. Затем оно развернулось и заковыляло прочь.

– Нам сегодня, несомненно, везёт! – произнес Кивсяк с удовлетворением. – Только что был продемонстрирован ещё один вариант жилища. И продемонстрировал его хищный клоп – редувий ряженый. Второе его название ему более подходит – грязный хищнец.

– Хорошенькое имечко! – усмехнулась Гастропода.

– А какое отношение имеет этот ваш хищнец к нашей беседе о разных домах? – спросила Гусеница, уже покинувшая гостеприимную раковину улитки.

– Самое непосредственное! – откликнулся Кивсяк. – Ведь тот мусор, которым он облеплен – это и есть его дом. Ну не дом, а скафандр, если вам угодно. Он специально разную труху и всякий хлам собирает и на себя приклеивает – маскируется. Так ему легче и к жертве подкрасться, и, наоборот, от врагов спрятаться.

– От газового баллончика не спрячешься, – заметила Гастропода.

– Надо сказать, другие насекомые тоже создают себе защитные костюмы, но гораздо более изящные. Например, личинка пилильщика, которая сидит прямо над нами. Вон там, на кусте смородины.

– И что же она пилит? – спросила Гусеница.

– Листья. Своими челюстями. Пилит и ест, – ответил Кивсяк, – но речь сейчас не об этом. Взгляните, какой у неё красивый домик: белоснежный, ажурный, сделанный из длинных восковых нитей.

– Да, он лучше смотрится, чем мусорный скафандр этого вашего клопа-грязнули.

– Несомненно. Но и у того, и у другого один и тот же недостаток: это всего лишь одежда, камуфляжный или защитный костюм. А настоящий дом надо построить. Как, например, делает вот это животное, – и профессор защелкал клавишами.

– Какой красивый цветок! – восхитилась улитка, взглянув на монитор.

– Это не цветок. Это сидячий морской червь. Он живёт на дне, в башенке-футляре, который соорудил из песчинок. То, что вы приняли за лепестки цветка, это щупальца, которыми червь ловит разную плавающую в воде мелкую живность.

– У этого жилья есть только один недостаток, – добавил профессор.

– И я знаю какой, – догадалась Гастропода, – такой же, как у моих любимых усоногих раков. Они со своими домиками не могут передвигаться. Поэтому они всю жизнь вынуждены проводить на одном и том же месте.

– Всё правильно! Молодец! – похвалил свою ученицу Кивсяк.

– Смотрите, бабочка! – воскликнула Гусеница, увидев, как на поляну опустилось изящное крылатое насекомое. – Я в такую же превращусь?

– Нет, – ответил Кивсяк, – в такого вы не превратитесь. Потому что это вовсе не бабочка, а ручейник. Кстати, и он имеет прямое отношение к нашей беседе.

– А где же у него домик?

– У него самого нет. В домике поселяется его личинка.

– А на неё можно посмотреть?

– Только на мониторе ноутбука.

– Почему? Она живет где-то очень далеко?

– Нет, личинка обитает в соседнем ручье. Под водой. А нырять никто из нас не умеет. Так что подходите ближе к экрану. Вот она.

– Какая интересная избушка! – восхитилась Гусеница. – Сделана из веточек и травинок. А чем они скреплены?

– Паутиной.

– И у меня паутина есть.

– Так может и вам сделать что-нибудь подобное? Только не под водой, конечно. Попробуйте!

А мы вам поможем. Да, коллега? – обратился Кивсяк к улитке.

– С удовольствием! – откликнулась та.

И работа закипела.

Гастропода подносила сухие травинки, Кивсяк разгрызал их на кусочки, а Гусеница при помощи паутины скрепляла весь этот строительный материал.