Лекции по культурологии

Взаимодействие этносов и культур противоречиво. С одной стороны, усвоение этносами элементов чужой культуры ускоряет интеграционные процессы, обогащает их духовность, мировоззрение. С другой стороны, такое взаимодействие обостряет этническое самосознание, усиливает стремление подчеркнуть специфику, самобытность, а нередко и превосходство своего этноса.

Национальная культура

Этничность не исчезает с формированием нации (лат. nation – народ, племя). Во многих странах это понятие употребляется в двух смыслах: политическая нация (граждане одного государства) и культурная нация (этническая группа или этнонация как исторически устойчивая культурная и социальноэкономическая общность людей).

Отличительным признаком нации является государственность. Вместе с тем, исследователи отмечают, что для большинства наций одним из источников национального чувства является этническая принадлежность. Необходимым элементом национального самосознания является и национальная идея. В истории России было немало дискуссий по поводу русской национальной идеи («русской идеи»), о ней писали славянофилы и западники, религиозные и светские философы. Её формулировали как «Москва – третий Рим», как триада «Православие. Самодержавие. Народность», её видели в соборности, в общинности, в том, «что думает Бог о России» и т.п. Некоторые современные авторы продолжают традицию поиска, видят русскую идею в служении русского человека отечеству и власти.[40 - См.: Бессонова О. Э. Раздаточная экономика как российская традиция // Обществ. науки и со-временность. 1994. № 3; Толпегин А. В. Анти-Болонья, или духовное и универсальное в высшем образовании // Известия Уральского государственного университета. Серия 2. Гуманитарные нау-ки. 2007. Вып. 13.]

В современном мире ведущую роль играют сверхнациональные общности, политика которых и само их существование нередко приводит к обострению этнического самосознания. Известный американский социолог и политолог, автор концепции этнокультурного столкновения С. Хантингтон (1927–2008) утверждал, что в XXI веке национальные конфликты приведут к «разлому» мировой культуры на 7–8 цивилизаций (западная, исламская, индо-буддистская, китайская, японская, латиноамериканская, восточно-православная и, может быть, африканская). Тем не менее, в каждом национальном государстве существуют механизмы сдерживания и сглаживания межнациональных конфликтов.

Миграция и мигранты

На формирование этнических групп значительное влияние оказала миграция (лат. migration – переселение). Миграция представляет собой перемещение населения в пределах одной страны (внутренняя миграция) или из одной страны в другую (внешняя миграция – иммиграция, эмиграция). Различают также безвозвратную, временную и сезонную миграции.

Отношение к мигрантам может быть разным, оно зависит и от самих мигрантов, и от терпимости коренных жителей страны или региона. В современном мире проблема мигрантов стоит очень остро, время от времени в европейских странах вспыхивают протестные движения. Ярким свидетельством этого являются события в Западном Бирюлево г. Москвы, где в октябре 2013 г. после убийства кавказцем 25-летнего москвича множество людей, возмущённых криминальной ситуацией в районе, бездействием власти, несовершенством миграционной политики, вышли на улицы. Жители устроили народный сход, переросший в беспорядки.

Причины недовольства мигрантами, нетерпимого, а то и враждебного к ним отношения специалисты ищут в экономике, в сфере культурных ценностей, в образе жизни. Но какие из них более значимы, чем в действительности раздражают мигранты?

Этот вопрос поставили перед собой политологи П. Снайдерман и Л. Хагендорн из Утрехтского университета (Нидерланды). На примере своей страны, где, как считалось, прочно утвердился мультикультурализм, они установили, что основной конфликт рождался именно ценностными, а не экономическими различиями. По опросу 1998 г. 52 % «толерантных» голландцев были согласны в том, что «западноевропейский и мусульманский стили жизни несовместимы». Для опрашиваемых более важны были вопросы культурной, а не экономической интеграции иммигрантов в голландское общество: 80 % голландцев полагали, что требования к иммигрантам необходимо ужесточить, если они будут плохо вписываться в культуру страны. Правительство Нидерландов вынуждено было сменить политику мультикультурализма на политику ассимиляции мусульман, а вместо пропаганды «уважения к культурному разнообразию» стали чаще звучать мотивы «доминирования голландских ценностей и норм».

Конфликт ценностей между западной и исламской культурами, рост ксенофобии (др. – греч. ????? – гость, чужой и ????? – страх) в европейских странах привели часть учёных к выводу о провале политики официального мультикультурализма. События в Западном Бирюлево показывают, что ксенофобия существует и в России, где число мусульман растёт, и её причины не в бедности, не в экономике, а скорее всего, как и в Европе, в конфликте ценностей.

Проблемы интеграции мигрантов

Сходство российской проблемы мигрантов с европейской ещё и в том, что Россия опоздала с политикой усиления интеграции и ограничения иммиграции. Слишком долго и бесконтрольно происходили миграционные процессы в российском обществе, слишком сильно уже «вмонтированы» мигранты в отечественную экономику. Поэтому некоторые российские политики и экономисты полагают, что без миграции экономику страны в целом ждёт застой в производстве, торговле и других сферах жизнеобеспечения. При этом ссылаются на исторический опыт Америки, выросшей на миграции, на умении правительства современной Англии встраивать потоки мигрантов в свою культуру. Иными словами, легализовать мигрантов оказывается выгоднее, чем выселять из страны. На прошедшей в Москве в ноябре 2013 г. Международной конференции по проблемам миграции и межэтнических отношений участники пришли к выводу о необходимости адаптации иммигрантов к условиям жизни в России. Специалисты считают, что власть сама плодит нелегальных мигрантов лимитами и квотами, поскольку спрос на мигрантов в России далеко выходит за рамки устанавливаемых ограничений и они знают, что в стране есть для них работа. Поэтому никакие препятствия их не останавливают.

Сами же россияне по данным исследований (ноябрь 2013 г.) одобряют принудительное выселение мигрантов (44 %, в мегаполисах – 68 %), уверены, «что любые средства хороши» для защиты интересов своего народа, в том числе и насилие (48,2 %), но в то же время против насилия в межэтнических конфликтах выступают 80 % опрошенных.

Цивилизация как социокультурный тип

Понятие «цивилизация» уже упоминалось. Известный отечественный философ и культуролог П.С. Гуревич так пишет об истории понятия: «Однако до того как родилось имя существительное, в литературе употреблялся глагол «цивилизовать» и причастие «цивилизованный»». И далее: «Введённое энциклопедистами понятие цивилизации первоначально несло в себе отпечаток просветительского мышления» (выделено автором – В.П.).[41 - Гуревич П.С. Философские ракурсы культуры. М., 2009. С. 208.]

И просветители, и представители классической философии культуры настаивали на преимущественном значении разума в человеческой деятельности. Можно сказать, что их учения составили эпоху пробуждения разума в европейской истории, что свет Востока озарил, наконец, Запад. Но, «Запад есть Запад…», писал когда-то Киплинг. Европейцы по-своему истолковали веления разума. С тех пор, живя по его законам, они успешно созидают и внедряют, где только могут, новый – цивилизованный – образ жизни. А сущностью цивилизации стало непрерывное, порой бессмысленное изменение всего, на что направлена мысль.

Уже древние очаги цивилизации, возникавшие там, где совпадали необходимость и возможность изменения природных условий жизни человека, содержали в себе эту сущность. К таким цивилизациям принято относить Месопотамию, Египет, Долину Инда, Китай, Центральную Америку и Перу. Цивилизации в этих регионах были новым этапом развития культуры, на которой они выросли. Поэтому противопоставлять культуру и цивилизацию так же бессодержательно, как «хорошее» прошлое и «не очень хорошее» настоящее.

И о достижениях, и об утратах на этапе цивилизации написано немало. Никто, кажется, не сравнивал их, как это делается в ситуациях, когда нужно взвесить все за и против. Да и нужно ли? С одной стороны, успехи налицо: уют, комфорт, благополучие – ценности очевидные, без них нормальная жизнь уже немыслима. Для большинства людей эти ценности вполне окупают затраты на их приобретение. С другой стороны, не так уж трудно понять, что сопоставление утрат и обретений ничего, собственно, не даёт. Мало того, оно может лишь омрачить, напомнив о катаклизмах XX века, о бессмысленных и неисчислимых жертвах, о гибнущей природе, о какой-то изначальной, можно сказать, неразумности человека. Не хочется думать об этом, хотя разум, казалось бы, обязывает именно думать.

Всё это означает, что у человека просто не было выбора, что иные пути, кроме цивилизационного, ему заказаны. Но просветители и классики философии культуры связывали с понятием разума свободу и безграничные возможности человека. На деле получилось обратное: человек не чувствует себя свободным, он скорее своеволен в своих решениях и поступках, а его возможности строго регламентированы цивилизованным образом жизни.

Здесь видна хитрость мирового духа, о которой писал в своё время Гегель: человеческий разум, выдаваемый за цель развития, в действительности оказался лишь орудием, средством достижения иных, неведомых ему целей. Точнее, цели человеку известны, он сам же их себе и ставит. Но в достижении своих целей он использует себя как средство, поэтому всё в большей мере становится посредственностью.

Избыточность человека

По природе человек – избыточное существо, его энергия значительно превышает ту, что необходима для биологического существования. Избыточность человека сама по себе рождает потребность в её использовании. И эта потребность, следовательно, удовлетворяется его сверхжизненной энергией. Когда-то человек использовал её для строительства пирамид, удовлетворяя потребности мёртвых, а не живых. Он возводил храмы богам, которых не видел. Он строил гигантские оросительные системы ради жизни потомков, о которых ничего ещё не мог знать. Так возникали древние цивилизации, удовлетворяя сверхжизненные потребности человека.[42 - «Сверх…» в данном случае означает не оценку таких потребностей. Приставка является лишь указанием на то, что это не жизненные, а гибельные потребности. И хотя жизнь и смерть неотде-лимы, такие потребности находятся всё же по ту сторону жизни.]

Современная – научно-техническая – цивилизация тоже удовлетворяет потребности человека, рождённые его избыточностью. В этом характерная черта цивилизации: преобладание нежизненных потребностей. Естественно, что и для цивилизованного человека эта черта тоже характерна. Она проявляется в его интересах и предпочтениях, в склонности ценить неживое – книги, картины, дома, машины – выше живого. Цивилизованный человек и жизнь понимает расширительно, избыточно, за её границей. Для него и улицы полны жизни, и вещи живы, да и жизнь он ощущает как-то опосредованно: не в себе, а на людях, на производстве, в путешествиях. Поэтому наедине с собой он часто испытывает неполноту жизни, и даже нежелание жить. По официальной статистике, ежегодно в мире добровольно уходят из жизни около полумиллиона людей.[43 - В России примерно 40 000.] И нужно учесть, что эта статистика явно занижена, поскольку приводятся данные лишь об очевидных случаях. Те же данные свидетельствуют, что в развитых странах суицид опережает убийство и ненамного отстаёт от числа погибших в результате дорожно-транспортных происшествий. По всей вероятности, в лучшую сторону такое положение в обозримом будущем не изменится.

Цивилизация и жизнь

Недооценка жизни, её простых радостей и потребностей не проходит бесследно для человека. Жизнь мстит за себя, даёт о себе знать в стремлении к острым ощущениям, в желании утвердить себя хоть в чём-то, пусть даже в извращённой форме, в подмене естественных желаний вожделениями и в растущей агрессивности. Жизнь проявляет себя в страсти к экстремальности, когда человек играет со смертью, что очень напоминает суицидальное поведение. Жизнь заявляет о себе и в беспокойстве, которое постоянно испытывает современный человек, в желании забыться, «улететь», в неуверенности и вечной неудовлетворенности. Английский писатель и религиозный мыслитель Г.К.Честертон (1874–1936), характеризуя умонастроение XX века, писал: «По правде говоря, мне кажется, что современное направление мысли в целом отличается своего рода интеллектуальной раздражительностью, то есть у нынешнего поколения отсутствует та самая безмятежность, благодаря которой человек счастлив от одной мысли, что он живёт».[44 - Честертон Г.К. Писатель в газете. Художественная публицистика. М., 1984. С. 321.]

Жизнь сама по себе не может не приносить человеку радость. В противном случае это либо не жизнь, либо не человек, а какой-то механизм. То и другое порождает цивилизация. В то же время, нет необходимости следовать неверно понятым мыслям Руссо, звавшего якобы назад, в пещеры. Конечно, в сознании современного человека жизнь и разум всё ещё противостоят друг другу и рассматриваются как средство, а не цель. Это и является причиной их недооценки, с одной стороны, а с другой – неполноценности и жизни, и разума. Ещё Гегель утверждал: жизнь – это «существующая как понятие непосредственная идея» (выделено Гегелем – В. П.).[45 - Гегель. Сочинения. Т.1. М. – Л., 1929. С. 326–327.] Иными словами, жизнь – небезыдейна, а идея есть нечто живое. Но единство, тождество жизни и идеи достижимо, разумеется, лишь в человеке, в культуре. Каждый из людей является живым свидетельством возможности такого единства. Но в каждом из них, как и в каждой культуре, есть и тенденция к разрушению единства, когда жизнь или разум берёт верх. Не случайно, поэтому, в конце XIX – начале XX вв. в противовес философии культуры появляется философия жизни.

Культура – цивилизация – метакультура

Но, и это давно известно, всякая философия приходит с опозданием, она лишь свидетельствует о том, что уже произошло и происходит. И всё же философия – культуры, жизни, цивилизации – приходит не напрасно. У неё нет готовых рецептов, но есть вопросы, которые предваряют и содержат в себе, если они правильные, ответы. В данном случае, вопросы о несвободе человека в цивилизации, о тенденции к разрушению единства жизни и разума.

В действительности это один вопрос: о цивилизации как страсти к изменению. Причём, эта страсть направлена не только на природу, но и на самого человека, он тоже является её заложником. Известно: ничто великое не совершается без страсти. Но известно также, что от великого до смешного, а нередко и до трагического, только один шаг. На протяжении последних двух столетий человек стремился в основном изменять. Чтобы не изменить окончательно природу и самому не измениться до неузнаваемости, человеку нужна иная страсть – страсть к пониманию. Она и станет залогом его свободы, жизни и культуры. Кажется, что где-то там, в её глубинах, вызревает новый человек. Опосредствованный видимостью развития и утомлённый ею, он, долго пребывая в состоянии неудовлетворённости культурой, со временем отнесётся к ней как к обветшалому одеянию, сбросив его за ненадобностью. Похоже, что это уже происходит. Но кто он: «бог из машины» Еврипида, «внутренний человек» апостола Павла или «сверхчеловек» Ницше? Ясно, может быть, лишь одно: культура для него станет тем же, чем для человека была природа. Он заложит некую метакультуру, найдёт способы общения с разумом Геи, либо сам будет этим разумом. А культура (цивилизация) останется как память о ненужном и неразумном противостоянии жизни.

КРАТКИЕ ИТОГИ

1. Тип культуры представляет собой совокупность особенностей, черт, характерных для определённого образа жизни людей, сферы их деятельности и обитания. Чем объяснить многообразие типологий культуры? Многообразие типологий определяется многофункциональностью культуры, а также идейной, философской позицией того или иного исследователя.

2. Выделение уровней культуры предполагает её вертикальное измерение. Что характеризует уровень культуры, какие факторы его определяют? Это, прежде всего, отношение к культурному наследию, которое может быть творческим, в различной степени, или потребительским. Кроме того, уровни определяют и характеризуют различные ценности культуры.

3. Этнос является одним из субъектов культуры. Что наиболее ярко характеризует этнос? Самобытность этноса определяется сознанием своего отличия от других этносов, испытываемое его членами чувство принадлежности к своему этносу.

4. Цивилизация представляет собой определённый тип социокультурной общности. Какими характерными чертами обладает этот тип? Цивилизация – это стремление к изменению среды обитания, на основе которого образуется тип общества, принципиально отличный от предшествовавших. В обществе появляется политическая организация, правящий класс, аппараты насилия и принуждения. Появляется техника производства однотипных, массовых ценностей и манипуляции массами, влечение которых к материальным ценностям заметно преобладает над влечением к ценностям духовным.

ТЕМА 6

Основные этапы становления культурологии

Развитие культуры сопровождалось становлением её самосознания. В мифах и преданиях народов, в учениях отдельных мыслителей содержатся догадки и идеи, выражающие стремление осознать, понять и оценить культуру как единый процесс. Догадки, идеи, учения являлись не просто параллельным процессом регистрации тех или иных достижений в культурном развитии человечества ? они тоже были частью культурного процесса и не могли не оказывать на него влияния. Их не следует рассматривать как бесстрастные наблюдения. Даже летописцы выражали своё отношение к описываемым событиям. Это тем более относится к представителям отдельных культур, испытавшим и тревогу, и смятение, желавшим не просто понять, но и в меру своих сил как-то повлиять на развитие культуры.

Процесс развития и выражения духовного, интеллектуального и эмоционального отношения к культуре можно назвать становлением культурологии. Выделим в этом процессе несколько этапов, в соответствии с которыми определим основные вопросы данной главы.

Донаучный этап содержит ранние стихийные догадки и представления о логичности и относительной завершённости, цикличности культурно-исторического процесса. Определим его окончание возникновением науки Нового времени.

Научно-исторический этап продолжался до середины XIX в. На этом этапе ещё не было чёткого разграничения между развитием истории и культуры. Для него характерно стремление учёных понять культуру как целостное явление, построить единую картину культурного развития людей, найти общее основание истории.

Научно-философский этап. Здесь исторический подход к культуре сохраняется и углубляется, но становится боле критичным. Очевидным стало различие между историческим и культурным развитием. В целом это различие состоит в той мере, в какой замыслы и идеалы людей совпадают с результатами их деятельности. Говоря проще, культура ? это когда у человека получается то, чего он хотел достичь.

Мифологические представления о закономерностях культурно-исторического процесса

Мифы многих народов мира свидетельствуют: культура не является продолжением естественного (природного) развития человека. Легенды и предания народов хранят имена или образы культурных героев, которые научили их труду и ремёслам, направили их по пути неприродного развития. Полинезийский полубог Мауи добыл огонь из подземного мира и волшебный крючок для ловли рыбы, изобрёл силки и вытянул со дна моря острова, на которых расселились люди. Прометей подарил людям огонь, похитив его с Олимпа. В преданиях шумеров некое водяное чудовище научило людей вести культурный образ жизни. Многие американские, африканские и индийские предания повествуют о героях, которые научили людей вежливости в общении друг с другом, умению любить женщин. Культура не возникла сама собой. Если верить преданиям, она с самого начала была результатом чьей-то помощи людям, несла в себе элемент сознательности и принципиально иного отношения людей к окружающему миру и к самим себе. Культура стала посредником между природой и человеком. С тех пор он смотрит на неё сквозь призму культуры, т.е. всюду в природе видит следы деятельности каких-то творческих сил. Само появление природы человек объяснял по аналогии с рождением в его руках нового мира культуры. Всё в природе виделось ему осмысленным, закономерным и ритмичным. Как в культуре, где каждый предмет имеет своего автора, в природе человек видел не просто анонимные причины, но именно образы, лица героев, богов или духов.

Древний Египет

Характерен миф об Исиде и Осирисе. Осирис – символ рождения и гибели, их неразрывной связи – боролся со своим братом Сетом, который олицетворял пустыню. Сет расчленил тело Осириса и разбросал его по всему свету. Но жена Осириса Исида собрала части его тела, и Гор, сын Осириса, вместе с богом подземного царства Анубисом оживил тело.

Здесь всё полно смысла: борьба жизни и смерти, противостояние культуры и разрушения, опустошения, женщина, собирающая части культурного целого, и сын, вдохнувший в него жизнь. Всё закономерно и взаимосвязано, в истории героев, в хитросплетении их действий заключена судьба культуры.

Древняя Индия

Индийские представления о миропорядке и культуре – древнейшие в мире, они изложены в Ведах (буквально – «ведение», «знание»). Этот литературный памятник начал складываться в конце III тысячелетия до н.э. Ведические сказания очень многообразны и всеобъемлющи. Они рассказывают о Едином первоначале и об Индре – боге грома, молнии; о тапасе – миросозидающем начале; о плавающем в океане золотом яйце, из которого возник человек. Но в Ведах можно найти и сомнения в существовании Индры, и гимн рите – закону, обычаю. «Рита, – говорится в гимне, – создала разнообразную пищу, дающую силу. Мысль о рите спасает от греха… От великого тапаса были рождены рита и истина». В Ведах содержится также гимн пуруше. Пуруша – это человек-Вселенная. «Пуруша – это всё, что стало и станет». Всё возникло из пуруши и стало прекрасным и организованным целым – Космосом.

Эта мысль о человеческой основе всего сущего – одна из самых древнейших в истории мысли вообще. Она присутствует и в более поздних представлениях, например в тантризме. Согласно тантристскому учению, анатомия человека отражает анатомию Космоса. Большая Вселенная создана по модели человека, но и малая Вселенная – культура и сам человек – создана по той же мерке.