Вот это конец отпуска!

Он бросился ко мне, вереща, как резаный боров, и выставив вперед нож. Как будто держал перед собой рапиру и хотел пронзить меня ею насквозь. В мгновение, как острие коснулось меня, я быстро ушел в сторону, и, перехватив руку с оружием, дернул полного мимо себя. Мой кулак смачно впечатался Толяну в скулу. Хочу заметить, что крутой Бульдог держать удар не умел. Щеки слуги вампиров смешно встряхнулись, грузное тело шмякнулось к моим ногам, нож выпал и исчез в снегу, а я время не терял.

–Слышь, Толян,– услышал я голос Игорька,– У него ксива есть.

Долговязый вылез из салона, и обернулся к товарищу, но вместо друга увидел меня, застывшего вплотную к нему. Я быстро заткнул ему рот, силой прижав к кузову, и вдавил ребро ладони ему в горло. Глаза Игорька раскрылись от ужаса. Он в панике попытался освободиться, схватившись руками в мои и стараясь их скинуть, но куда ему было до меня.

–Успокойся, иначе я продавлю тебе гортань,– голос мой звучал тихо, но сквозь музыку прекрасно было слышно голодное рычание.

Он опустил руки, перестав трепыхаться.

– Думаю, ты догадался, кто я. Будешь отвечать на мои вопросы и останешься жить, если не хочешь, то сдохнешь. И прекрасно знаешь, что за нарушение Договора положена казнь.

Мои блестящие желтым глаза, лишенный эмоций голос отлично подействовали на него, потому что тот быстро закивал головой. Я чуть убрал ладонь с его рта, тот часто задышал ртом и я поморщился от его зловонного дыхания.

–Сколько слуг, вампиров и людей?– вопрос был краток, чтобы не терять время.

–Кроме нас с Толей, еще пятнадцать слуг,– Игорек отвечал быстро, задыхаясь от давящей на его горло ребра ладони,– Вампиров не знаю, здесь часть Гнезда. Они собираются потихоньку и провозят людей. В мою смену привезли четверых, сколько до меня не знаю.

–Что-то от тебя нет полезной информации,– я надавил на горло, вырвав из его глотки хрип,– Когда следующая смена?

–В одиннадцать. Каждый нечетный час.

–Кто еще есть кроме рядовых вампиров.

–Хозяин Непримиримых здесь…гх…Ему помогает колдун…гх…именно он организовал укрытие в поселке и нанял нас для охраны- затараторил Игорек

–Ясно,– хмыкнул я. Получается колдун то наш не из обычных жителей Раздольного, и не из залетных. Давно здесь хоронится, может даже в администрации обитает.

Резко рубанул ребром ладони по горлу Игорьку, переломав ему хрящи. Тот с удивленным взором схватился за шею, словно пытался вернуть на место гортань, одновременно хрипя. Он упал на колени, скрюченные пальцы скребли по горлу, изо рта потекли слюни. Но мучения его были не долгими.

Угрызений совести за убийство человека я не испытывал, давно подобные чувства загнал глубоко в себя и повесил там амбарный замок. Подобные мрази тюрьмы и жизнь за счет государства не заслуживали.

Я спрятал тело мертвого долговязого между припаркованных машин, туда же оттащил бессознательного Толяна. Его руки и ноги связал пластмассовыми стяжками, а рот заткнул шапочкой Игорька. Если не задохнется до прибытия «Воланда», значит повезло.

Так времени до смены еще предостаточно, их обнаружат не скоро. Обшарив их карманы, я нашел только смартфон у долговязого на кодовой блокировке, других средств связи не обнаружил. Ни рации, ни зачарованных амулетов. Похоже, вампиры в конец обнаглели и потеряли чувство страха, но телефон Игорька растоптал каблуком ботинка.

Не теряя больше времени, я, скинув пиджак в машину, чтобы не мешал, двинулся к ГДО, проскочив в широкий проход в стене. Возле самого здания росли неухоженные кустарники, лежал не убранный снег. Судя по всему, здание действительно принадлежало когда-то Министерству Обороны, но в результате больших оргштатных мероприятий, которые происходили в ведомстве, приглядывать за территорией было некому, а местному муниципалитету здание перешло сравнительно недавно. Везде виднелись следы пребывания человека, особенно в виде справления естественных надобностей, но точно не ответственных за наведение порядка.

Я прижался к стене казармы и заглянул в ближайшее окно. Они были еще старыми, не пластиковыми, а стеклянными в деревянной раме. Белая краска давно потрескалась и почти истерлась. Даже мои изменённые глаза не смогли рассмотреть ничего внутри, кроме мельтешения тел, мигания лучей световой аппаратуры и клубов дыма, обволакивающих зал. Одно могу сказать с уверенностью и облегчением. Кормёжка еще не началась. На втором этаже свет горел всего в четырех окнах.

С этой стороны пробраться внутрь, кроме как через главный ход возможности не было. Пришлось обходить здание, взглядом обшаривая местность рядом. Здание-близнец напротив было необжитым, грустно глядело на мои телодвижения своими заколоченными фанерой глазницами.

Старался не провалиться в снег, здесь он был еще рыхлый и глубокий, хотя ноги в моих ботиночках промокли насквозь. Я хоть и верфольф, а вследствие чего иммунитет у меня отменный, но мерзкого простудного состояния избежать не смогу.

С обратной стороны здания я обнаружил много ступеней, ведущих куда-то вверх в сопку и расположенных между кустистых елей.

Стены ГДО были выполнены с узорчатой кладкой из красного кирпича и имели множество выступов. Я не стал обходить казарму вокруг в поисках черного входа, рассудив, что тот точно охраняется, и мои действия могут поднять тревогу. Да и пока бродить я буду, шансы нарваться на слуг или вампира увеличиваются в разы. Поэтому я остановил свой выбор на том боковом фасаде, возле которого я выглядывал из-за угла. Там как раз располагалось одно окно по центру стены.

Я подпрыгнул, ухватился за портик, и, помогая ногами, быстро вскарабкался на него, используя в помощь жестяной водоотлив под окном. Утвердившись на выступе, распластавшись подобно человеку-пауку вдоль стены, осторожно заглянул внутрь. Коридор тускло освещался одной лампочкой, с расположенными с двух сторон дверьми.

Первый этаж предназначался для общих собраний Военного Совета и был там сплошной зал, а на втором располагались комнатные и кабинетные помещения.

Спиной ко мне стоял человек, прижавшись боком к стене, держа одну руку в кармане и почесывая что-то в нем. В другой у него светился телефон. Охранник был полностью поглощён созерцанием того, что творилось на просторах интернета, чем контролем за тем, то творится снаружи.

Я прощупал оконные створки, они были двойные и конечно заперты. Внешние точно. Рама на двух шпингалетах, сверху и снизу. Так, а на что я рассчитывал? На «рояль в кустах», как любят говорить литературные критики, когда главгерою сопутствует удача? Типа зимой будут держать окно открытым. Но мы-то далеко не в сказке.

Что ж делать? Может, стоит слезть и попробовать через черный ход пройти все-таки? Или заговор на открытие замка. Нет, это отменяется сразу, колдун мигом почувствует ворожбу, особенно оборотничью.

Тогда остается старый дедовский способ. Я, держась левой рукой за отвод, правой потянул пряжку в сторону и освободил клинок длиной около восьми сантиметров. На темном лезвии с одной стороны было выдавлено «Ful’ur erit flah Lumen, scor et cae’sa Tenebris», с другой – «Sol cаstodit mi, Luna erit da mahi virutem». Заклинание на языке известном только нашему групповому магу, предназначенное для схваток с Другими. Серебро в наше время дороговато и на всех конторских не закупишься.

Эх, не дело поступать так с волшебным оружием, но… контролируя в окно горе-охранника, я принялся отковыривать узкие штапики, удерживающие стекло в раме. Деревяшки я кидал вниз в снег, что сглаживал их падение и не создавал много шума. Благо они от времени рассохлись и были прибиты к раме маленькими гвоздиками, которые проржавели от многих дождей и снегов. И времени ушло не много и абсолютно никакого шума, учитывая, что музыка внизу долбила так, что стекло вибрировало. Мне, кажется, что я мог разбить его и страж бы и ухом не повел.

В последний момент стекло чуть не вывалилось наружу, я поймал его рукой с ножом, чуть звякнув лезвием по нему и замер, почти закусив губу. Слуга отвлекся от экрана, потом пожал плечами и дальше принялся с кем то переписываться.

Внутренняя рама была без стекла. Я просунулся в открывшийся проем, прислонил стекло к стене, спрятал нож обратно в ремень, сейчас нельзя было пускать кровь. Кровососы мгновенно ее почувствуют, даже если просто нос кому-нибудь расквасить.

В коридоре быстро становилось прохладно, охранник стал ежиться.

Сейчас бы струну или «пилу Джинги»…Такие вещи у Корда всегда с собой…

Охранник обернулся ко мне в тот момент, когда я начал красться к нему.

–Что за…– представьте его удивление, когда он увидел незнакомца, влезающего в окно.

Пока он соображал, я молнией оказался возле него и, не давая ему возможности осознать происходящие, схватил слугу за руку с телефоном и рывком потянул вниз, одновременно ударив основанием кулака в переносицу. Тот выронил смартфон, что-то мякнув от боли. Пока он не пришел в себя, я заскочил ему за спину, одновременно ухватившись левой рукой за затылок, а правой за подбородок и поразив его в подколенный сгиб. Как только он провалился вниз, одновременно обеими руками скрутил ему голову, рванув руками в разные стороны. Сломать шею взрослому человеку не так-то уж и легко, но и я не из людей. Хруст сломанной связки веток и хлопок упавшего мешка с землей об пол прозвучал с разницей в пару секунд.

–Мася, что там у тебя?– из одного из помещений прямо за моей спиной вышел здоровенный тип, в такой же куртке-бомбере, что была у Толяна. Только этот был широкоплечий и подтянутый, в зубах мял сигарету.

Бля, все-таки не сработал чисто.

Вновь появившийся оценил все быстро, не так как его товарищ Максим, и действовал быстро. Возможно, даже заметил пистолет в кобуре, когда я стоял к нему спиной. Здоровяк, не выпуская сигарету изо рта, подскочил ко мне, сбив меня плечом. Я, не ожидавший такой прыти, перелетел через мертвого Масю, со всей дури врезавшись в чугунную батарею, установленную под коридорным окном. Спину прострелило болью, но охранник отдохнуть мне не дал, схватил меня за плечи, вскинул на ноги и, дернув на себя, угодил ребром слева под ребра. Стон я сдержать не смог, острая боль пронзила бок.

Вот ж, гребаный каратист попался, успел подумать я, когда здоровяк, все еще держа меня в своей хватке, резко повернулся, поставил ногу снаружи моей, и, наклоняясь вперед, бросил на пол.

Ударился головой об пол, в затылке зазвенело.

–Не такой крутой уже, да?!– прошипел охранник, усевшись сверху мне на живот. Бля, он так и держал сигарету во рту.

Его крепкие пальцы сдавили меня за шею, перекрывая доступ кислорода, от натуги лицо каратиста покраснело. Я захрипел, вцепившись в его руки, все сильнее давившие на горло. Незажжённая сигарета все так же торчала в его зубах. Где-то в подсознании родилась мысль, что опростоволосился я, словно «курсант шестого курса» военучилища на первом задании. Представляю, что в сводках на информировании пройду, как первый верфольф, которого задушил голыми руками человек. А ведь, отец говорил о чем-то подобном. Что сдохну примерно так, если выберу не ту сторону.

При вспоминании о Хладе, внутри вспыхнуло пламя злости, и чертовски больно заныли зубы. Скиф почти приоткрыл клетку тюрьмы разума, вот он точно не собирался так подыхать. Да и я тоже.

Левой рукой, перекинув ее через напряжённое правое предплечье противника, ухватился за левое запястье каратиста. Сквозь пелену почти потерянного сознания прояснилось удивленное лицо охранника, он не ожидал, что у меня появятся силы сопротивляться. Или увидел мои заострившиеся зубы, когда я стиснул их от напряжения.

–Другой,– успел брякнуть он, осознав, что я далеко не человек.

Резко, приподняв таз вверх и сталкивая его локоть в сторону, завалил противник вбок. Одна из его рук оказалась в захвате, а моя давила ему на шею.

Понимая, что он сейчас закричит от боли, я сильно надавил ему на горло. Тот сопротивлялся, сражаясь с болью в локте и пытаясь освободиться от захвата. Несколько раз дернулся всем телом, чтобы вырваться из моих рук. Испуганные серые глаза смотрели в мои, и я видел, как из них уходила жизнь, постепенно тускнея. Его ноги дернулись пару раз, и он затих.