С высунутыми языками

– Я её разобью. Вы не против? – Поинтересовалась она.

– Бей. – Ответил Бармен. – В этом месте аномально течёт время и проходиться расстояние. Для кого-то проходит день, а кто-то и моргнуть не успевает. Это я преувеличиваю, но суть вы понимаете. Мы не можем в полной мере изучить данную аномалию, у нас нет ни приборов, ни учёных.

– А позвать кого-то. В Коуле тысячи бездельников, которые возьмутся за это.

– Вы ещё не смирились. – Разочаровался он. – От сюда нет выхода. Вы застряли тут со всеми нами. Вашей старой жизни нет, она кончена. Можете забыть про всех друзей и родственников.

– Бар, – Видимо сокращение от его полного имени. – Тебе не стоит посвящать людей. – Утвердил Егерь. – Налей нам три икса, буду говорить я.

Карри как раз опустошила чашу и со всего размаху бросила её об пол, осыпав всех окружающих осколками.

– Мне в новую тару! – Радостно заключила она.

Бармен кивнул уборщику и тот принялся за работу. А перед нами в миг образовались два бокала виски и кофе для девочки в пижаме.

– Это поселение, состоит из людей, прошедших сквозь кустарную преграду. Она всегда появляется в разных районах города и на разных улицах, но в пределах острова. Самые старые из нас прожили тут более пятидесяти лет и всю историю существования данного… – Он развёл руками. – Участка, наверное. – Он усмехнулся. – Каждый новоприбывший пытался найти выход, но не один человек не смог выбраться…

– Был один случай, парень исчез на три года, но потом его тело нашли в лесу под камнями. А всё это время ходил слушок, что он всё-таки нашёл выход.

– Выхода вообще нет? – Спросила я.

Но ответа пришлось подождать. Карри решила изменить свою тактику и сбросила чашку у себя под ногами, да ещё и полную. Меня всю забрызгало горячим кофе, а Карри залилась счастью. Не успела я всё осознать, как раскаты прибили всех посетителей заведения к полу. С витрин посыпались бутылки, картины со стен попадали, а чучела покосились. Били они ровно двадцать три раза.

– Жрица на посту. – Отметил Бармен.

– От сюда не было выхода. – Продолжил Егерь. – Мы обыскали, каждый кусок этой земли, их обыскивали до нас не один раз и будут обыскивать после нас.

Всё грустно вздохнули.

А сейчас внимание! Читайте, что я сказала потом:

– Ну раз вы всё обыскали, то значит выхода нет.

Это сказала я! Представляете! Если бы я реально попала в подобную ситуацию, то отстроила себе обсерваторию на окраине города и сутки напролёт – пока мой век бы не кончился – испытывала новые приборы, новые способы и разрабатывала бы теории. А когда я состарилась: потеряла бы все зубы, мои медные волосы покрылись бы коррозией, а передвигалась я бы на трёх ногах, то детишки бы прибегали к моему забору и рассказывали истории, кто о ведьме, кто о безумной учёной, а кто о психопатке не способной смириться с новыми реалиями. А все мои контакты с внешним миром бы проходили через Карри, а те редкие мгновения, когда я бы выходила в бар убиться вусмерть на меня бы косился весь город: взрослые сторонились, подростки донимали, дети убегали в ужасе, а мамаши им только благоволили.

А тут я смирилась, даже без единого ожога. Что не сделает с человеком сонная дурь.

Карри спрыгнула со стула и начала прыгать в луже кофе.

– Мы идём к Жрице! Мы идём к Жрице! Нас будут посвящать! – Прикрикивала она, на каждый прыжок.

– Она права. – Сказал Бармен. – Вам стоит заглянуть в часовню, там вам всё подробно объяснят и ответят на все ваши вопросы. – Мы с Карри пошли к выходу. – Если предложат дом старика Нейтона – отказывайтесь. Лучше жить на улице!

Я не обратила на это внимание – да и имя Нейтон мне неизвестно – и лишь благодарно кивнула.

Жрица

На улице мы мигом нашли нужное здание: на каменном фундаменте возвышалась деревянная постройка, не сильно широкая, но и не узкая, не высокая, но и не ниже самого высокого мещанского дома. Крыша покрывала красная, текущая жидкость, которая лишь по собственной воле, против всех законов, не лилась дальше границ здания, но в солнечном свете, зайчики, перетекали, с одной стороны, на другую, как бы играя и двигая покрытие.

Пока мы шли до входа я насчитала пятнадцать «очарованных» котов, спокойно шедших рядом с курицами, которые мешались под ногами и усыпали все улицы посёлка.

Мы прошли через открытую дверь. Карри перекрестилась и поклонилась, смотря на деву в балахоне. Заметив нас, она подняла руки и отвела голову назад:

– Ханна, ты встанешь перед тяжёлым выбором. Красные огоньки ознаменуют его.

Явно этот бармен уже донёс, что мы идём. А эту её реплику можно под что угодно подписать.

Мы прошли вглубь здания и сели за свободные места. Проповедь шла ещё несколько минут, закончили её почти полуминутным молчанием. Когда все шестнадцать человек вышли, Жрица, сбросила свой бесформенный балахон, обезличивающий наместника, и подошла к нам. Ей было под сорок лет, обычная фигура и неяркий макияж.

– Здравствуйте, вы, наверное, уже знаете, как меня зовут? Я так и думала. А вот ваши имена для меня скрыты.

Она только что назвала моё имя!

– Я Ханна, а это Карри.

Я не предала этому значения, хотя стоило.

– Занятные имена. – Сказала она, нагибаясь к Карри. – Дети у нас не очень радуют глаз.

– Почему? – Удивилась Карри, привыкшая, что в силу своего возраста она может очаровать любого взрослого.

– Через весь посёлок течёт река, думаю вы её видели. – Мы кивнули. – Она и забрала души всех наших детей и случайно забредших и местнорождённых. Она притягивает юное внимание к себе и заставляет прикоснуться.

– А чего в ней такого? – Спросила Карри.

– Мы не знаем. – Ответила Жрица. – В ней течёт некий эйфоретик, заставляющий превращаться в безвольное, аморфное, повинующееся существо. Видели наших котов? Они бок о бок живут с курами и мысли не мыслят напасть на них, а их языки… – Она скорчилась. – Бррр. Не дай Бог, тебе малышка прикоснуться к ней и тем хуже испить из неё. Неделями будешь ходить с глубоко высунутым языком, а твоей маме, придётся ухаживать за тобой.

Она посчитала, что я её мать. Не в обиду Мерри, но сколько, по её мнению, мне лет? Я что, её в двенадцать родила? Сама старуха и всех по себе ровняет. Но под дурью я не возразила ей.

– Помни, воду из речки трогать нельзя!!! – Пригрозила она морщинистым пальцем. – Может будешь первым ребёнком, выжившем у нас в посёлке.

Дальше она начала нам рассказывать о их иерархии и что Старейшина желает с нами пообщаться поближе, а особенно его интересует мой пистолет, который он высмотрел.

– Старейшина считает, что вы не будете сильно против променять своё оружие, на комфортабельные апартаменты, но это уже ваше дело.

– Мы будем против! – Возразила Карри. – Мы не лишимся пистолета. Ни за что! – Категорично кричала она.

– Ну Старейшина мастер переговоров и думаю вы успеете передумать. А пока… Я подышу вам жилище на несколько дней. Вы будете против ночевать в Часовне или может в таверне? Только думаю вы понимаете, какое бы мы не старались строить идеальное общество, без тюрем, законов и грязных бумажек, но работать вам придётся и даже такой милашке, как она. – Карри вновь сияла, она и её очаровала. – Каждый должен вносить посильный вклад в общее дело.

– Мы забрели сюда, пока искали школу. У вас тут есть школа?

Я хоть слова вставлю в этом разговоре? Нет! Вместо меня всё говорила Карри, как будто я у неё на попечении, а не наоборот. Хотя стоило расспросить про этих долбанных котов и про эту речку. Стоило заставить эту ЖРИЦУ сидеть перед нами всю чёртову ночь и отвечать на сотни и сотни вопросов об этом месте, пока её горло не пересохнет в край и глоток воды перестанет помогать.

– Школ как таковых нет, но есть библиотека со скудным набором учебников, но думаю что-то, да вы найдёте.

– А кроме учебников там что-то есть?

– Пополнять её проблемно, но, наверное, с сотню художественных романов найдётся.