Диагностика глобального рынка 2000-2020

Доход США как государства-эмитента валютного монопольного ресурса, как показывают расчеты, к 2008 году составляет долю до 70,0 % всего оборота на мировых товарных и фондовых рынках. По сути дела, источником все усиливающихся с 1987 года фондовых и финансовых кризисов вплоть до 2008 года и по настоящее время является валютная монополия США на расчетный ресурс – доллар, который используется истеблишментом США с помощью эффективной монетарной технологии управления экономикой во вред глобальным экономическим процессам, поскольку именно валютная монополия США на доллар определила торговлю и кризисы на товарных и фондовых рынках.

С другой стороны, независимость валютных ресурсов Германии от системы валютных рынков стран Старого и Нового Света определяется экстраординарной экономической мощью немецкой промышленности, которая за счет своего реализованного экспортного потенциала концентрирует при помощи своей экономики решающий объем эмиссии евро как денежной единицы расчетов. В итоге, экспортный потенциал немецкой промышленности и определил формирование монополии евро, принадлежащей Германии в глобальной экономике.

В целом, монополия на использование евро на промышленных рынках принадлежит Германии в силу ее кадровой, технологической и промышленной мощи. Сложилась такая ситуация в системах валютных рынков, когда валютно-обменные операции и торговля на промышленных рынках осуществляются в пределах валютной монополии евро как расчетной единицы.

История экономики показывает, что, с одной стороны, монополии всегда преодолеваются, главным образом, средствами разрушения и уничтожения из-за фатальной угрозы эффективности экономики, но с другой стороны, уничтожение монополий, которое еще ни разу в мировой экономической истории не было управляемым, определяет возврат в развитии экономики на более низкий уровень развития. Хотя существует и другой, не разрушительный путь преобразования деформаций монополий на хозяйственные процессы. Это путь мирной трансформации экономических монополий, который, правда, в мировой хозяйственной истории никогда не был реализован.

Образно говоря, слева от независимого монопольного рынка евро, который контролируется Германией, сформировались и развиваются взаимосвязанные системы валютных и промышленных рынков. А справа, как это отражено на графике 1, развиваются взаимосвязанные системы товарных и фондовых рынков, функционирование которых определяется монополией доллара США.

Самыми крупными товарными рынками, которые являются взаимосвязанными и представляют собой некую систему, являются рынки зерна, газа и нефти. Сразу за ними и взаимосвязанными с вышеуказанными рынками сформировались рынки драгоценных металлов: платины, серебра и золота, которые взаимосвязаны с рынком нефти, газа и зерна.

Взаимосвязи рынков драгоценных металлов с рынками нефти, газа и зерна измеряют и устанавливают уникальный факт того, что планировали и реализовали в ФРС США как фактор управления глобальными рыночными процессами со стороны органов государственного управления США. Речь идет о том, как заметил бывший глава ФРС А. Гринспен [10], что высшие государственные служащие США научились управлять методами по типу золотого стандарта долларом США рынками главнейших ресурсов.

Дело в том, что крупнейшими покупателями и продавцами драгоценных металлов являются представители нефтедобывающих стран, включая страны, которые объединены в ОПЕК.

В конечном итоге, цены на рынке драгоценных металлов определяют крупные игроки из нефтедобывающих стран, включая эмитента доллара – США, поскольку взаиморасчеты по биржевым товарам осуществляются в долларах США. Именно поэтому, цены на нефть имеют сильную корреляцию с ценами на драгоценные металлы. Саудовская Аравия, вообще пытается стать монополистом на рынке палладия. При этом цена на рынке палладия начала формироваться на фондовом рынке крупным поставщиком нефти и газа, а также производителем этого драгоценного металла – Россией, поскольку стоимость палладия прямо и тесно взаимосвязана с российским фондовым рынком.

В системе взаимосвязанных рыночных процессов, определяемых фондовыми рынками России и Японии, происходит торговля таким товаром как никель. А взаимосвязанные рынки полиметаллов (алюминий, цинк, медь, свинец) расположены между полюсами фондового рынка Японии и системой других фондовых рынков.

Сама система фондовых рынков не является однородной. Она состоит из двух взаимосвязанных систем фондовых рынков. Первая система – это взаимосвязанные последовательно фондовые рынки Южной Кореи, Мексики, а затем Бразилии и ЮАР. Эти парные взаимосвязи четырех стран отражают известную автономию в формировании рыночных цен на биржевые товары.

Вторая система представлена взаимосвязанными фондовыми рынками восьми стран: Канады, Норвегии, Испании, Англии, Нидерландов, Франции, Германии и США. Причем эти фондовые рынки взаимосвязаны циклически каждый с каждым между полюсами, образованными взаимосвязями фондовых рынков двух стран США и Канады.

Характерно, что циклические взаимосвязи между этой замкнутой системой фондовых рынков развитых стран расположены между рынками США и Канады по типу русской матрешки концентрическими парами, начиная с Норвегии, через Испанию, Англию, к концентрической и взаимосвязанной паре фондовых рынков Франции и Голландии.

Весьма интересным является тот факт, что система фондовых рынков стран G14 в первую очередь взаимосвязана с рынками биржевых товаров, на которых единицей расчетов служит доллар США. Использование в расчетах доллара США по биржевым товарам, как утверждает А. Гринспен[2 - Гринспен А. Карта и территория. М., 2015.]и большинство западных экономистов, определяется статусом доллара США как резервной мировой валюты. На самом деле значение в глобальной экономике доллара США как резервной мировой валюты неизмеримо мало по сравнению с его монополией как единицы международных расчетов эмитента доллара правительства США. На вполне законной основе правительство США распределяет доходы и прибыли от монополии на доллар США и его эмиссии между казначейством США, банками, финансовыми компаниями и представителями промышленного бизнеса США, начиная от различных комиссионных платежей и кончая открытием аккредитивов в долларах США. Зарождение и развитие монополии США на доллар началось с того, что золотой стандарт по Бреттон-Вудским соглашением стал присущим в глобальной экономике только доллару США.

Развитие монополии США на доллар как единицу международных расчетов определилось тем, что большинство товарных фьючерсов стало номинироваться в долларе США и эмитироваться биржами США. В современной мировой экономике ФРС США управляет рыночными мировыми товарными потоками и фондовыми активами с помощью монополизированной силы по типу золотого стандарта, который ФРС США модифицирует в форму любого выгодного стандарта для экономики США товарного актива. На сегодняшний день это – нефть. В ФРС США постоянно идут поиски нового, аварийного товарного эквивалента золотого стандарта: от акций интернет-компаний до ипотечных активов. И эти поиски имеют свой положительный и/или отрицательный экономический результат для финансовой системы США.

Инструментом этой вполне разумно продуманной бизнес-финансовой политики по выбору ФРС США являются мировые фондовые рынки. Другими словами, можно вновь печатать доллары США дальше во благо экономики США. Но, как сказали бы классики марксистско-ленинской философии, «есть монополия и есть монополия». Нет сомнений, в самом создании монополии доллара США в конце Второй мировой войны был позитивный момент, когда стало вообще возможным сохранить и развить мировую торговлю. Это, по моему определению, экстравертная монополия, то есть такая монополия, которая для всех экономических процессов дает позитивный импульс развития.

В период 2000–2008 годов монополия США на доллар как средство международных расчетов из позитивного фактора глобального экономического развития превратилась, как видится, окончательно в фактор, который оказывает негативное воздействие на экономические процессы в различных народно-хозяйственных системах, начиная с северо-американской экономики. Внутренний и внешний долг США уже не только превысил безопасные нормы экономического управления, но (а в этом суть) глобальные фондовые рынки как инструмент, используемый ФРС США для экономических процессов, не только не обозначают позитивный вектор развития мировой экономики, но и прямо вызывают стагнацию, а затем и деградацию экономического развития в промышленных странах.

Факторный анализ данных, полученных на сайте агентства Блумберг, делает вышеприведенный тезис не мнением ангажированного экономиста, а фундаментальным выводом абсолютно независимого специалиста. Обратим внимание на табл. 1.

Таблица 1

Факторный анализ данных промышленных, фондовых индексов, валют и цен на биржевые товары 2000–2014 гг.

Примечание. Индексы в названиях: п-промышленный рынок, в-валютный рынок, ф – фондовый рынок, т – товарный рынок.

Полученные данные раскрывают интересную картину состояния экономики стран G14.

Прежде всего, заметно сократился масштаб развития фондовых рынков во всех странах G14 без какого бы то ни было исключения в 2000–2014 гг. В среднем, по обозначенной системе стран (фактор 5) отрицательные ценовые факторы составляют более 30,0 % (это среднее значение квадрата факторных весов – коэффициент детерминации (-31,8 %). Этот серьезный коллапс фондовых рынков придал и негативную тенденцию и деградацию также и рынкам биржевых товаров. Кроме того, эффект домино фондового рынка затронул и динамику развития промышленности. Так, факторные веса промышленных индексов отражают в среднем деградацию промышленности США, Франции, Норвегии, ЮАР и России на 16,0 % за период 2000–2014 гг., т. е. в среднем, по 2,12 % в год.

Правда, справедливости ради, надо отметить, что из стран G14 – девять из них (т. е. 64,3 %) – выдержали удары кризисов 2000 и 2008 годов. Это – Мексика, Бразилия, Канада, Германия, Нидерланды, Англия, Испания, Япония и Корея. Их промышленность росла за период 2000–2014 гг. в среднем за год по 1,1 %.

В итоге, из стран G14 промышленность 64,3 % государств развивалась по пути медленной позитивной динамики, по 1,1 % в год, а 35,7 % промышленных систем стран более динамично деградировала, в среднем по 2,12 % в год. Причем, ВВП промышленных секторов экономик стран, которые сокращали темпы своего развития, значительно превышали ВВП государств, которые не позволили своей промышленности войти в депрессивное состояние и сохранили положительную динамику развития своей промышленности. Таким образом, глобальная экономика в 2000–2014 гг., определяемая экономическим состоянием G14, находилась в угнетенном состоянии.

Такое состояние экономики в 2000–2014 годы, когда большинство стран G14 сохранили и развивали свой промышленный потенциал, несмотря на то, что их ВВП значительно уступал в своем значении ВВП стран, с отрицательным трендом развития, обусловлено развитием валютных рынков. Даже валютные рынки стран с деградирующим промышленным сектором, такие как США, Франция, Норвегия, ЮАР и Россия имели позитивную динамику развития валютных рыночных отношений, в среднем по 2,12 % в год. Из этих пяти стран Норвегия, ЮАР и Россия имеют независимые валютные системы, а США вообще обладает монополией на эмиссию резервной, читай монопольной, валюты и только Франция входит в известный валютный союз.

Другими словами, положительная динамика развития валютных рынков G14 в значительной степени может быть объяснена мерами кредитно-денежной политикой суверенных эмитентов, которые при государственном управлении финансовыми потоками всегда являются кредиторами последней инстанции, сравнительно редко допускающими состояние дефолта. Именно опции валютных рынков с их институтами сохранили перспективу развития для промышленности в странах G14. Валютные рынки – это, так сказать, положительный полюс экономик стран G14, находящихся на кризисном этапе развития.

Отрицательный экономический полюс экономик 14 стран создала система фондовых рынков всех этих стран. Мало того, что фондовые рынки всех без исключения 14 стран имеют отрицательную динамику развития, они, кроме всего прочего, придали отрицательные темпы развития рынкам биржевых товаров, поскольку именно на фондовых рынках развернута торговля товарными фьючерсами с легко преодолеваемыми ограничениями. Приоритет развития фондовых рынков с целью преодоления ограничений пределов регулирования от нравственных императивов до государственных норм, конечно, принадлежит носителям рыночной ауры, действующим в США. Об этом исчерпывающе рассказал в своих мемуарах А. Гринспен.

Этот вывод подтверждается системой фактов ипотечного кризиса 2008 года в США.

Конечно, основой этого и других более ранних кризисов конца XX и начала XIX веков является фундаментальная база – монополия, которую создал эмитент доллара США Федеральная Резервная система. «Доллар США по-прежнему остается валютой, к которой весь мир прибегает в кризисные времена. Об этом свидетельствует уровень глобального заимствования у ФРС, достигший почти 600 млрд после кризиса 2008 года. Достойных соперников, способных заменить американский доллар в качестве мировой резервной валюты на сегодняшний момент нет»[3 - Гринспен А. Указ. соч. С. 304–305.] [10]. На самом деле этот соперник есть – это само государство США.

Вербально, чиновники ФРС США квалифицируют монополию на доллар как мировую резервную валюту. Конечно, это резервная валюта для облегчения извлечения прибыли корпорацией под названием «США». Этот вывод подтверждает А. Гринспен, утверждая, что «…наша валюта является мировой резервной валютой, а это открывает нам особый доступ к мировым сбережениям и обеспечивает уникальную широту маневра на мировой арене»[4 - Гринспен А. Указ. соч. С. 199.] [11].

К настоящему моменту кредитно-денежная монополия доллара США стала интровертной, т. е. она обладает уникальным преимуществом влиять решающим и разрушающим образом на любые денежно-кредитные операции по всему миру, потому что материальная основа этой монополии – доллар имплантирован практически в любую частицу глобальной экономики, поскольку из 100,0 % эмитированных долларов, 40,0 % функционируют за пределами США. Практически, каждая вторая денежная единица в мире – это доллар США.

Таким образом, два типа рынков в периоде 2000–2014 гг. создают два полюса для развития промышленности и рынка основных биржевых товаров – это валютные и фондовые рынки. Причем, если рынки суверенных валют создают потенциал положительной тенденции развития национальной промышленности, то фондовые торговые площадки, наоборот, генерируют отрицательный потенциал развития глобальной экономики как взаимосвязанной системы.

Для окончательной характеристики 2000–2014 гг. достаточно сказать, что финансовый кризис 2008 года обесценил 4/5 активов, номинированных в долларах США[5 - Гринспен А. Карта и территория: Риск, человеческая природа и проблемы прогнозирования. М.: Альпина Паблишер, 2015. С. 44.] [12]. Восстановления глобальной экономики не произошло и до настоящего дня.

В этой связи интересно посмотреть, каково расчетное, а в конечном итоге реальное и интегральное положение стран G14 в мировой экономической табели о рангах в 2000–2014 гг. Обратимся к данным факторных весов (табл. 2), рассчитанных на основе общей матрицы данных по всем типам рынков с помощью методов вероятностного математического моделирования.

Таблица 2

Интегральные ранжированные данные коэффициентов уравнений множественной регрессии по промышленным индексам как зависимым переменным и независимым переменным фондовых, валютных и товарных рынков по странам G14

Примечание. Каждая страна поочередно является зависимой переменной, трансформируемой из системы независимых переменных, которые формализованы в качестве независимых переменных. Зависимая переменная представляет собой абсолютное значение факторного веса как суммарных значений независимых переменных по абсолютному знаку и отражает экономическую активность обозначенной страны. Значение независимых переменных определено в относительных величинах как доли положительных и отрицательных значений стран как факторов: от суммарных значений отрицательного или положительного влияния до значений индексов по типам рынков: индекс «П» – промышленный индекс, «Ф» – фондовый, «В» – валютный, «Т» – товарный индексы. Расчетные значения относительных величин независимых переменных могут в сумме не давать 100,0 % из-за действия неизвестных факторов, не учтенных в индексах экономик различных стран.

Перед началом аналитических выводов напомним, что данные по промышленным индексам зависимой переменной отражают только суммарные по абсолютному знаку интегральные величины совокупного и интерферирующего действия независимых факторов фондовых, валютных и товарных рынков как независимых переменных, оказывающих определяющие влияние на экономику той или иной страны.

То есть, сведения по сути имеют вероятностный характер, близкий по своим значениям к единице, а суммарные сведения отражают только степень совокупной активности тех или иных стран в рассматриваемых сферах экономики.

Агрегированные данные выше приведенной таблицы представляют иную картину глобальной экономики то сравнению с одномерными представлениями, основанными на данных по ВВП стран G14, когда номер 1 – это США, номер 2 – это Япония, номер 2а – это Китай, номер 3 – это Германия, и далее по известному списку.

По существу дела, линейные измерения многомерных и интегральных глобальных экономических систем могут порождать только заблуждения по поводу исследований того или иного феномена, разработанного и применяемого с целью регулирования состояния экономики органами государственного управления или частными компаниями.

Если говорить образами культуры о линейных представлениях при описании сложных и нелинейных экономических систем, то линейные исследовательские упражнения – это никуда не годная попытка написать картину под названием «Белый квадрат на белом фоне» с помощью только черной краски. Понятно, что при экспонировании подобной картины у зрителей могут возникать в воображении только фантазийные образы.

В самом деле, глобальная экономика развивается нелинейно просто по определению. А нелинейные процессы реально можно измерять только с помощью вероятностных величин и значений. Для принятия адекватных экономических решений просто жизненно необходимо иметь интегральное, и, главным образом, вероятностное представление с высоким уровнем достоверности об объекте регулирования. Это необходимо сделать потому, что четыре типа рынков даже в одной стране уже допускают 24 варианта взаимодействия между собой, и, соответственно, могут быть получены 24 варианта экономических результатов, а 1 тип рынка в 14 странах предполагает 6 227 020 800 вариантов взаимосвязей!

По интегральным данным второй колонки таблицы, которые отражают потенциал экономик каждой из стран G14, сложилась ранжированная экономическая система. Интегральные принципы расчета экономических состояний экономических систем определили следующие ранги стран в глобальной экономике по их реализованному потенциалу и экономической активности. Итак, первой место – это Испания, второе – Англия, третье – Россия, четвертое – Корея, пятое – Германия, шестое – Бразилия, седьмое – Нидерланды, восьмое – США, девятое – Норвегия, десятое – Япония, одиннадцатое – Мексика, двенадцатое – Франция, тринадцатое – ЮАР, четырнадцатое – Канада. Вся эта иерархия сформировалась с помощью определения конкретной страны как зависимой переменной, и вычисленное местонахождения страны в ранжированном ряду определено суммарными результатами расчетов независимых переменных – данных по другим вышеуказанным странам.

Хочу подчеркнуть, что такое состояние ранжированных интегральных рядов стран G14 определено расчетами, а не фантазиями автора. При желании оспорить данные выводы необходимо представить интегральные расчеты для периода 2000–2014 гг. по этим странам. Если таковых данных не существует, то авторские результаты расчетов необходимо признать частью абсолютной истины для изучаемого периода.

Интересно, что в промышленной иерархии первое место по активности и динамике развития предприятий принадлежит Испании. Мне представляется, что такая интегральная экономическая ситуация в испанской промышленности сложилась из-за двух факторов. Во-первых, развитие промышленности в этой стране обусловлено, главным образом, за счет высокой долговой нагрузки в государственном экономическом секторе, когда, к примеру, в приморском городе строится метрополитен за счет государственных дотаций ЕС. Во-вторых, развитие целых секторов промышленности, например, автомобильной, осуществляется глобальными промышленными институтами, которые финансируют свое развитие в Испании за счет заемных средств. Кроме того, для Испании, как для государства, традиции государственного управления экономикой очень сильны.

Особенно любопытно восьмое место США в группе стран G14. Хотя по адекватным расчетам и зрелому размышлению ничего удивительного в этом состоянии экономики США нет, поскольку такое нахождение промышленности великой страны определено интегральным результатом расчетов. За период 2000–2014 гг. экономика США испытывала и до сих пор испытывает последствия кризисов доткомов (2000 г.) и ипотечного кризиса (2008 г.).

Следует отметить всего лишь два масштабных разрушительных экономических цунами. Первое – это глобальные потери стоимости публично торгуемых акций (35,0 трлн. долларов США), сокращение стоимости жилой недвижимости (7,0 трлн. долларов США), плюс потери непубличных компаний.

В итоге размер снижения стоимости собственного капитала (50,0 трлн. долларов США). Все эти потери эквивалентны 80,0 % мирового ВВП в 2008 году[6 - Гринспен А. Указ. соч. C. 44.]. Второй вал экономических проблем США – это сокращение в 2008–2010 гг. краткосрочного финансирования торговли, промышленности и фондовых операций коммерческими банками[7 - Там же. C. 45.].