С царем в Тобольске. Воспоминания охранника Николая II

6. Комиссару принадлежит право удалять из помещений, занятых бывшей царской семьей, лиц свиты и прислуги, находящихся в настоящее время в этих помещениях.

7. Право просмотра переписки, адресованной членам бывшей царской семьи, а также и отправляемой ими, принадлежит исключительно комиссару. Задержанная переписка направляется им министру председателю.

8. Комиссар по соглашению с местными властями устанавливает порядок надзора и регистрацию лиц, прибывающих в гор. Тобольск и отъезжающих.

9. Комиссар два раза в неделю телеграммами посылает министру председателю срочные донесения, а также извещает о всех экстренных обстоятельствах.

10. Всем гражданским и воинским властям надлежит оказывать комиссару всяческое содействие, а комиссару в экстренных случаях предлагается принимать все меры, кои он найдет нужными.

11. Один экземпляр этой инструкции находится у министра председателя, а другой выдается под расписку комиссару.

Министр председатель (подпись Керенского)».

Второй документ, врученный мне Временным правительством, следующий:

«Временное Правительство.

Г. Петроград. № 3019. 21 августа 1917 года.

Настоящим удостоверяется, что предъявитель сего Василий Семенович Панкратов 21 августа 1917 года назначен Временным Правительством комиссаром по охране бывшего царя Николая Александровича Романова, находящегося в г. Тобольске, и его семейства.

Министр председатель (подпись Керенского).

Печать Временного Правительства».

Перед отъездом ко мне зашел генерал Васильковский, командовавший Петроградским военным округом.

– Вам необходимо взять с собою автомобиль, – сказал он мне.

Я этого не могу сделать, – ответил я.

– Ваше положение обязывает это сделать, – настаивал он.

Я отказывался категорически, объясняя тем, что это безумный расход, совершенно ненужный.

Тогда возьмите карету и пару лошадей.

Я и от этого отказался. Так мы и расстались.

23 августа, взяв с собой помощника и одного солдата, я выехал из Петрограда. Подъезжая к Тюмени, я из газет узнал об инциденте с генералом Корниловым. На станциях на всевозможные лады толковали это событие. Не имея проверенных сведений, я в разговорах со своим помощником воздерживался от категорических суждений, тем более что генерал Корнилов мне не был известен ни с какой стороны, а отношения его к Керенскому мне казались тогда хорошими. Во всяком случае, история с Корниловым вызвала повсюду какую-то особую тревогу и напряжение. В город Тобольск мы прибыли 1 сентября 1917 года. Пребывание там бывшего царя с семьей вызвало усиленный караул на пристанях, и ко всем приезжающим относились с большой подозрительностью. Караульные местного гарнизона строго просматривали документы, и при малейшем сомнении пассажиры отправлялись в милицию для выяснения личности. Так как я не показал всех своих документов, то и меня постигла судьба отправиться с милиционером в милицию. Но туда я отказался ехать, заявив, что мне надо сначала явиться к начальнику отряда по охране бывшего царя. Милиционер исполнил мое требование и заехал со мною в дом Корнилова, где проживал начальник отряда полковник Кобылинский, уже предупрежденный о моем приезде телеграммой.

Встреча с Кобылинским произвела на меня очень хорошее впечатление. Я передал ему пакет от Керенского и предъявил свои документы.

– Мы давно ждем вас, – сказал он. – А вы можете нас оставить, – прибавил он, обращаясь к милиционеру.

– На пароходе у меня остались вещи и ждут два спутника, – заявил я.

– Мы сейчас посмотрим, куда вас поместить, потом отправимся на пароход. Здесь с помещением имеются затруднения.

Он показал мне две комнаты: одну для меня и другую для помощника. Мы поехали снова на пристань за вещами и моими спутниками. Караул из местного гарнизона снова потребовал у меня документы, в ответ на это требование полковник Кобылинский предъявил свои документы, и все разговоры сразу прекратились.

Наконец я и мои помощники водворились в доме Корнилова, как раз напротив губернаторского дома, где проживала семья бывшего царя. В мое распоряжение были предоставлены две небольшие комнаты: одна для меня лично, другая для канцелярии.

Первая встреча с бывшим царем Николаем II

2 сентября я отправился в губернаторский дом. Не желая нарушать приличия, я заявил камердинеру бывшего царя, чтобы он сообщил о моем прибытии и что я желаю видеть бывшего царя. Камердинер немедленно исполнил поручение, отворив дверь кабинета бывшего царя.

– Здравствуйте, сказал Николай Александрович, протягивая мне руку. – Благополучно доехали?

– Благодарю вас, хорошо, – ответил я, протягивая свою руку.

– Как здоровье Александра Федоровича Керенского? – спросил бывший царь.

В этом вопросе звучала какая-то неподдельная искренность, соединенная с симпатией, и даже признательность. Я коротко ответил и спросил о здоровье бывшего царя и всей его семьи.

– Ничего, слава богу, – ответил он, улыбаясь.

Надо заметить, что бывший царь во все время нашей беседы улыбался.

– Как вы устроились и расположились?

– Недурно, хотя и есть некоторые неудобства, но все-таки недурно, – ответил бывший царь. – Почему нас не пускают в церковь, на прогулку по городу? Неужели боятся, что я убегу? Я никогда не оставлю свою семью.

– Я полагаю, что такая попытка только ухудшила бы ваше положение и положение вашей семьи, – ответил я. – В церковь водить вас будет возможно. На это у меня имеется разрешение, что же касается гулянья по городу, то пока это вряд ли возможно.

– Почему? – спросил Николай Александрович.

– Для этого у меня нет полномочия, а впоследствии будет видно. Надо выяснить окружающие условия.

Бывший царь выразил недоумение. Он не понял, что я разумею под окружающими условиями. Он понял их в смысле изоляции – и только.

– Не можете ли вы разрешить мне пилить дрова? – вдруг заявил он. – Я люблю такую работу.

– Быть может, желаете столярную мастерскую иметь? Эта работа интереснее, – предложил я.

– Нет, такой работы я не люблю, прикажите лучше привезти к нам на двор лесу и дать пилу, – возразил Николай Александрович.

– Завтра же все это будет сделано.

– Могу ли я переписываться с родными?

– Конечно. Имеются ли у вас книги?

– Даже много, но почему-то иностранные журналы мы не получаем – разве это запрещено нам?

– Это, вероятно, по вине почты. Я наведу справки. Во всяком случае, ваши газеты и журналы не будут задерживаться. Я желал бы познакомиться с вашей семьей, – заявил я.

– Пожалуйста; извиняюсь, я сейчас, – ответил бывший царь, выходя из кабинета, оставив меня одного на несколько минут.