Дело было в канун Ивана Купалы. Пошли две подружки – Настенька и Алёна в лес, первые грибы собирать. Ходили недалеко друг от дружки, да у Алёны полна корзинка строчков, все чистенькие, отборные, а Настеньке даже сморчки не попадались. Досада взяла девушку, вот и говорит она:
– Ты иди, Аленушка, домой, а я еще похожу.
Стала она по лесу одна бродить, но так ничего и не собрала. Пришла домой, а над ней все родные смеяться стали. Ни в чем, говорят, тебе удачи нет. Вон у подружек и женихи есть, а ты у нас одна, как заговорённая. Сходила бы, что ль, к бабке Калинихе, она б тебе жениха наговорила.
Обидно стало Настеньке. Ладно, думает, утру всем подружкам нос. Не долго думая, подхватилась и прямком к Калинихе. Пришла Настенька и ну плакаться: задразнили, говорит, помоги, бабушка Калиниха.
Бабка посмотрела: девчонка ладненькая, умом не блещет, но других не хуже будет.
– Помогу, коли просишь. Возьми одежду у парня какого, пойди в лес. Наряди пенёк – будет тебе паренёк.
Настенька взяла одежду, что на плетне сохла. Нашла в лесу пенек походящий, высокий, обрядила его в рубаху, штаны прицепила, что у брата стащила. Вместо волос сухой травы приладила. Отошла и залюбовалась: издали – ну, прямо паренёк. И тут на нее сонная одурь напала. Села она у дерева, да и задремала. Проснулась – темнеет уже. Издали видно – у деревни костры жечь начинают, песни поют. Пошла она, а сама думает: “Ну, Калиниха, погоди. Покажу, как смеяться надо мной”. Приходит на поле – там веселье, девки с парнями хороводы водят. Потом встали парни отдельно в ряд, а девки напротив, тоже в ряд. И запели парни:
– Бояре, а мы к вам пришли, молодые, а мы к вам пришли.
Девушки вперед шаги делают и поют:
– Бояре, а зачем вы к нам пришли, молодые, а зачем вы к нам пришли? – потом назад отступают, за руки держась.
Парни вперед к ним:
– Бояре, мы за Настенькой пришли, молодые, мы за Настенькой пришли.
Девушки со смехом: – Бояре, она дурочка у нас, молодые, она дурочка у нас.
И так далее, пока какой-то парень цепь девушек не прорвал и Настю не увёл. Смотрит Настя – а этот парень не из их деревни вовсе. Смутно кого-то он напомнил Настеньке. Но долго гадать было некогда: все пошли через костер прыгать. Настенька парня позвала прыгать через огонь, но он отказался:
– Я не могу, мне нельзя через костер.
– Почему?
– Рубаха обгорит, волосы огнем займутся.
А волосы у него светлые, как солома.
– Пока через костер не прыгнем, не будет нам любви.
– Будет, – отвечает парень. – Пошли со мной.
И повел он ее в лес.
– Куда ты ведёшь меня? – спрашивает Настенька, а сама не прочь с ним хоть куда.
– Скоро узнаешь, – отвечает ухажёр.
Привел он ее на полянку. Месяц светит яркий, тишина такая, что боязно девушке стало.
– Где мы?
– Не узнаёшь?
Тут она полянку и признала. Только пенька что-то не приметила. А парень говорит:
– Пойдешь за меня замуж?
– Да хоть с закрытыми глазами.
– Так обними своего суженого-ряженого, только глаза закрой.
Настенька послушалась. А как обняла паренька, чувствует: что-то не так. Открыла глаза: оказалось, она пень высокий обнимает. Что за шутки? Но вместо того, чтоб убежать, девушка крепче прижалась, потому что голова у нее закружилась так, что месяц перевернулся в небе.
Хочет девушка убежать, да ног от земли оторвать не может. Тело ее по пояс деревом стало, вот уже и руки в ветви превращаются. Заплакала Настенька, да слезы красные из глаз потекли.
Долго Настеньку искали, но так и не нашли. А на поляне, рядом с высоким пнем, рябина за одну ночь выросла. Такая красивая, что даже пенёк ожил, ветки пустил. Так и растут в том месте два дерева рядышком, будто в обнимку – рябина и дубок молодой. Грибов на той поляне – видимо-невидимо, хоть косой коси, не выкосишь. Но никто туда почему-то не доходит. Только птицы щебечут вокруг – не о Настеньке ли?
Неугомон
Был в одной семье сын, взрослый парень. Казалось, не нарадоваться должны родители, что помощник в хозяйстве есть. Ан, нет: парень-то с ленцой был. Уговорить что-то сделать можно, да часто долго приходилось уговаривать.
Вот мать просит:
– Сходи, сынок, на покос с отцом, сена надо напасти на зиму. Отцу одному тяжело будет, он уже не молодой.
– Не охота мне косой махать, – отвечает сын.
Отец услыхал, крякнул с досады, но заставлять не стал. Только подумал плохое, и вырвалось к него в сердцах:
– Чтоб тебя Неугомон взял.
– Сынок, неужели отец один косить будет? – мать упрекнула Тимофея. Тот неохотно согласился.
Еще не рассвело, когда отец с сыном отправились на покос. А ближе к полудню пошли через поле к роще: встали, как-никак, до свету, и так косами намахались, что руки поднять тяжело было. Да и завтракать пора. Мать кувшин молока да каравай хлеба им на край поля принесла.
Поели, отдохнули недолго, и пошли опять косить. Пошли к другому лугу через поле, по тропинке, через высокую рожь. Вдруг сын остановился. Отец его спрашивает:
– Что встал, Тимоха?
Тот отвечает:
– Посмотри, отец, вон там женщина в поле.
Отец смотрит, да не видит ничего.
– Это тебя солнышко пригрело.
– Отец, ты иди, я догоню.
Отец дальше пошел, а Тимофей зашагал в тут сторону, где виделась ему женщина. Но она сама вдруг перед ним появилась. Была это девушка, в белой косынке, синем сарафане, с серпом в руках. Сказала девушка, усмехаясь: