Фаетон. Книга 6. Цепная реакция

– Гость сказал, что вживили его мне еще на корабле в полете. – приврал Леонид, спасая репутацию генерала. На самом деле он не знал, где и когда был вживлен этот имплантат и, что самое смешное, кому из обслуживающего персонала. Леонид рисковал и подвергал себя опасности в подозрении, правду он говорит или нет. Теперь все зависело от того, есть в его теле этот имплантат или нет. А доказательством невиновности его и генерала теперь будет только этот факт.

– Это все?

– Так точно!

– Выполняй приказ!

– Есть! – Леонид выключил мобильный телефон, положил его на письменный стол, присел на стул в раздумье.

? Только начался отпуск. Прошло всего пять дней и на тебе?.

На кухне скрипнула дверь, вошла Аня: – Ты что не спишь? – ее заспанный голос шел к ее личику и не причесанным волосам, закрученным на голове в замысловатый узел. Леонид невольно залюбовался женой, очарованный ее голосом и сонным видом прослушал, что она спрашивала. Аня повторила вопрос, – Ты меня слышишь? Ты что не спишь? – в ее голосе зазвучали тревожные нотки. И только тревога в голосе жены заставила Леонида вернуться к действительности.

– Я? Ах да, пошли спать, – он решил ей пока ничего не говорить, скажет утром. Пусть хоть выспится спокойно.

– Водички захотелось попить, вот зашел на кухню.

– А, я уж думала, что– то случилось, и ты уже собрался убегать.

Они вошли в спальню и залезли под одеяло. И снова этот неописуемый аромат, исходивший от ее нежного тела, от волос и тембр ее нежнейшего, почти детского, и такого естественного голоса, и все в ней повергало Леонида в сказочный мир любви, безмерной и сильной. Дожив до своих тридцати пяти лет, Леонид не мог себе представить, что есть в мире такое сильное чувство, как взаимная любовь двух сердец. Безмерная и чистая, как любовь его Ани и его к ней… Утро забрезжило на окнах домов первыми лучами теплого апрельского солнца. В воздухе уже пахло весной. Но еще на Московских улицах в тени каменных оград лежал грязный снег и тротуары были мокрыми. Внизу нескончаемой вереницей двигались автомобили и появились первые пешеходы, спешившие по своим делам. Леонид проснулся рано и, делая утреннюю гимнастику на балконе, наблюдал открывшуюся панораму с двенадцатого этажа. Было уже шесть утра. Аня, обнаружив, пустую постель, беспокойно заворочалась под одеялом, окончательно просыпаясь. Она встала, вышла на холодный балкон в одном махровом халате.

– Я же чувствую, что что– то произошло? Ану выкладывай? – строгим голосом, не терпящим возражений, приказала она.

– Аннушка, – он подошел к ней нежно обнял и прижал к себе, – у меня приказ немедленно сегодня же вылететь на Байконур.

– Я так и знала, – горько вздохнула она, – но, ничего не сделаешь. Такова твоя участь, Леонид Кразимов.

– Самолет в двенадцать ноль, ноль! – поставил он в известность жену.

– Ты знаешь, зайди там к Эльзе Эдуардовне, передай смородиновое варенье, я сварила по ее рецепту, пусть оценит и даст рекомендации, может что– то не так.

– Ну конечно, собери все, что считаешь нужным в пределах моего увесистого кейса.

– Да уж не волнуйся, соберу, и курочку гриль сейчас заряжу в духовку.

Сборы были недолгими. Когда вещи были сложены в кейс, Леонид подошел к малышу, поцеловал его и потрепал по попке. – Маму слушайся, Димочка, не шали. – у Ани увлажнились глаза и стараясь скрыть накатившиеся слезы, она быстро сказала:

– Он же ничего не понимает еще, маленький.

– А-а–га. – Как бы соглашаясь со словами Ани, вымолвил малыш, что родителей очень позабавило и насмешило. Аня проводила мужа до лифта и там, у лифта они долго стояли, целовались, пока Аня не впихнула его в открывшуюся дверь лифта… Алексей Алексеевич Гаринов стоял спиной к своему письменному столу и смотрел в окно. В его кабинете это было единственное окно. Оно занимало почти половину стены и доходило до потолка. Когда генерал садился за свой письменный стол, окно было за его спиной, и входивший посетитель не мог видеть лица генерала, так как свет, падающий из окна, закрывал его. Зато генерал видел каждую черточку на лице вошедшего, а по его лицу читал все, что там было написано, и с каким настроением вошедший посетитель переступил порог его кабинета.

Так было и на сей раз, за одним исключением. В кабинет вошел Кразимов.

– Разрешите войти? – едва переступив порог, сказал Леонид. Алексей Алексеевич оторвался от созерцания окна, прошел навстречу.

– К чему этот официоз, Леня? – он обнял Леонида, по-отцовски похлопывая его по плечам, – Как же это мы так промазали с этим имплантатом, а?

– Кто его знает. Почему приборы не могут определить наличие инородного тела?

– Нет таких приборов еще, сынок.

– Что будем делать, Алексей Алексеевич?

– Искать, – он похлопал Кразимова по спине, добавив, – ультразвуковая методика есть единственное, что мы можем опробовать. Пошли со мной.

По дороге в корпус физиотерапии Гаринов сказал, что ему отведена комната на третьем этаже жилого корпуса, что там он сможет пока остановиться до завершения обследований. На что Леонид сказал, – Тут у крестной Димы, Эльзы Эдуардовны, ну помните, вы вместе с ней крестили Димочку, есть свободная комнатенка, я бы мог пожить там?

– Знаешь, Леня, как тебе будет удобнее, так и поступай. А с Эльзой Эдуардовной у нас на этой почве сложились крепкие и дружественные отношения. Мы ведь теперь вроде, как родственники.

– Спасибо, Алексей Алексеевич.

Вскоре они подошли к физиотерапевтическому корпусу, который находился рядом с жилым общежитием для пациентов, где выделили комнату Кразимову. Внутри их встретил в белом халате лаборант и пригласил в кабинет на обследование. В кабинете посреди просторной комнаты с широкими окнами, почти на всю стену, стоял массивный аппарат в виде круглой и длинной металлической конструкции с выдвижным автоматическим столом.

– Раздевайтесь до трусов и ложитесь вот на этот стол этого агрегата на живот. – Скомандовал лаборант, – Будем искать инопланетян. – С иронической ухмылкой сказал не лишенный едкого юмора лаборант. Леонид последовал его указанию. Молча разделся и улегся животом на белую эмалированную поверхность прохладного стола.

– Ручки положите, пожалуйста, вдоль туловища, голову набок. – Порекомендовал лаборант. Леонид не сдержался, спросил, – На какой бок повернуть голову, правый или левый?

– А в детском садике, вас как учили, слушаться все, что сказал воспитатель или можно придумать, что– то свое? – едко заметил лаборант. Леонид решил больше не злить самолюбивого лаборанта, который уселся за пультом агрегата, и стал нажимать кнопки управления, внимательно вглядываясь в монитор компьютера. В машине начали работать электрические моторчики, издавая металлический приглушенный шум. Стол медленно пополз, унося Леонида в округлость конструкции. Рядом с лаборантом на стуле сидел генерал и внимательно наблюдал за экраном и манипуляциями лаборанта. Когда стол задвинулся полностью в агрегат, лаборант запустил обратный ход стола и Леонид стал медленно выезжать из отверстия сканирующего агрегата.

– Ну, что там, есть что-нибудь или нет? – в нетерпении, ерзая на стуле, спрашивал лаборанта Гаринов. Лаборант злобно сверкнул на генерала своими серыми проницательными глазами, с минуту молча испытующе смотрел на него. Тело Леонида на половину показалось уже из агрегата, когда, наконец, он высказался:

– А вам, товарищ генерал, вместо того, чтобы умничать, самому не грех бы сканироваться. Ану раздевайтесь и на место этого пациента.

– Ты как со мной разговариваешь, сынок? – спокойным голосом, не сулящим ничего хорошего для лаборанта, начал говорить генерал.

– Извините, товарищ генерал. Но знаете, работа довела до нервного припадка.

– И что именно тебя, молодого, так вывело из себя?

– Из генералитета звонили, раз. Из политотдела звонили, два. Из генерального штаба звонили, три. Из…

– Ты думаешь, ты один такой, – генерал не выдержал, прервал причитания лаборанта. – Знаешь, сколько мне названивают по этому поводу, я уже телефон свой вынужден был отключить.

– Я Вам сочувствую! – не без иронической усмешки отвечал лаборант.

– Ты мне лучше скажи, как тебя величать то?

– Лейтенант медицинской службы Александр Филимонов.

– Где-то я слыхал эту фамилию, не помню где, но была и вертелась у меня на слуху.

– Знаете на Руси, сколько таких фамилий, как грязи на наших дорогах.

– Ну, ты и злой мальчик, то бишь лейтенант медицинской службы.

– Мне одеваться? – спросил у лаборанта слезший из выдвинувшегося стола Леонид.

– А что на это лейтенант Филимонов скажет? – иронически улыбаясь, глядя на лаборанта, сказал генерал.