Фаетон. Книга 7. Эдем

Аня в полной растерянности вышла из здания главпочтамта и как во сне, почти автоматически не разбирая дороги, на метро доехала до дома. Ее встретила Анна. В квартире вкусно пахло жареной картошкой и поджаренной ветчиной с яичницей.

– Ну, что, где письмо? – с нескрываемым любопытством, заглядывая Ане в глаза, спрашивала ее Анна.

– Нету, письма, и не было никогда, даже в помине.

– Вот те раз, странно все это. – Глухо сказала Анна. Затем, спохватившись, добавила,

– Давай быстренько раздевайся и за стол. Покушаем, как следует.

Аня спустя минуту уже сидела за столом и с аппетитом уплетала жареную картошку с ветчиной и яичницей, запивая горячим крепким кофе. Анна не отставала от подруги. Окончив завтрак, женщины остались на кухне. Возились там, пытаясь занять себя, то мытьем посуды, то уборкой кухни. В этой возне по хозяйству, прошел день. За Димой Аня поехала одна. Анна принялась готовить на всех ужин.

Снег мелкой крупкой барабанил по лицу, покалывая щеки. Детский садик, куда водила малыша Аня, был в нескольких кварталах ходьбы вдоль Москвы реки по набережной. Это было не удобно в ненастные дни и очень приятно в хорошую погоду. Сейчас, ежась от злых порывов секущего ветра, Аня уныло брела в сторону детского сада. Из головы не выходили тягостные мысли, навеянные письмом Эльзы Эдуардовны. Насколько Аня знала тетушку Эльзу, она не могла написать неправду. Там, где- то в подсознании теплилась спасительная мысль, что все, о чем написано в письме, правда. Но за этим прячется какая- то тайна. А может, тетушка Эльза не могла вот так открыто написать о больших деньгах. А вдруг письмо попало бы в руки ни к ней, Ане, что-тогда? Аня стала размышлять, поставив себя на место Эльзы Эдуардовны, прикидывая, как бы она поступила, оказавшись на ее месте? Ну конечно, Аня прибегла бы к иносказательной, скрытой, форме изложения, указывая на какие- то общие узнаваемые Аней формы. Например, на дом, в котором жила Аня. На предметы в комнате. Размышляя, таким образом, Аня пришла к мысли, что письмо надо прочесть снова. Проанализировать каждое слово, предложение. Найти скрытую суть в изложении. И найти ответ. Конечно, так надо подойти к этому. И она сделает это сегодня же. Еще раз прочтет письмо, взвешивая каждое слово. Аня не заметила, за своими думами, как очутилась у порога детского садика. Вошла внутрь. Дима встретил ее уже одетым. Воспитательница торопилась домой и заранее одела детей до прихода родителей. В помещении было жарко, и дети ждали родителей вспотевшими.

– Вы, что, Тамара Александровна, с ума сошли? – с порога набросилась на бедную воспитательницу Аня.

– А, это вы вместо здрасте? – парировала воспитательница наскок.

– Половина детей завтра же сляжет с воспалением легких! Я вам это гарантирую. – Наседала на нее Аня.

– Мама, мне жарко. – подливал масла в огонь Дима.

– И мне!

– И мне! – раздались детские голоса отовсюду. В дверях, как по мановению волшебной палочки сказочной Феи, появилась директор детского садика Клавдия Петровна.

– Тамара Александровна, зайдите-ка ко мне? – строгим голосом, так, чтобы было слышно другим родителям, сказала директор.

– Ну, вот еще. Хочешь, как лучше, и все наоборот получается. – Ворча, ушла Тамара Александровна за директором. Аня, сняла с сына верхнюю одежду.

– Дима, ты должен немного остыть. Затем мы снова оденемся и пойдем домой.

– Хорошо, мама. А правда, что тетя Анна останется у нас жить?

– А как ты хочешь?

– Я, не знаю. – Уклончиво ответил Дима.

– Ну, а все-таки?

– Конечно, я хочу, чтобы она осталась. Она мне сказки по дороге в садик рассказывала.

– Ну, тебе, сынок, повезло, я тоже хочу, чтобы она осталась.

– Ура, мама!

– А меня папа на "Лексисе" домой отвезет. Там в салоне и компьютер есть и тепло. – хвастливо вещал писклявым голосом крохотный малыш в ожидании своего родителя. Аня посмотрела в его сторону.

– Иди, сюда, Игорек. Я тебя раздену, остынешь немного, пока папа придет.

Малыш неуклюже подошел к Ане в модные темно-синие цвета теплой детской куртке на вырост модного покроя, как для горнолыжников. Аня сняла куртку с пышущего жаром малыша.

– Ну, вот, теперь поджидай своего папу. Он где- то наверняка застрял в пробке на своем "Лексисе".

Дима ревниво наблюдал за действиями мамы и хмурился. Его папы давно уже не было рядом и ему казалось, что все над ним из-за этого насмехаются и потешаются. Но на самом деле это было не так. Тем временем Аня снова надела на Диму куртку, напялила на вязаную шапочку капюшон. И быстро вывела сына во вьюжную сыпь пурги.

Анна не зря провозилась на кухне. Горячая и ароматная курица, только что вынутая из духовки, издавала умопомрачительные запахи, насыщенные восточными пряными специями. Отливая золотистой корочкой, аппетитно возвышалась куриная тушка на блюде, обложенная печеной картошкой, ничуть не уступая цветом корки куриной. А жареный лук колечками до янтарного цвета, конкурировал запахом с кинзой, ароматным сельдереем и запахом лаврового листа. Украшала этот натюрморт банка соленых огурчиков и бутылка красного вина. Аня, войдя в квартиру, влекомая, этими изысканными запахами, прошла на кухню, не снимая верхней одежды.

– Ого! – обозревая блюдо, выставленное Анной на кухонный стол, вымолвила восхищенно.

– Я не теряла зря времени, как видишь. – Гордо заявила она.

– Ну, мы сейчас быстренько.

Аня вернулась к сыну. Дима в это время уже успел снять с себя верхнюю одежду и возился с сапожками.

– Подожди, сынок, я помогу. – Аня сняла с себя пальто, платок и принялась разувать малыша. Вскоре они все собрались за столом. Когда с курицей было покончено, и Дима отправился в свою комнату, женщины остались одни на кухне.

– Я вот что думаю, – начала говорить первой Аня. – Письмо – это ничего не значит без второго письма, которое я так и не получила до востребования. Как ты думаешь, Анна, может оно перехвачено в то самое страшное время для нас, а?

– Я в общем- то тоже так думала, вначале, но, проанализировав ситуацию, поняла, что этого письма, до востребования, так и не было.

– С чего ты это взяла?

Анна задумалась. Затем сказала, выдержав минутную паузу, – Когда наши мужчины испарились в неизвестном направлении и нас стали по очереди таскать на допросы, то, получив такое письмо до востребования, нас бы так подставил бы генерал, что мы бы не сидели здесь в тишине и в тепле.

– Значит, его не было. – Еще раз убедилась Аня в своих догадках. Значит, Эльза Эдуардовна писала иносказательно, о чем- то, что должно быть там заложено. И она твердо, не сомневаясь ни на секунду, решила проанализировать каждую строчку написанного тетушкой Эльзой текста. Анна вдруг сказала.

– А знаешь, давай выпьем этого красного вина. – Она указала на не откупоренную бутылку.

– Нет, Анна. Я его специально поставила в кухонный шкафчик, на видном месте, чтобы ты его увидела и укрепилась в своем решении не пить больше никогда.

– Ну, ты Анюта и инквизитор.

– Что поделаешь, Анна, ведь ты для меня все то, с чем я сейчас живу после смерти матери и пропажи Лени.

– Ну, тогда, пошли по комнатам.

– Да, что- то рановато. Хотя мне завтра на сутки рано вставать. Почитаю что ни будь.

– И я пороюсь у тебя в комнате на книжной полке.

– Да, советую почитать Джека Лондона, там много интересного есть.

Женщины разошлись по комнатам, хоть было еще рановато шесть часов тридцать минут вечера. В окнах уже серело. Ранняя весна не была похожа на весну, скорее это еще была зима в своем разгаре. Хоть дни стали уже длиннее. Аня вошла к сыну. Дима сидел на ворсистом теплом ковре и строил из кубиков дом. Игрушечные машинки были разбросаны рядом. Стараясь ему не мешать, Аня взяла из книжного шкафа письмо, уселась в кресло в углу комнаты и начала внимательно перечитывать строчку за строчкой, пытаясь осмыслить смысл, заложенный тетушкой Эльзой там. Ее внимание привлекли строчки: – "… Вот она- то и переправила это письмо, которое, я надеюсь, попадет к вам. У меня есть для тебя Аня сюрприз. Спустя три с небольшим года, ты еще сможешь потребовать письмо на главпочтамте в Москве до востребования отосланное мной с легкой руки Алексея на твое имя. Если ничего не получится, возьми паспорт и сходи еще раз в администрацию. Тебе его должны будут выдать. Там ты найдешь указание на то, что тебе есть значительная сумма денег в долларах США и что эта сумма спрятана в надежном месте, где, ты узнаешь из письма…"

Прочитав несколько раз эти строчки, Аня задумалась. Ее привлекли слова: "…для тебя Аня сюрприз. – И еще одно, – Там ты найдешь указание на то, что тебе есть значительная сумма денег… – И, что – эта сумма спрятана в надежном месте, где, ты узнаешь из письма…"

Ну, конечно, она должна узнать из этого письма, которое держит в своих руках. Аня стала лихорадочно соображать над словосочетаниями строчек, сопоставляя прочитанную информацию с различными предметами, которые они с Эльзой Эдуардовной знали вместе. В памяти ее возникла вдруг антикварная шкатулка с секретом, свадебный подарок Эльзы Эдуардовны. О ее существовании, Аня давно забыла. Сначала она складывала туда свои украшения, которые дарил ей муж, затем, когда украшения перекочевали в ломбард, стала складывать различные ненужные вещицы, с которыми не хотелось расставаться. Но причем тут эта шкатулка? Аня, скорее интуитивно, чем с определенной целью, открыла верхнюю дверцу книжного шкафа и достала красивую шкатулку. На крышке были изображены в национальных немецких нарядах девушка и молодой человек в танце. Шкатулка была выполнена из красного дерева и смотрелась, как новая. Аня открыла крышку, пытаясь отыскивать там, среди различных вещиц те, которые они вместе с Эльзой Эдуардовной перебирали долгими вечерами, когда Аня была выходная на практике. Это должно помочь ей разобраться в намеках письма или навести на мысль о сюрпризе, указанном все в том же письме. На самом дне Аня наткнулась на кредитную карточку импортного банка, на которую перечислялась ее стипендия. Так как студенты университета, в котором училась Аня, были более чем из семнадцати стран мира, то и банк был независимым от Российских банков. Аня вздохнула, отложила карточку в сторону. Затем достала красивую и большую пуговицу от норковой шубы, которою, когда- то подарил ей Леня, и которую она сдала в ломбард. Слезы навернулись ей на глаза. Она с грустью и с душевной тяжестью, захлопнула шкатулку. Села в кресло в глубокой задумчивости, вертя в руках кредитную карточку. Вот бы пойти сейчас и снять стипендию и месяц не о чем не думать, чем кормить себя и своего сына. А что, если там не выбраны еще деньги. Надо пойти и проверить. Ноги сами несли ее в коридор, она даже не слышала голос Димы.