Стерлитамакская трагедия

Члены ревкома понимали, что, в сложившейся тогда в Стерлитамаке ситуации, единство и координация действий важнее межпартийной борьбы и идеологических разногласий. Занимались они, в основном, экономическими проблемами. Вместе с «рабочим контролем» поддерживали нормальную работу предприятий, занимались лесосплавом, заготовкой дров, обеспечением продовольствием горожан. Чтобы накормить, одеть, обуть наиболее нуждающееся население, проводили конфискации излишков товаров и организацию общественных работ. Открывали народные школы, детские сады, общественные столовые и даже первый в истории Стерлитамака краеведческий музей.

Фанатизма, репрессий, массовых арестов и расстрелов с их стороны не было. Ни одно общественное или культовое здание при ревкоме не было сожжено или разграблено. Все христианские храмы и мечети были открыты, духовенство пользовалось абсолютной свободой, независимо от настроя священнослужителей и их отношения к советской власти. К сожалению, среди исполнителей и вооружённых сторонников советской власти находились люди агрессивные, слабо-дисциплинированные, склонные к самоуправству. Они доставляли ревкому немало хлопот.

Духовным и политическим лидером для революционеров Стерлитамака, несомненно, был П. П. Шепелюк, питерский рабочий-путиловец.

* * *

Официальная справка:

Шепелюк Павел Петрович (1870–18. 03. 1918+), первый председатель Стерлитамакского уездного ревкома, участник революции 1917 года. Был рабочим Путиловского завода (Петроград, впоследствии Ленинград, ныне Санкт-Петербург), с мая 1917-го работал механиком на Стерлитамакском лесозаводе. Являлся организатором группы РСДРП(б) в Стерлитамаке, вёл активную агитационную и пропагандистскую работу среди жителей города, а также среди крестьян Стерлитамакского уезда. В 1917-м возглавил рабочую секцию Совета рабочих и солдатских депутатов. В ноябре 1917-го был избран председателем уездного ревкома, который начал работу по созданию волостных Советов и осуществлению первых декретов Советской власти на территории уезда. Делегат 3-го Всероссийского съезда Советов (1918 год).

* * *

В Старом городе, на углу улиц Садовой и Халтурина, уже несколько лет зияет пустотой неухоженный участок земли. Многие горожане помнят, что не так давно здесь стоял аккуратный, ладный двухэтажный бревенчатый дом – Дом Шепелюка. В этом доме жил с семьёй герой революции Павел Петрович Шепелюк. Отсюда его проводили в последний путь. Место его захоронения стало первым мемориалом Советской власти в Стерлитамаке, на краю бывшей Ярмарочной площади (ныне это мемориальный сквер имени Шепелюка, рядом с бывшим стадионом «Каучук»). Позже здесь захоронили его верных товарищей, членов Стерлитамакского ревкома. В советские времена этот сквер был местом паломничества учащихся ближайших школ. Здесь они давали Клятву пионеров.

* * *

После Февральской революции 1917-го, в стране сложилось двоевластие. Формально всем управляло Временное правительство и его представители на местах. По факту власть принадлежала Советам рабочих и солдатских депутатов. Без одобрения Советов Временное правительство не могло решить ни одного вопроса.

Большевики имели большое влияние в Петрограде. Армию контролировали эсеры, которые также заняли сильные позиции в Поволжье и на Урале. Нужно отметить, что Партия социалистов-революционеров (СР) была намного более многочисленной чем партия большевиков. В 1917 году численность эсеров перевалила за один миллион. Председатель Временного правительства, А. Ф. Керенский, был эсером. Эсеры всегда делали ставку на силу оружия и насилие и умело склоняли на свою сторону слабо образованные народные массы. Все свои проблемы они решали по принципу: «Нет человека – нет проблемы», то есть посредством террора, политических убийств. Именно на эсерах лежит ответственность за повышение градуса противостояния и взаимного ожесточения в России в 1905–1917 годах. Но в боевых действиях на фронтах гражданской войны эсеры оказались жидковатыми в коленках. Как гласит русская пословица: «Камень в воду всяк бросит, да не всяк его вытащит».

Супруги Прозоровские, члены партии левых эсеров, прибыли по заданию партийного руководства в Стерлитамак в начале марта 1917 года, когда только-только начинал работу новый уездный орган самоуправления – Комитет общественных организаций. Эсеры имели большое влияние на солдат стерлитамакского гарнизона (солдаты в своей массе не были партийными, а те, кто были, состояли в партии эсеров). Вскоре В. Я. Прозоровский был избран председателем уездного Совнаркома. По роду занятий адвокат, бывший комиссар Временного правительства, Стерлитамак он знал поверхностно. В одежде и манерах придерживался стиля «а ля Керенский», был хорошим оратором, за словом, как говорится, в карман не лез и, как достаточно опытный политик, поддерживал товарищеские отношения с лидерами большевиков. В то время большевики и эсеры ещё ладили.

У Прозоровских было двое маленьких детей. Поселившись в Стерлитамаке, в тихом и безопасном тогда городе, они никак не ожидали, что вскоре попадут в смертельный водоворот гражданской войны.

Среди членов всех политических партий страны тогда преобладало устойчивое мнение о необходимости созыва Учредительного собрания, которое решило бы дальнейшую судьбу России.

В пасхальный понедельник 1917-го в Петроград прибыл из-за границы, после долгого отсутствия, В. И. Ленин. Тут же, на Финляндском вокзале, с броневика, он обратился к «революционным массам» с призывом немедленно начать новую революцию, пролетарскую. Учредительное собрание объявлялось ненужным. Это, по сути, было объявлением гражданской войны.

Немедленно после смены курса, для усиления позиций большевиков на местах, из Петрограда были посланы наиболее грамотные, опытные товарищи, в основном рабочие. Среди них было много путиловцев.

Павел Петрович Шепелюк в Стерлитамак приехал в мае 1917 года из Петрограда, где работал на Путиловском заводе. Путиловский завод был ведущим предприятием России, численность работников на котором превышала 30 тысяч человек. Рабочих-путиловцев отличал высокий уровень профессионального мастерства, образованности и, как следствие, политической активности и сплочённости. Во время революций 1905 и 1917 годов, завод был оплотом большевистской партии, а слово "путиловец" стало синонимом понятия "революционер".

П. П. Шепелюк не был чужим в Стерлитамаке. Его старший сын, Анатолий, родился в Стерлитамаке, в 1908-м. Видимо, именно в тот год (возможно и раньше) Павел Петрович познакомился с моим прадедом, А. А. Ивлевым, и они стали не просто товарищами по партии, но и близкими друзьями. Судьбы их тесно переплелись.

Оба были из одного поколения (Павел Петрович на пять лет старше) и погибли в один и тот же год. Оба были членами партии большевиков с 1905 года, революционерами, народными комиссарами, членами Стерлитамакского ревкома. Оба принадлежали к рабочей элите. К их мнению прислушивались как товарищи по работе, так и управленцы. Авторитет их был настолько высок, что даже по отношению к откровенно враждебным людям они действовали почти всегда уговорами, не прибегая к грубой силе, личного оружия не носили, хотя оно им полагалось по статусу.

У обоих было по трое детей, они были прекрасными семьянинами, любящими мужьями и отцами. Зрелые, вполне состоявшиеся личности, достойные уважения по всем показателям. Оба любили русскую классику, особенно поэзию Некрасова. Жили они совсем близко друг от друга, на соседних улицах и похоронены практически в одной могиле, примерно в трёхстах метрах от их домов. Оба погибли на посту, в окружении товарищей. Все их дети выжили, обзавелись семьями и потомство их умножилось, все они, до сегодняшнего дня, зарекомендовали себя людьми порядочными и честными.

Объединёнными усилиями Шепелюк и Ивлев успешно провели, без потерь, менее опытных товарищей через самое напряжённое и опасное для большевиков время, с середины лета до сентября 1917-го. В эти месяцы Временное правительство предприняло самые энергичные усилия для устранения большевиков от власти. Все руководители партии оказались либо в тюрьмах, либо в изгнании. Старые большевики, главным образом из рабочих, продолжали подготовку пролетарской революции, и к сентябрю 1917-го большевики уже контролировали Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов в центре и на местах.

Рабочий класс в Стерлитамаке сформировался, как влиятельная группа, в конце 19 века. Столяры и плотники, пильщики и токари, слесари и механики, каменщики и маляры, грузчики и землекопы, пимокаты и красильщики, мукомолы и пекари легко находили общий язык. С начала революции 1917 года в Стерлитамаке единственной легальной общественной вооружённой организацией была Красная гвардия – боевая дружина, состоявшая из добровольцев, подчинялась она только ревкому.

В отечественной публицистике и, соответственно, в общественном мнении просматривается тенденция приравнять старую большевистскую гвардию к их наследникам, ничтожным перерожденцам, которые сначала извратили саму идею социализма, а в итоге, в 1991-м, предали свой народ и страну. Мало кто из наших современников представляет себе, какими были те люди, которые подготовили и совершили революцию 1917 года.

Большевизм был ничем иным, как стратегией модернизации. Под модернизацией понималось строительство социализма и трансформация человека, создание человека будущего. Конечной целью коммунистической системы изначально было изменение человеческой природы, чрез просвещение, духовное воспитание принципиально нового человека. Первые большевики отрекались от старого мiра, построенного на насилии и несправедливости. Они имели мистическую веру в существование абсолютной правды, исполнению которой посвящали свои жизни.

Стать большевиком до 1917 года можно было только чрез принятие весьма строгих правил жизни и достижение высокого образовательного уровня. Большевики презирали весь идиотизм и закоснелость старого мiра эксплуататоров и обывателей, их жажду наживы и одержимость низменными страстями. Они не пили водку, не участвовали в примитивных развлечениях, противостояли побоям и насилию в обществе и в быту, активно защищали права женщин и детей. Даже внешне большевики отличались от обывателей, предпочитали скромную одежду тёмных тонов, высокие сапоги, не пользовались дорогими вещами и украшениями. Представители интеллигенции, студенты и авторитетные лидеры часто носили бородки, пенсне.

До революции большевиков было очень мало, в таком городе как Стерлитамак начала 20-го века все они прекрасно знали друг друга, поддерживали почти что родственные связи (многие по факту являлись родственниками), основанные на взаимной любви и уважении. Партийные собрания проводили на дому, в непринуждённой обстановке. Собрания не были формализованы, включали совместное чтение литературы, чаепитие, пели песни, играли в настольные игры, например лото.

Образование настоящего большевика состояло из осознанной, критической оценки собственной жизни и жизни других людей с точки зрения идеалов справедливости и правды. Обязательным было общее образование, особенно для рабочих. Время, проведённое в тюрьмах, на каторге и в ссылках, целиком посвящалось обучению, в том числе и общеобразовательным предметам (математика, физика и пр.). Более образованные товарищи обучали менее образованных. Широко практиковалось совместное чтение книг, особенно русской классики. Старых большевиков было очень мало, но это была реальная сила. Основная часть большевиков находилась в Петрограде.

Старые большевики не были террористами. По этой части преуспели эсеры. Как сказал В. И. Ленин, после казни своего старшего брата-народовольца А. Ульянова: "Мы пойдём другим путём". Это был путь агитации и пропаганды, подготовки к взятию власти без насилия, продолжалось это до февраля 1917 года. Начиная с июля 1918 года большевики уже официально называли себя коммунистами и установили диктатуру. Определяющей при этом была воля одного человека – Ленина.

Рабочие, до 1918-го, уважительно именовались «рабочим классом». С введением военного коммунизма, в конце 1918-го, они стали официально именоваться «рабочая сила» или «рабсила».

В короткий период, после февраля 1917-го и до сентября 1918-го, в новой России существовала абсолютная свобода, не имеющая аналогов в истории человечества. Это было прямое самоуправление рабочих на заводах и фабриках, солдат в армии, крестьян в деревнях.

В России тогда свободно действовали 11 политических партий, 12 влиятельных, независимых от Временного правительства организаций, например: Советы, думы, земства, участвовавшие в управлении страной и 7 мощных объединений граждан, активно участвовавших во всех событиях (в их числе Красная гвардия и Белая гвардия). Шаги к независимости, вплоть до отдельно взятой деревни, никак не пресекались.

Только во время гражданской войны, начиная с сентября 1918-го, большевики приняли идею единого государства с центральным правительством и установили диктатуру.

«Старая гвардия» большевиков погибла в революционных бурях и на полях сражений гражданской войны. На смену им приходила молодёжь, выдвиженцы из комсомола, по происхождению, как правило, из крестьян, с минимальным образованием на уровне курсов ликбеза, амбициозные, безкомпромиссные, лишённые сострадания к кому бы то ни было, «отолстевшие сердцем». Многие из них прошли через безумие 1-й мiровой и гражданской войн, имели проблемы с психикой. Яркий пример – трагическая судьба хорошо известного в Стерлитамаке писателя Аркадия Гайдара, талантливейшего детского писателя.

По прибытии в Стерлитамак в мае 1917-го Шепелюки поселились в доме Басманникова, на Старо-Ашкадарской улице. Впоследствии это был дом 135 на улице Халтурина. Занимали они квартиру из 6 комнат, а всего в доме было три квартиры, в одной из которых жил сам Басманников с семьёй. Двухэтажный, бревенчатый, наборный дом городского типа стоял на северо-западном углу улиц Соборной (Садовой) и Старо-Ашкадарской (Халтурина). Местоположение исключительно удобное: всё необходимое – в шаговой доступности: Народный дом, штаб Красной гвардии, типография и редакция, школа, собор, базар и, конечно, Ашкадар. Дом достаточно интересный, простоял больше ста лет, снесён несколько лет назад. Жаль, он имел полное право быть причисленным к памятникам архитектуры. Схожий с ним Дом мещанина Пояркина, нынешний адрес: улица Карла Маркса, 122, того же класса и возраста, официально признан памятником деревянного зодчества, причём, на мой взгляд, по исторической ценности он значительно уступает Дому Шепелюка.

Для детей Шепелюков, выросших в рабочих каменных кварталах Петербурга, с постоянными дождями, холодным ветром, промозглой погодой, Стерлитамак стал настоящей «землёй обетованной». Город в те времена был, по сути, степным курортом. Чистейшие воздух и вода, купание, рыбалка, горячее солнце, поразительной красоты горы-шиханы, привольная степь. После голодного Петрограда – прекрасные, лучшие в мiре хлеб, мёд, молочные продукты. Крестьяне всегда, даже в самые голодные годы, охотно обменивали плоды своего труда на услуги механиков и столяров. Свежайшие рыба ценных пород и мясные продукты были доступны таким высококлассным, хорошо оплачиваемым специалистам, как Шепелюк и мой прадед. Пригородные бахчи поставляли местные арбузы. Рыбалка на Ашкадаре была просто сказочной, грибы, ягоды – в изобилии.

Благодаря местоположению на очень важных тогда в Стерлитамаке улицах, обитатели дома были в курсе всех важных событий. Старо-Ашкадарская улица была частью Оренбургского тракта, одного из самых древних и самых важных маршрутов не только России, но и всей Евразии. Никакого другого транспорта, кроме гужевого, в Стерлитамаке тогда не было, но лошадей более чем достаточно. Посыльные, вестовые, курьеры на взмыленных лошадях проносились по дороге со срочными сообщениями. Поток, состоявший из местных крестьян, доставлявших товары и продовольствие на три торговые площади, группы кочевников; беженцы, воинские команды, казаки, табуны скота и лошадей двигались по Старо-Ашкадарской улице, под окнами дома Шепелюка.

Несколько менее насыщенное, но также увлекательное зрелище представляли собой потоки по улице Соборной (Садовой). Утром и вечером с великим рёвом проходил стерлитамакский табун. Хозяйки торопились на базар, на реку полоскать бельё. Воинские команды с песнями проходили и проезжали на полигон и ипподром за Ашкадаром и обратно. По воскресеньям и праздникам, под колокольный звон, прихожане стекались к центральному собору Казанской Божией Матери. В жаркие дни горожане, особенно детвора, стремились вниз, к Ашкадару, чтобы искупаться. Летними вечерами гуляющие пары спускались к реке, чтобы насладиться прохладой и поглазеть на суда у причала, прокатиться на катерах и лодках. Тогда было принято обязательно приветствовать друг друга при встрече, даже если вы не были знакомы. Иногда завязывался короткий разговор, обменивались новостями.

При П. П. Шепелюке и А. А. Ивлеве Стерлитамакский Совет был максимально автономным и практически не контролировался из центра. Все линии связи были либо перерезаны, либо работали крайне ненадёжно, процесс согласования решений с центром оказывался слишком долгим. Очень многое зависело от личностей лидеров на местах.

Конкретно в Стерлитамаке руководство ревкома оказалось на высоте и справилось со своими обязанностями блестяще. С ними шли на переговоры, верили их слову даже заклятые враги. То, что им удалось удержать город, уберечь его от анархии, голода, массовых погромов, поджогов, убийств и грабежей, говорит о многом и в первую очередь указывает на компетентность руководителей, их высокие моральные качества. Поставленных целей они добивались не запугиванием и грубой силой, а убеждениями и силой авторитета, в том числе и центральной власти, которую они тогда представляли. Никакого «красного террора» в городе при них не было.

В Стерлитамаке после революции никогда не проявлялись центробежные и сепаратистские настроения. Купечество, лидеры мусульманского движения, староверы и умеренные националисты были достаточно разумными реалистами и прекрасно понимали, что сохранение сильной России отвечает их интересам.

После Октябрьской революции большевики усилили своё влияние в городе, но действовали осторожно, избегая ненужных конфликтов. Для сравнения, в соседнем губернском городе Оренбурге, авантюрные, непродуманные действия оренбургского ревкома вылились в тяжёлый конфликт с казачеством, что, в итоге, осложнило и положение Стерлитамака.

Павел Петрович Шепелюк с семьёй были частыми гостями в нашем родовом доме на улице Набережной (ныне Пушкина). Жена Шепелюка была больна туберкулёзом в последней стадии и вскоре умерла.

Павел Петрович также тяжело болел туберкулёзом и 18 марта 1918 года скончался. Партийный комитет поручил Августе Ивлевой надзор за детьми Шепелюка.

Павла Петровича знали почти все горожане, и он знал многих. Похороны его прошли при огромном стечении народа, это было первое общественное прощание с героем революции в Стерлитамаке. На его могиле, в нынешнем мемориальном сквере на улице Коммунаров, поставили первый советский памятник города.

После торжественного погребения Павла Петровича, дав клятву на могиле Шепелюка позаботиться о детях павшего товарища, А. А. Ивлев привёл всех троих детей Шепелюка (сын Валентин – 10 лет, сын Анатолий – 8 лет, дочь Нина – 4 года) в свою семью, где они и жили до трагических событий лета 1918-го.

Самые суровые испытания были впереди. Со смертью П. П. Шепелюка Стерлитамак открывал одну из самых трагичных страниц своей истории.

Новым председателем ревкома был избран В. Я. Прозоровский, левый эсер. Это было необходимо для сплочения необстрелянного стерлитамакского воинского гарнизона, на который эсеры имели определяющее влияние.

Следуя общему расколу российского общества после революции, в Стерлитамаке сложились два непримиримых лагеря. Их прямое столкновение было вопросом времени.

Силовую поддержку и защиту завоеваний революции в Стерлитамаке обеспечивали: рабочие дружины на предприятиях, красногвардейцы, солдаты и матросы отряда самообороны. На стороне ревкома, помимо рабочих и солдат, была большая часть интеллигенции, младшие офицерские чины, активная и образованная молодёжь, включая женщин и девушек и часть беднейшего православного духовенства из окрестных приходов. Все, кто увлёкся революционной романтикой и энтузиазмом грандиозных перемен в России, поддержали новую власть.

Также поддерживали ревком община старообрядцев, мусульманские комитеты и активисты национального возрождения башкирского народа. Вооружённые сторонники ревкома из числа горожан, не состоявших в регулярном воинском отряде самообороны, именовались «красногвардейцами», в числе которых были и девушки. Они не носили форму и в качестве отличительных знаков имели красные повязки на рукаве, многие из них продолжали работать, чтобы прокормить семьи.