Криминалистические аспекты доказывания по уголовным делам

Имеется вариант, когда помимо упомянутых в норме закона способов допускаются и иные, например ст. 183 УК: «… а равно иным незаконным способом»; ст. 200 УК РФ: «… или иной обман потребителей»; ст. 275 УК: «…либо иное оказание помощи иностранному государству… в проведении враждебной деятельности» (выделено нами. – В. Н.).

Ряд норм УК имеет ярко выраженный бланкетный характер. Для уяснения содержания этих норм, включая характер способа преступных действий, необходимо обращаться к положениям других отраслей права либо к ведомственным инструкциям. Так, нормы гл. 22 «Преступления в сфере экономической деятельности» предполагают обращение к соответствующим положениям гражданского, налогового, валютного и других отраслей законодательства и ведомственным инструкциям, связанным с регулированием экономической деятельности; нормы гл. 33 «Преступления против военной службы» – к Общевойсковым уставам Вооруженных сил РФ и др.; ст. 215–220 УК РФ гл. 24 «Преступления против общественной безопасности», ст. 263, 264 УК РФ гл. 27 «Преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта», ст. 143 УК РФ гл. 19 «Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина» и др. – к соответствующим законам, в частности к Федеральному закону РФ «Об использовании атомной энергии», к ведомственным нормативным актам, регулирующим вопросы безопасности производства работ, движения и эксплуатации различных видов транспорта и т. п.

Необходимо указать еще на одну форму выражения содержания способа – через образование конкурирующих норм типа «общая – специальная». В теории уголовного права отмечается, что существование конкурирующих норм имеет позитивный смысл, так как преступное поведение разнообразно. Сравнение общих и специальных норм показывает, что они с разной степенью обобщения и различной полнотой предусматривают признаки одного и того же преступления либо преступлений, совпадающих по отдельным признакам. Таким образом, в частности, конструируются так называемые составные преступления. Например, ч. 1 ст. 159 УК РФ предусматривает основной состав мошенничества, а ч. 2 – квалифицированный (мошенничество, совершенное по предварительному сговору). В качестве общих норм могут рассматриваться статьи о так называемых должностных преступлениях, а в качестве специальных – статьи о преступлениях против правосудия.

Кроме того, в ряде статей законодатель, не называя прямо способа, дает возможность вынести суждение о нем. Например, ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий) сконструирована так, что о способе можно судить опосредованно, исходя из полномочий, которыми наделяется должностное лицо. Это относится к ст. 201 УК РФ (злоупотребление полномочиями) и ст. 202 УК РФ (злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами).

В ряде норм суждение о способе можно вывести через категории «цель», «мотив», «наступившие последствия», например в ст. 111, 246, 247, 264, 266, 272, 277, 278, 282, 309, 317, 357 УК РФ.

Как будет показано ниже, указанный вариант выражения способа в законе является следствием учета при конструировании нормы еще одной категории – механизма совершения преступления.

Категория «способ» применима также к совершению преступления при бездействии – указывает, какие конкретные действия не совершены. Так, ст. 293 УК РФ устанавливает, что «халатность – неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе…».

Таким образом, в уголовном законе способ в качестве элемента состава преступления может быть выражен как:

обязательный элемент состава преступления;

факультативный элемент состава преступления – квалифицирующее или отягчающее вину обстоятельство;

один из вариантов из всей их возможной совокупности;

через конкурирующие нормы; опосредованно и т. д.

Способ как уголовно-правовая категория выполняет следующие функции:

служит конструктивным составообразующим признаком, отграничивающим преступное поведение от непреступного, т. е. выражает функцию уголовно-правового запрета;

выполняет роль признака для отграничения одного преступления от другого при разграничении смежных посягательств, преодолении конкуренции составов преступлений при их совокупности;

служит квалифицирующим признаком состава, когда существенно влияет на степень общественной опасности деяния;

учитывается для индивидуализации наказания в пределах санкций статей закона в том случае, если он не предусмотрен в качестве признака основного или квалифицированного состава преступления.

Сопоставление признаков, включенных в состав уголовно-правовой нормы, с криминалистическими признаками способа (деяния) дает возможность выявить их различия и сформулировать основные криминалистические особенности.

Представление о криминалистическом содержании способа формируется на основе материалов судебно-следственной практики, данных массива конкретных уголовных дел, группы однородных преступлений. Детальное описание признаков фактического деяния, как правило, содержится в наиболее подробно составленных постановлениях о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительных заключениях, описательных частях приговоров. Криминалистическое содержание способа формулируется с использованием максимально исчерпывающего перечня способов, с их подробной конкретизацией.

Если обратиться к частным методикам, то в них обязательно присутствует раздел, посвященный типичным способам совершения определенной группы преступлений. Он базируется на анализе криминалистической характеристики данного преступления, где способ выступает одним из важнейших ее элементов.

Состав же преступления, ориентированный на обеспечение задач квалификации, самодостаточен без включения в него большого перечня признаков всех возможных преступных действий (способов) либо их детализации. Поэтому состав, как правило, выражен в обобщающей, абстрактной форме, без перечисления всей массы разнообразных фактических признаков преступного деяния. Кроме того, деяние в диспозиции статьи излагается в предельно краткой форме, что вызывает необходимость в ряде случаев прибегать к юридической терминологии, не вполне ясной для неспециалистов. Неполнота раскрытия содержания признаков состава, закрепленных в законе, выявляемых в ходе правоприменительной практики, компенсируется разъяснениями Верховного Суда и судебными решениями. Устранение существенных изъянов состава, выявляемых в ходе его правоприменения, может осуществляться путем принятия законодателем новых редакций статей Уголовного кодекса.

Каковы подходы к формированию содержания способа совершения преступления? Ответ мы находим, обратившись к основам уголовно-правового запрета, а также к опыту развития российского уголовного законодательства[71 - См.: Основание уголовно-правового запрета. М., 1982; Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. М. 1999.].

Различие в характеристиках способа является следствием нескольких факторов:

во-первых, это обусловлено конкуренцией требований (обобщенности и конкретности), предъявляемых к уголовно-правовой норме;

во-вторых – генезисом нормы после принятия и внесения корректировок в процессе ее применения;

в-третьих: разнообразием исторических причин принятия норм и различием норм с точки зрения момента их принятия и достижения необходимых параметров, отвечающих современным потребностям общества и уровню правоприменительной практики органов юстиции.

Рассмотрим подробнее указанные факторы.

Опасные формы поведения людей фиксируются в уголовно-правовых нормах, и соответствующие действия признаются преступными и уголовно наказуемыми. При этом в норме закона формулируются объективные признаки таких поступков людей.

Условно можно выделить два пути реализации уголовно-правового запрета – статутный и прецедентный, каждый из которых имеет свои как положительные, так и отрицательные аспекты. Статутный подход исходит из требования формулировать в виде уголовно-правового запрета наиболее общие понятия с целью охватить все возможные варианты деяний определенной группы. Прецедентный характер права, выражающийся в правотворчестве суда, решающего конкретное дело в зависимости от прошлых решений, и ориентированный на конкретное деяние, отражает казуистический подход.

Российское право, являющееся, по своей сути, статутным правом, при формулировании содержания норм руководствуется двумя требованиями, не вполне совместимыми, порождающими конфликт. С одной стороны, диспозиция нормы должна быть достаточно обобщенной и абстрактной, с другой – конкретной и казуистичной.

Какими могут быть последствия недооценки требования обобщенности и конкретности содержания уголовно-правовой нормы? Если норму конструировать казуистично, ориентируя ее только на конкретное деяние, то такая норма не охватит всего круга реальных деяний, объективно представляющих общественную опасность. Тогда, решая задачи криминализации, потребуется принять множество норм, равное количеству деяний, подлежащих уголовно-правовому запрету. Перечень реальных общественно опасных деяний многочислен, и поэтому такой путь криминализации не конструктивен.

Веским аргументом в защиту обобщенного и абстрактного содержания уголовно-правовой нормы выступает тот фактор, что такой подход создает условия реализации конституционного принципа предъявления уголовным законом единых требований ко всем гражданам, независимо от национальных, социальных, религиозных и прочих различий[72 - Кудрявцев В. Н. Указ. соч. С. 63.].

В то же время нечеткое, приблизительное, излишне абстрактное содержание нормы не обеспечивает достаточных правовых предпосылок ее применения. Такая норма осложняет правильную квалификацию, что может привести либо к необоснованному осуждению лица, деяние которого не является противоправным, либо к затруднениям в привлечении к ответственности виновного лица, действия которого объективно представляют общественную опасность, при выраженной попытке признания этих действий запретными.

Абстрактность состава, его обобщающий характер определяют некоторый формализм юридической нормы. Уголовная ответственность наступает при наличии совокупности признаков, зафиксированных в норме, при этом не учитываются другие обстоятельства, которые сопровождают деяние и могли бы делать либо целесообразным, либо, наоборот, нецелесообразным привлечение к уголовной ответственности лица, совершившего такое деяние.

При конструировании состава должны максимально использоваться возможности каждого из элементов состава преступления: объекта, субъекта, объективной и субъективной сторон. Такой подход обеспечивает точный подбор совокупных признаков, характеризующих деяние, подлежащее запрету, а также признаков, позволяющих отграничить его от других составов, что необходимо для правильной квалификации.

В юридической литературе отмечается, что задачи криминализации, разграничения преступлений наиболее часто и продуктивно решаются за счет возможностей объективной стороны. Этот элемент состава преступления наиболее полно отражен в диспозициях статей Уголовного кодекса.

В теории уголовного права в качестве основного выразителя объективной стороны рассматривают способ деяния. Способ находится в неразрывной связи и взаимозависимости со всеми элементами состава преступления. Информация о способе действия в ряде случаев позволяет судить о круге объектов преступного посягательства, а подчас и о форме вины[73 - Андреева Л. А., Новик В. В. Доказывание направленности умысла виновного по делам об умышленных убийствах. Л., 1988.]. Дело в том, что посягательство на некоторые общественные отношения может быть совершено лишь ограниченным кругом способов и только определенным субъектом. Таким образом, использование возможностей элементов состава, прежде всего объективной стороны и ее выразителя – способа совершения преступления, позволяет достигнуть оптимальной конкретизации преступного деяния. Имея возможность точно, через юридически значимые признаки выразить это деяние в норме закона, можно достичь баланса требований – минимизации конфликта общего и конкретного. Это объясняет включение способа в качестве обязательного признака состава преступления, определяет специфику конструкции и особенности методов выражения способа в уголовно-правовой норме.

Как происходит правовая регламентация определенной группы общественных отношений, подлежащих уголовно-правовому запрету? Этот процесс развивается по двум направлениям.

Первое направление начинается с создания норм, предусматривающих более или менее частные случаи. Затем постепенное накопление норм Особенной части приводит к созданию обобщенных формулировок. Однако потом они изменяются или дополняются, наращивается новая система, которая впоследствии вновь может получить обобщенное выражение.

Второе направление начинается с создания норм, предусматривающих обобщенные, абстрактные формулировки, позволяющие охватить большой спектр частных случаев. Затем следует этап определенного казуистического дробления закона на нормы, предусматривающие отдельные случаи и большую степень конкретизации.

Следует отметить, что применительно к новым важным общественным отношениям этот процесс сложен, и в нем могут сочетаться оба направления и множество промежуточных вариантов, реализующих задачи уголовно-правового запрета.

Критерием оптимальности уголовно-правовой нормы является ее практическая применяемость как на момент принятия нормы, так и с учетом более отдаленных, скрытых последствий. В ходе правоприменительной деятельности обнаруживаются, в частности, изъяны с точки зрения возможных методов противодействия органам юстиции стороной, которая подвергается уголовному преследованию. История создания и развития уголовного закона показывает, что большинство норм прошло длительную апробацию, претерпело в ходе применения различные корректировки. В Уголовном кодексе РФ закреплены изменения закона, направленные, в частности, на конкретизацию противоправного деяния, применяются более точные понятия и достигнуто единообразие их выражения в разных нормах закона.

Если сравнить нормы УК РФ, то виден различный уровень их разработанности. Ряд появившихся впервые норм УК РФ не прошел традиционного пути апробации, позволяющего достичь достаточной оптимальности.

Уязвимыми в плане их практического применения оказались нормы, устанавливающие уголовно-правовой запрет на деяния в сфере экономики и тех областях, которые ранее не подвергались криминализации, либо деяния, ранее отсутствовавшие и связанные с процессами, которые только нарождаются и формируются. Примером отмеченной тенденции создания нормы могут служить ст. 198, 199, появившиеся в Уголовном кодексе РФ. Федеральным законом от 25 июня 1998 г. в эти статьи были внесены значительные изменения. Законодатель в новой редакции обеих «налоговых» статей отказался от исчерпывающего перечисления уголовно наказуемых способов уклонения от уплаты налогов, допустив, что уклонение любым иным способом образует состав преступления. Это значит, что для привлечения к уголовной ответственности не обязательно, чтобы виновный искажал данные в бухгалтерских документах или налоговой отчетности, каким-либо иным образом скрывал объекты налогообложений. Под указанные статьи подпадают, например, случаи уклонения от уплаты налогов путем незаконного использования различных налоговых льгот, незаконного применения пониженных ставок налогообложения при исчислении налогов и т. п. Однако изменение редакций статей привело к возникновению новых проблем, высказываются предложения о дальнейшей корректировке указанных норм Уголовного кодекса РФ[74 - Сальников А. В. Проблемы применения статей 198, 199 УК РФ // Труды СПбЮИГП РФ. 1999. № 1. С. 63–67.].

Примером области, которая ранее не подвергалась криминализации и только нарождается и формируется, является трансплантология, занимающаяся проблемами пересадки органов и тканей. В трех статьях УК РФ прямо предусматривается ответственность за те или иные правонарушения, допущенные при трансплантации. Речь идет об убийстве (п. «м» ст. 105), умышленном причинении тяжкого вреда здоровью (п. «ж» ч. 2 ст. 111) и принуждении человека к изъятию органов или тканей для трансплантации (ст. 120 УК РФ). Однако имеются серьезные недостатки конструирования уголовно-правовых норм в сфере трансплантологии. Это связано с тем, что законодатель не учел медицинские аспекты данных преступлений[75 - Новик В. В., Стеценко С. Г. Актуальные вопросы правового регулирования трансплантологии // Там же. С. 52–58.].

К подобным нормам можно отнести также область, связанную с информационными технологиями (гл. 28 УК РФ «Преступления в сфере компьютерной информации»)[76 - Панфилова Е. И., Попов А. Н. Компьютерные преступления. СПб., 1998.].

В теории права отмечается, что совокупность норм Особенной части УК не образует достаточно стройной логической системы, что в нем есть определенные пробелы и случаи частичного пересечения, дублирования закона. Все это является следствием разнообразия исторических причин принятия норм уголовного законодательства[77 - Кудрявцев В. Н. Указ. соч.].

По нашему мнению, существо изъянов ряда норм УК РФ связано с недостатками формулирования содержания деяния, подлежащего запрету. Можно указать на три вида недостатков.

1. В норме нашел выражение реальный, но частный случай. То есть уголовно-правовая модель преступления не включила в себя обобщенные признаки всех преступлений данной разновидности.

2. Уголовно-правовая модель преступления сформулирована очень приблизительно и не соответствует реальному деянию. На момент принятия нормы не был уяснен механизм совершения деяния, не были вычленены конкретные приемы, операции, способы, позволяющие сформулировать признаки для их включения в состав. В настоящее время появился еще один фактор, связанный с созданием новых уголовно-правовых норм, интегрирующих зарубежные стандарты. Определенная искусственность такой конструкции обусловлена тем, что используются стандарты законодательства стран, находящихся на другом уровне экономического и иных условий развития. В ткань российского права монтируются стандарты, являющиеся элементами иных правовых систем и процедур, существенно отличающихся от российских.