Что делать? О чём говорят земляне

Моя работа так и осталась в ожиданиях.

Наконец, погода изменилась и выпал снег. Подошёл и срок отъезда. О продлении командировки больше никто не говорил. На местном рейсовом автобусе мы доехали до посёлка, откуда должен был отправиться автобус в город. Нам необходимо было доехать до железнодорожного вокзала.

Рейс автобуса задерживался по техническим причинам. Мы стали ловить попутки, и на первой из них отправили меня, поскольку из тёплой одежды у меня была тонкая техничка, на ногах лёгкая летняя обувь, а снег уже основательно укрыл землю.

На вокзале все встретились. Билеты покупать пришлось через военного коменданта. В кассах билетов не было.

Ребята, у кого была тёплая одежда, пошли прогуляться по городу. До поезда Москва – Хабаровск, который делал здесь остановку на две минуты, оставалось три часа.

Через два часа из репродукторов прозвучало объявление о прибытии нашего поезда.

Видимо, те кто пошёл прогуляться по городу замёрзли и появились в здании вокзала сразу после того как объявление закончилось. Подхватив свой багаж, мы побежали на платформу. Подошёл поезд и мы заскочили в свой вагон. Но в вагоне нас ждал сюрприз.

Все наши места были заняты. Как оказалось, этот поезд шёл с опозданием на сутки. Это был не наш поезд, а вчерашний, предыдущий по расписанию. Проводникам пришлось найти для нас места, а мы радовались, что так получилось, и нам не пришлось ещё сутки ждать на вокзале своего поезда.

И, наконец, аэропорт Хабаровска. Кругом какая никакая цивилизация, а в кассах, как и следовало ожидать, нет билетов. Снова комендант обеспечил нас билетами.

И вот посадка.

Симпатичная стюардесса сразу же при посадке предупреждает всех, что занимать места надо с головы самолёта, не обращая внимания на места обозначенные в билетах. Нам это требование сразу открыло глаза на ситуацию, и мы пошли в середину салона, оценив примерно до какого ряда будут размещаться пассажиры.

Отступив ещё пару рядов, мы заняли места, кресла которых во время полёта можно было привести в разложенное положение, не создавая неудобств другим пассажирам. Рейс длился девять часов. Это время мы провели во сне, в удобном положении лёжа.

Посадка. Самолёт углубился в тучи, пролетел некоторое время плотном тумане, а затем в иллюминатор можно было увидеть огни городков, с потом и аэродрома. Солнце, которое нас сопровождало на протяжении всего полёта, здесь давно зашло. Плотные тучи орошали землю мелким противным дождём. Москва погрузилась в осень.

Максим закончил рассказ. Андрей поднял на него глаза, оторвав взгляд от вазочки с вареньем, количество которого существенно убыло за время рассказа.

– Слушай, я не думал, что ты такой древний. Ты жил когда не было банковских карточек!

– Знаешь, Андрей, ты удивишься, но тогда не было и сотовых телефонов и компьютеров. Человечество было ещё диким. Читая бумажные издания по археологии, люди удивлялись археологическим находкам, по которым можно было сказать, что произошёл упадок цивилизации.

Но при этом упадке мне платили за то, что я ждал, что, может быть, появится работа.

И это был не единственный такой случай. Бывало и так, что даже на работе необязательно было находиться.

Запах дыни

– Если вам не надоело меня слушать, я расскажу ещё об одной командировке без банковских карточек и сотовых телефонов. Было время, когда право на передвижение по стране было важной составляющей нашей жизни. Чем не коммунизм. От каждого по возможности, каждому по желанию.

Илья посмотрел на Максима испод своих густых бровей и одобрил его предложение, – давай Максим, рассказывай. Всё равно делать нечего.

И Максим продолжил свои рассказы.

– Странно теперь выглядят те времена. Эта командировка была в Белоруссию. В советское время на территории Белоруссии были аэродромы советской военной авиации.

Подготовка к командировке заключалась обычно в приобретении необходимого количества продуктов, которые простой смертный в те времена не мог купить в магазине провинциального городка.

Мы брали с собой сухую колбасу, чтобы обжаривать на ней отваренные макароны. Кабачковую икру и бочковые грибы лисички в провинциальных городах советской Белоруссии можно было покупать в неограниченных количествах.

В поезде мы пили чай, собравшись в одном купе. Однажды весь этот чай (семь стаканов) вылился на меня. Почему-то сложился удерживающий столик единственный упор. Но мне повезло, что в стаканах был не крутой кипяток.

Утром нас развлекал самый пожилой член нашей бригады. Ему было больше семидесяти, а он проходил по вагону на руках туда и обратно. Выполнив своё упражнение, он попросил нас не ждать его, когда поедем в гостиницу, потому что он приедет завтра к началу рабочего дня. А сейчас ему надо на рынок за поросёнком, которого он должен отвезти к своей возлюбленной (он сказал – к бабке), у неё он и заночует.

В обычной городской гостинице было веселее, чем в гостиницах удалённых военных гарнизонов. Студенты заочники, туристы, артисты (в нашей гостинице тогда останавливалась цирковая труппа лилипутов), сотрудники каких-то проверяющих органов, другие откомандированные в Белоруссию со всех концов большой страны граждане.

Сами собой завязывались знакомства. В выходные дни обычно собирались в чьём-нибудь номере на коллективный обед или просто для разговоров. В рабочие дни служебный автобус отвозил нас на военный аэродром.

В этой воинской части недостатка в спирте мы не испытывали. Поэтому работа была всегда, когда предоставляли для обслуживания самолёт.

Когда самолёта не было, можно было готовить тонкие трубопроводы высокого давления для замены уже отслуживших свой срок.

Вообще говоря, эти трубопроводы с уже припаянными штуцерами должен был доставлять завод. Но, как оказалось, на заводе заболел некий Иван Фёдорович, а кроме него никто не мог припаять серебром штуцеры к трубе.

Нами было получено «добро» на самостоятельную пайку этих штуцеров. Все необходимые инструменты и материалы у нас были. Был и стенд для испытания трубопроводов, который можно было использовать и для опрессовки припаянных штуцеров. К стати, именно в этот стенд заливался спирт особой очистки в количестве тридцать литров.

Работу мы освоили быстро. Заготовили необходимое число запасных частей. Но лётчики принимали участие в учениях и командование не могло планомерно предоставлять машины для обслуживания. Появлялись целые цепочки дней, когда можно было заниматься чем угодно, а основной работы не было.

Частично время было занято ремонтом нашего старичка автобуса (Газ 53 А). Теперь даже фото таких машин трудно найти. Мы помогали в этом деле водителю. Ремонтировался автобус практически ежедневно, а раз в неделю ремонт был серьёзным. Автобус был очень изношенным. За оказание помощи в ремонте водитель разрешил мне поучиться водить на территории аэродрома.

Один раз я вёл автобус после рабочего дня к воротам части. Дорога шла под уклон. Ворота были закрыты и надо было остановиться перед ними для проверки пассажиров автобуса и для смены водителя. Но именно на этом участке и в это время что-то произошло с тормозной системой.

Солдаты на КПП подбежали к воротам, чтобы открыть их с целью избежать столкновения. Но тормоза всё же сработали. Автобус остановился в метре от линии ворот.

Но в этот день автобус был явно не в духе.

За рулём уже сидел постоянный водитель. Мы подъезжали к железнодорожному переезду. В момент когда передние колёса пересекли линию шлагбаума, тот вдруг резко стал закрываться и ударил по лобовому стеклу. Водитель резко затормозил. Шлагбаум отскочил в сторону и не мешал больше проезду, но двигатель автобуса заглох.

Я сидел с левой стороны автобуса и смотрел вдоль железнодорожных путей, на которых появился приближающийся поезд.

Поезд приближается. Автобус не заводится. Все пассажиры автобуса сохраняют абсолютное спокойствие. Наконец, двигатель запустился и автобус проехал по переезду, освободив пути. Через секунду поезд с громким гудком и шумом промчался позади нас.

Об этой ситуации почему-то никто не вспоминал потом, ни в этот день ни в другие.

Наступил период, когда было ясно, что в ближайшую неделю самолёты предоставлять не будут.

Нас было четверо, и между нами была договорённость, что в отсутствие работы по одному можно уезжать на несколько дней. Через неделю надо позвонить и узнать, не намечается ли работа.

Я поехал в Киргизию.

В отличие от рейсов на Дальний Восток с билетами проблем не возникло. Билет на самолёт до Фрунзе (теперь Бишкек) я купил уже приехав в аэропорт. К вечеру я был в Киргизии.

Там попал на свадьбу, а перед свадьбой успел побывать на озере Иссык—Куль. Время пролетело незаметно. Дозвониться до Белоруссии не удалось. Пришлось ехать обратно. С собой я вёз дыни, которые везти можно только на руках.

Таксист в Москве готов был вести меня бесплатно, если я ему отдам дыню, такой от них был запах. Но ртов предполагалось много, и я заплатил деньгами.

В Белоруссии тем временем появилась работа. Возможно, что это было связано с надвигающейся проверкой, в которой примет участие главнокомандующий.

Солдаты в срочном порядке снимали дёрн вдоль грунтовки ведущей к аэродрому и клали асфальт прямо на грунт, украшая его по краям аккуратно вырезанным дёрном. Говорят, что военная часть тогда использовала лимит асфальта города, где была гостиница, до конца года.