Золотая сказка

Пусть на душе смертельно
Темно, но этот взгляд,
Как песней колыбельной,
Мне дарит свет и лад.

* * *

Синий полог опустился вниз —
Вечер вплыл таинственный и нежный…
Светом возвращенным озарись
И в моей душе зажги надежду.

В сердце, что покинули мечты,
В опустевшей одинокой келье —
Расстели свою улыбку ты,
Сочетанье грусти и веселья.

И позволь мне – только и всего! —
Вновь любить в обыденности этой
Чудо появленья твоего,
Чародейство твоего рассвета…

* * *

Она появляется в сумерках, в пору,
Когда голубеет и зыблется свет,
И, нежная, ластится молча, но скоро
Бледнеет, дыхание сходит на нет…

Мне любы и эта улыбка, на диво
Бестрепетная, из таинственных снов,
И эти глаза золотого отлива,
И песня, вечерняя песня без слов…

Она улыбнется – сдается, что плачет,
Не ждет никого, а сдается, что ждет.
Она словно греза волшебна, и значит,
Как греза исчезнет, уйдет, пропадет…

СМЕРТЬ-МЕЧТА

Безымянная, ты – всех на свете безвестней.
До тебя не дойти никакою тропой.
Как я громко ни пой эти грустные песни,
Их тебе не расслышать, как громко ни пой.

Ни молитвы такой, ни стихов я не знаю,
Чтоб тебя обольстить, настоять на своем.
И душа у меня – словно рана сквозная.
Я и вправду пронзен беспощадным копьем.

Ты прекрасна, и, перед тобою простертый,
Я смиренно молю тебя, как божество:
Озари мой очаг красотой этой гордой!
Мирозданье – лишь отсвет огня твоего.

Появись и холодной улыбкой тягучей
Улыбнись, отзовись этой горькой мольбе
И последней сладчайшею мукой замучай!
И хвала, и осанна, и слава – тебе.

ЗИМНЯЯ НОЧЬ

Как журчанье далекой реки
Эта грусть – не бывает блаженней.
Точно так же любовной тоски
Боль блаженна до изнеможенья.

И былое мое – как недуг,
И грядущее – вряд ли отрада.
Ночь тиха, и покойно вокруг,
И мечтать о рассвете не надо.

Снег идет безмятежно. Река
Безмятежна, и мир, и природа.
Ночь покойна, тиха, глубока,
И не хочется сердцу восхода.

Как прекрасна при свете ночей
Наша горькая бренная участь.
Принимаю порядок вещей,
Жизнь и смерть принимаю, не мучась.

Ночь покойна, и падает снег,
Безмятежность простора объемля.
Боль и скорбь, опочите навек!
Обойми, одиночество, землю!

* * *

Если в дальних краях почему-то
Загрустится тебе, так и знай,
Так и знай: одинокая смута
Захлестнула меня через край.

Если станет тебе одиноко
И в смущении дрогнет душа —
Стало быть, я воззвал издалёка,
В сердце горечи не заглуша.