Невероятные случаи зарубежной криминалистики. Часть 1

– Хорошо, тогда перейдем к другой телеграмме. Вы показали ее своей жене где-то в Дувре, когда вместе путешествовали в Лондон. Это был вызов, вам предписывалось немедленно вы ехать в Берлин. Вы сами послали эту телеграмму?

– Да. У меня на континенте еще оставалась какая-то работа, и я должен был исполнить секретное поручение, о котором не должен был информировать даже собственную жену.

– Это должно было быть действительно тайное задание, – сказал председатель доктор Эллер, – в противном случае вы не поехали бы в Лондон, чтобы там позаботиться о парике, искусственных усах и бороде.

– Это было очень важное и секретное дело. Для его выполнения требовалась особая осторожность. Кстати, переплыв Ла-Манш, я выбросил искусственные усы и бороду.

– Можно спросить, почему?

– Они были плохо сделаны.

– Вы отправились не в Берлин, а во Франкфурт. Приехали в город 4 ноября. Почему вы поехали во Франкфурт?

– У меня была там важная встреча. Надеюсь, вы не обидитесь, если я не назову вам имена лиц, с которыми я встречался.

– Вы жили в отеле «Инглишер Хоф» с 4 по 6 ноября и в это время купили новые усы и бороду и перекрасили парик. Затем, вновь замаскировавшись, во второй половине дня 6 ноября вы выехали в Баден-Баден, куда прибыли около двух часов дня. Около шести часов вечера была застрелена ваша теща. При этом вы отправили жене в Лондон телеграмму следующего содержания: «Встреча перенесена во Франкфурт. Храни молчание. Надеюсь вернуться в четверг или в пятницу». И ваша жена затем написала своей матери Джозефине Молитор, что вы выполняли секретное задание и снова уехали на материк, а она тем временем в Лондоне должна делать вид, что заболела. Вы и это отрицаете?

– У меня нет для этого причины, – спокойно ответил подсудимый Гау.

– А теперь, будьте добры, объясните нам, что это все означает? Зачем вы все это делали? Зачем вам понадобилось устраивать этот спектакль?

– На этот вопрос я не могу ответить.

– Может быть, вы нам хотя бы скажете, знала ли о вашем путешествии, о вашем секретном задании ваша свояченица Ольга?

– На этот вопрос я отказываюсь отвечать.

– Почему вы по дороге остановились в Карлсруэ и оставили там свой багаж в камере хранения?

– Отказываюсь отвечать.

– Объясните хотя бы, зачем вам вообще понадобилось ехать в Баден-Баден? Застрелить свою тещу?

– Я не убивал. О причине поездки в Баден-Баден я не могу говорить.

Это была игра в прятки со всеми атрибутами опереточных сценариев: тайные встречи, анонимные телеграммы, переодевания и накладные усы и борода. Однако за всем этим стояла смерть богатой пожилой дамы и еще один труп, труп ее дочери, не нашедшей другого выхода, как броситься в воду. Баден-Баден был известным на весь мир курортом. Сюда съезжалась не только европейская знать, но и известные деятели искусства и культуры, в местных радоновых источниках лечили свои недуги короли и императрицы, а в казино транжирили миллионы беспутные сыновья богатых отцов. Это был город предрассудков и условностей, и поэтому здесь постоянно что-нибудь происходило, а значит город находился в центре внимания газетчиков. Убитая Джозефина Молитор принадлежала к высшему обществу. Ее покойный муж был известной личностью и богатым человеком. Процесс над таинственным убийцей госпожи Молитор находился в центре внимания всей Европы уже хотя бы потому, что подсудимым был адвокат и представитель десяти тысяч богачей – элиты общества. А также из-за странного поведения обвиняемого.

Несмотря на то, что множество обстоятельств было против него, он держался на суде высокомерно и неуважительно по отношению к суду и его председателю Эллеру. Может быть, дерзко отвечая на вопросы, он преследовал какую-то цель? Вероятно, хотел, чтобы в конце концов его объявили невменяемым и, стало быть, неспособным отвечать за свои действия?

Был момент, когда казалось, он прислушался к голосу разума. Признался, что это он звонил на виллу Молитор, назвался именем начальника почты Графом и вызвал свою тещу на почту. Добавил также, что на нем был парик и искусственные усы с бородой, а также заряженный револьвер.

– Ну, хорошо, – с удовлетворением сказал председатель Эллер, – вы вызвали тещу на почту, она вышла на улицу примерно без пяти минут шесть. Уже было темно, накрапывал дождь. Спустя несколько минут грянул роковой выстрел. А еще спустя пятнадцать минут вы покинули Баден-Баден. Находились ли вы на месте происшествия, когда раздался выстрел?

– Не исключено, что я был близко.

– Вы слышали звук выстрела?

– Отказываюсь отвечать.

– Тогда объясните, пожалуйста, зачем вам понадобилось обманным путем вызвать тещу из дома и спешно, словно в бегстве, покинуть Баден-Баден?

– Я отказываюсь рассказывать об этих обстоятельствах.

– Подсудимый, у вас был с собой в Баден-Бадене револьвер?

– Об этом я отказываюсь рассказывать.

– Полиция обнаружила в вашем чемодане револьвер. Может быть, у вас был еще один?

– О событиях в Баден-Бадене я не желаю больше распространяться.

– Дело ваше. Тогда перейдем к допросу вашей свояченицы. Но перед тем, как вызвать Ольгу Молитор и заслушать ее как свидетеля, я снова спрашиваю вас, подсудимый Гау – вы убили свою тещу?

– Нет, – решительно сказал обвиняемый. – К убийству я не имею никакого отношения.

– Может быть, вы кого-нибудь подозреваете? Может быть, знаете, кто мог быть убийцей?

– Нет.

– Не была ли убийцей ваша свояченица Ольга Молитор?

– Отказываюсь отвечать.

– Вы не исключаете возможность, что стреляла она?

– Ольга? Нет. Это исключено.

– Кто же тогда преступник? – повысил голос до этой минуты сохранявший спокойствие президент земельного суда. – Сообщите нам это, будьте любезны! Вы хотели избавиться от тещи, дабы у вас развязались руки для того, чтобы поддерживать связь с вашей свояченицей? Это так?

– Отказываюсь отвечать, – решительно сказал подсудимый Карл Гау.

– Наконец, еще это письмо, – сказал председатель и до

стал из материалов дела лист бумаги. – Его писала ваша жена.

Перед тем, как покончить жизнь самоубийством, она выразила

желание, чтобы ее дочь взяла другое имя. Из содержания письма

ясно, что она верила в вашу виновность. Выскажитесь по этому

поводу, прошу вас!

– Я не смог сказать ей правду. Вы не представили мне такую возможность. Я ни разу не смог поговорить с ней наедине.

– Подсудимый Гау, вы посылаете ложные телеграммы, разъезжаете по всему миру в парике, накладных усах и бороде, с заряженным револьвером, выманиваете тещу из дома ложным вызовом по телефону, выдавая себя за кого-то другого, а менее чем через час после этого вашу тещу убивают, и вы же или утверждаете, что к убийству не имеете никакого отношения, или упрямо отказываетесь отвечать. Ничего подобного в своей многолетней практике я еще не встречал. Не хотели бы вы что-нибудь сказать в свое оправдание.

– Мне еще раз хотелось бы подчеркнуть, что я не убивал свою тещу.