Талисман
– Давай насчет моей версии, – торопливо заговорил я, опасаясь, что меня прервут. – Пусть он украл телефонную книгу, пусть и нашел в ней какую-то информацию! Но! Совершенно не обязательно, чтобы он был из списка дачников и из списка тех, кто присутствовал на похоронах! Согласен?
– Конечно, – кивнул головой Арсений, – но на похоронах встретить старого знакомого вероятнее, чем во всем остальном городе! К тому же в Питере живет больше пяти миллионов человек, не считая миллиона гастарбайтеров. А у нас всего (он стал загибать пальцы) – десять подозреваемых! Кто-то из них или убийца, или сообщник… Или сообщница.
– А можно поподробнее? Кто они?
– Люди! – усмехнулся Арсений. – Ну что, будем думать вместе?
Я согласно кивнул.
– Валентина? Маловероятно! Ее муж? Тут ты мне скажи: если он месяц назад ноги сломал, мог он бегать по городу и «мочить» людей? (Я покачал головой.) Тогда исключаем его, но ты, пожалуйста, проверь, когда он там по пьянке переломался. Это реально? Дальше, «злыдня» Ира. Я все-таки сомневаюсь, что она причастна к обоим убийствам, поэтому пока поверим в ее невиновность.
– А «ейный хахель»?
– У «ейного хахеля», конечно, больше мотивов, но… Вот опиши мне его, как он тебе показался?
– Неприятный тип, – поморщился я.
– Это твое субъективное восприятие, – возразил Арсений. – А ты мне, как вы, доктора, говорите, опиши симптомы!
– Ну, хорошо! Алкоголик. На него нельзя положиться. Хитрый. Истеричный и взрывчатый. И неприятный, – закончил я свой «осмотр».
– Отлично! И главное – трусливый! Поэтому убить кого-нибудь, пусть и старушку, у него кишка тонка!
– Почему ты решил, что он трусливый? Забыл, как он на нас со стулом бросился? – возразил я.
– Нет, не забыл. Но это говорит лишь о том, что он, как это?.. Эксплозивно-взрывчатый психопат! – выдал мне Арсений. – А трусливый, потому что валялся на полу лапками кверху.
– Нас было больше, и он решил, что лучше не возникать, а то еще получит!
– Вот видишь? Смелый продолжал бы драться! Мой папа говорил, что никогда нельзя сдаваться и, рано или поздно, победишь! Я бы так и сделал!
– Психологические особенности, конечно, важны, но старуху прикончить, чтобы денег раздобыть, он мог! Несмотря на свою трусость! Трусость – мать жестокости. А Устинью убили очень жестоко! – выдал я тираду.
– А Ухтомского он сумел бы убить?
– Не знаю. Но алиби этого Олега я бы тоже проверил.
– Оʼкей! – согласился Арсений. – Тебе это проще будет сделать. Узнай про эти две даты, когда убили Устинью и Ухтомского, – был ли он в это время в больнице. Только учти, там по документам он может числиться, а на самом деле…
– Я в курсе! – ответил я.
– Остаются, – продолжил Арсений, – вторая дочь Галка, сын самой Валентины, и его жена, неизвестная женщина с похорон… Ну, это маловероятно… Шувалкины? Посмотреть бы на них. Сердюковы… И Волков. А, еще Герман, забыл. Искать убийцу среди этих людей значительно проще, чем среди шести миллионов! Ты согласен?
Я посмотрел на него, не понимая, шутит он, издевается или прикалывается, но увидел абсолютно серьезное выражение на его лице.
– Что мы имеем на сегодняшний день? – прикрыв глаза, размышлял он. – Лахта и Ольгино, частный дом, принадлежавший Устинье… Интересно, кому «бабки» достанутся от продажи ее земли?.. Почтальон побывал в квартире и похитил телефонную книгу…
– Интересно, а что можно найти в старой телефонной книге, чего нет в компьютерных адресных базах? – спросил я.
– Имена и фамилии ее знакомых… Интересно, что он ищет?
– Он – один? Почтальон?
– Был один, когда принес письмо. Но пока мало информации, я бы сказал так: как минимум один. А вот убить Ухтомского в машине ему мог помогать сообщник или сообщница. Да и труп на тачке везти удобнее вдвоем… Мне нравится моя идея, что один из тех, кто был на похоронах Устиньи, подошел к Ухтомскому… Или просто увидел его и… послал письмо, после чего встретился и убил. Вполне может быть, что он побывал и на похоронах убитого. Но это не обязательно. Поэтому план наших действий следующий: сейчас мы едем с Шараповым в Лахту, а потом должны встретиться с Ириной, внучкой Устиньи. Она расскажет нам про каждого из этих людей, и убийца будет идентифицирован! Что скажешь? – довольным голосом закончил Арсений.
– Она скажет, кто из них почтальоном работает? – съязвил я. – Идея, конечно, превосходная! Только…
– Очень смешно… – проворчал Арсений и добавил не слишком уверенно: – Узнав, кто они и что собой представляют, мы выйдем на след убийцы.
– Так только в кино бывает. Или у Агаты Кристи. Знаешь, тот, на кого меньше всего думаешь, он и есть убийца.
– Не знаю! – тут же вспыхнул Арсений. – И вообще, мне больше Акунин нравится.
– А ты не хочешь показать Ирине скриншот записи с камер дома Ухтомского? Получится портрет Почтальона! – вдруг озарила меня гениальная идея.
– Категорически нет, – ответил Строганов непререкаемым тоном. – Там ни фига не видно, и эта размытая фотография только собьет нас с настоящего следа и будем ловить не того человека.
Подумав, что он просто не хочет с Громовым сотрудничать, я закинул версию Арсения «ВКонтакт». Посмотрим, что напридумывают любители детективов он-лайн!
Я посмотрел предыдущие комментарии. На мой взгляд, некоторые из них были не лишены смысла.
– Хочешь послушать глас народа? – спросил я у Арсения.
– Зачем? – ответил он вопросом на вопрос.
Я не стал вступать в прения и просто зачитал мнения посторонних людей.
–«…наехать на наркомана-алкаша! Ему могли обмолвиться о деньгах, которые прячет старуха, но не сказать, где именно. Он нанял сообщников. Раз он был в тайных должниках, доверять ему нельзя…». Это про Олега, – пояснил я Арсению, дальше про сына Валентины Тимофеевны: «Внук старушки! Он мог искать завещание, документы на квартиру и дом». А что? Вполне разумно. Вот еще интересное мнение: «Со старушкой может быть бытовуха, наркоманская или алкашная, а с бизнесменом – бизнес-разборки, там ведь все на более высоком уровне: из машины в машину, длительное скрывание тела, выбрасывание трупа, – за этим видится организованная группа. А со старухой гораздо проще: ее же нож, стул – малобюджетно…»
– Зачем, – подал голос Арсений, – зачем ты публикуешь ход расследования «ВКонтакте»? С какой целью?
– Очень полезно оттачивать и шлифовать свой ум об умы других! – заметил я.
– Согласен, – подумав, ответил Арсений. – Тогда продолжай!
У Арсения зазвонил телефон – это был Шарапов, он ждал нас внизу в машине. Мы оделись и вышли из дома. Серо, холодно и неуютно было на улице. У меня вдруг возникло ощущение, какое бывает, когда собираешься на кладбище: какой-то то ли грусти, то ли тоски. Встреча со смертью… Там, где она побывала, где оставила свой след.
«Far From Any Road»… (True detective)
Глава 10
Володя Шарапов оказался высоким и худощавым брюнетом примерно моих лет. Спокойным и немногословным. И если он и являлся агентом Громова, то весьма позитивным и не раздражающим. Даже Арсений вел себя с ним вполне достойно, не то что с Михалычем. В машине играла музыка, причем «наша», близкая мне по духу и соответствующая времени года: ДДТ, «Последняя осень». Арсений хмыкнул, но ничего не сказал. Открыл, как водится, окно, обдуваемый осенней бурей, уткнулся в телефон и стал изучать историю Лахты и Ольгино.
А мне почти всю дорогу звонили, то с работы, то пациенты.
– Вот это место! – объявил Володя и стал парковаться на обочине.
– Да, места выглядят невесело, – сказал я Арсению. Тот понимающе кивнул.
Это был ничем не примечательный кусок дороги: деревья, кусты с одной стороны, какое-то поле из грязи – с другой. И вокруг – никаких строений, ни домов, ничего, где могли бы быть свидетели. Машины проносились мимо, обдавая «Субару» Шарапова грязью. Вокруг были громадные мутные лужи.
– Здесь он оставил свою машину, – сообщил Володя, – прошел вперед и сел в другую…
Арсений походил вокруг, потом залез в кусты и исчез из виду. Шарапов посмотрел на меня, я пожал плечами.
– Скорее всего, ничего здесь нет, – сказал он. – Поскольку, если бы было, то нашли бы. Столько народу в этом месте прочесали каждый сантиметр!
– А ты присутствовал?
– Да, я был подключен к делу с самого начала. Так что, если что, – спрашивай!
Я тоже походил немного, но, скорее, для вида. Во-первых, я не знал, что искать. Во-вторых, была такая грязь, а я, хоть и переоделся для загорода, но был без резиновых сапог.
Арсения не было очень долго, мы даже заволновались. Когда он, наконец, вылез из кустов, я облегченно вздохнул и спросил его:
– Ну что?
– Все нормально. Я в туалет ходил. Можно дальше ехать, – спокойно ответил он и полез в машину.
– Э-э… – замялся Шарапов, видя, что вместе с Арсением сейчас в машине окажется пара килограммов грязной земли. – Может быть, тряпку дать? У меня есть!
– Нет, спасибо, – ответил наш «естествоиспытатель», – все равно сейчас по берегу ходить! – и забрался в салон.
Если судить о человеке, основываясь на его обыденных поступках и наблюдая его повседневное существование, то про Арсения много хорошего не скажешь!
Минут через десять мы стояли на дорожке, ведущей от шоссе к заливу. Она была размыта дождями и состояла главным образом из грязи и луж. Здесь Арсений был более внимательным. Шарапов показал нам, где стоял припаркованный джип, который кто-то заснял на регистратор.
– Вот здесь они могли вытащить труп из машины, потом перегрузить тело на железную тележку и по этой дорожке отвезти на берег залива. Вокруг, как видите, никого нет. Тем более вечером да в темноте… На машине здесь не проехать, а на тележке – с трудом, но можно.
– А почему здесь не бросили? – задумчиво произнес Арсений.
– Не знаю, – пожал плечами Шарапов. – Мы решили, что убийцы оттащили его подальше от дороги, чтобы труп обнаружили не сразу, чтобы в запасе было время свалить отсюда. Поэтому берег залива – это идеальное место: обнаружат, но не сразу.
– Убийцы. – повторил Арсений. – А почему не убийца?
– Потому что в одиночку вытаскивать из машины законечевший труп, перекладывать на тележку и тащить к заливу почти невозможно. Физически, я имею в виду, – пояснил Шарапов.
– А сколько весил убитый? – поинтересовался Арсений.
– М-м, – задумался Шарапов, – думаю, что килограммов девяносто.
– А тележка где?
– Криминалисты забрали.
– Вот такая? – Арсений показал фото Шарапову, и тот кивнул. – А откуда она взялась?
– Возможно, что с одной из свалок. Здесь неподалеку, километра два отсюда, есть магазин. На его территории имеется что-то вроде их магазинной свалки – под навесом лежат старые прилавки, деревянные ящики, поддоны и штук пять таких телег. Пропадала оттуда тележка или нет, никто не знает, но нашли свидетельницу, которая в день убийства видела мужчину с тележкой. Было это около пяти вечера, но двигался он в направлении залива.
– Не нашли? – спросил я.
– Нашли, – ответил Шарапов. – Им оказался местный пьяница, грузчик, который, к несчастью, в этот день впал в запой да так из него и не вышел…
– Помер? – перебил Арсений, внимательно глядя на него.
– Так точно, – кивнул Володя. – Ему кто-то дал пять бутылок дешевой водки… Всю ночь он бухал, а к утру помер. Пытались мы выяснить, кто его «облагодетельствовал», но не узнали. Взяли остатки водки на анализ, но ничего ядовитого там не оказалось.
– А вообще, свидетелей в Лахте или Ольгино искали?
– Конечно. Никто ничего и никого подозрительного не видел.
Арсений двинулся в сторону залива.
– А собаки были? – обернулся он, по-видимому, имея в виду служебных собак.
– Собаки были, – понимающе кивнул Шарапов, – точнее собака. Она покрутилась вокруг тела, и все.
В который уже раз снова пошел дождь, и нам пришлось спрятаться в машине, чтобы переждать его…
Вылезать наружу жутко не хотелось, но пришлось. Ветер продувал насквозь. Мы втроем дошли до Финского залива. Картина на берегу предстала безрадостная: пластиковые бутылки, тростник, бревна, различный мусор, – словом, все, что попадало в воду, выбрасывалось на берег и лежало там толстым слоем, среди кустарника, осоки, песка и камней. И под монотонный шум волн…
– Вот тут лежал труп, – сказал Шарапов. – Его обнаружила собака. Ничем не прикрытый. Одетый, но без плаща, в пиджаке. Документов, денег при нем не было, как и телефона. Его нашли метрах в двадцати от тела, прямо в воде. Видимо, убийца просто выкинул его подальше. А документы, права, бумажник – это все оказалось еще дальше, на берегу, наверное, прибило волнами.
– А денег у него много было? – уточнил Арсений.
– В бумажнике денег не было, – пожал плечами Шарапов.
Я подумал, что какая-то нелепая эта смерть, несуразная. А вообще, бывает ли смерть «лепой»? И «суразной»?
И никого вокруг, кто наблюдал бы эту трагедию. Интересно, чувствовал ли Игорь, когда садился в чужую машину, что скоро его не станет? Вот здесь побывала смерть… Здесь она должна была оставить невидимые, но ощущаемые следы. Убийца привез сюда труп на старой, ржавой тележке и выбросил среди мусора. Отряхнулся, посмотрел вокруг – никто не видит ли его, не забыл ли чего – и убежал в темноту. Испытывал ли он какие-нибудь эмоции?
– Тачка ведь тоже килограммов под девяносто весит? – перекрывая ветер, спросил Арсений. – По песку ее не провезешь?
– Меньше, – ответил Шарапов, – но все равно тяжелая. Да они как на песок въехали, так сразу труп и скинули. По дорожке на ней удобно было везти, мы испытали. А в песке она вязнет, даже в мокром.
– А следы на дорожке от тележки были? – вдруг нахмурился Арсений.
– У залива колея от колес была, а ближе к шоссе след теряется. Там же асфальт.
– Ну и хорошо, – обрадовался неизвестно чему Строганов и стал рукой выкапывать ямку в песке. Затем спросил: – А почему труп на тележке не оставили?
– Мы решили, что они вначале вообще хотели тележку забрать. Труп сбросили, а ее поволокли обратно. Но, видно, плюнули и свалили вон в ту канаву. Просто криминалисты обратили внимание, что она там недолго лежала, достали, стали исследовать и обнаружили на ней следы крови, совсем немного. И один отпечаток, принадлежавший тому мужику, алкашу, и все.
– А банковские карты были на месте?
– Да.
– Значит, попыток снять с них деньги…
– Не зафиксировано, – коротко ответил Владимир.
Мне показалось, что Арсений хотел еще что-то спросить, но промолчал. Он походил вокруг, попинал ногой какие-то камни, а потом вдруг заявил:
– Все! Пора ехать обратно.
Мы с Шараповым удивились: только что пришли, он почти ничего не осмотрел, а уже спешит уезжать, хотя так стремился сюда!
– Поехали, поехали! – поторапливал он. – Володя, ты нас сейчас отвези ко мне домой, мы будем изучать то, что вы нарыли во время своего следствия. А потом я позвоню и договоримся, что делать дальше.
Может, оно и к лучшему, подумал я, поскольку на берегу залива было очень неуютно.
Когда мы подошли к машине, Арсений мне незаметно подмигнул и шепотом сказал:
– Эврика! – И, видя мое непонимание, пояснил: – Нашел!
Я всю дорогу сидел как на иголках, мне было очень интересно, что он мог найти? И когда? Но спрашивать я не рискнул. А Арсений говорил с кем-то по телефону, посылал эсэмэс и что-то искал в Яндексе.
Глава 11
– Нет, ко мне мы пойдем позже, – сказал Строганов, когда нас высадили перед его домом. – Мы идем к Ирине! – И, не давая мне опомниться, продолжил: – Я нашел важное доказательство!
– Шестое? – пошутил я, вспомнив «Мастера и Маргариту».
– Почему шестое? А, шутка, понял… Не важно, смотри! – Он, улыбаясь, достал из кармана маленький мешочек, в котором лежал газовый баллончик.
Я резко остановился и непонимающим взглядом уставился на Арсения.
– Так вот, вначале я пошел не в ту сторону. Помнишь, я в кусты залез? Там, под одним из них, и обнаружил этот баллон! Его использовал убийца, чтобы собака не взяла след! – торжественно объявил Арсений и замер в ожидании аплодисментов, но, поскольку их не последовало, продолжил: – От этого баллона я пошел по тропе и сумел разглядеть на ней следы!
– Почтальона?
– Разумеется, нет! Пять дней прошло, и дожди! Хотя в одном месте было видно, что нога у человека, который там шел, «поехала» по грязи… Нет, следы тележки! Металлические колеса в нескольких местах проваливались в землю, оставив четкую колею! Теперь в ней вода. Я шел, шел по этой тропинке, по кое-где видимой колее, пока не вышел на маленький переулок. Там, на старом заборе, я увидел табличку. Догадываешься, как он называется?
– Нет, – помотал я головой.
– Гартнеровский!
– Так, э-э…
– Именно! Это тот самый переулок, где жила Устинья! Где снимали дачу Ухтомские! Где… А знаешь, почему я нашел следы от тележки, а они нет? – Он немного подождал моего ответа, но, видя, что я лишь молча пожал плечами, глубокомысленно заявил:
– Потому что они взяли неправильный след!
– Да, – оценил я его наблюдательность, – снимаю шляпу! А сам дом ты видел?
– Там стоят несколько полуразрушенных домов, черт их знает, который из них тот? Сейчас мы все у Иры расспросим. И про друзей Устиньи, и про жильцов, и про дом. Я там пофоткал, смотри…
Он показал в телефоне несколько фотографий: табличка с полустершейся надписью «Гартнеровский переулок», покосившиеся дома, убегающий по дорожке кот.
– А это что? – ткнул я в кота.
– Да просто кот, – ответил Арсений, – бежал куда-то…
И мы вновь стали подниматься по крутой лестнице старого петербургского дома.
Мы пили кофе в той же комнате, тем же составом: Ира, ее трусливый, по словам Арсения, друг Олег и мы. Арсений торопливо ответил на их вопросы и перешел к своим.
– Скажите, Ира, – взял он быка за рога, – вы можете нам коротко рассказать про людей, которые были на похоронах? Не про всех, про Валентину Тимофеевну, например, можно не рассказывать…
– Честно говоря, я, наверное, не вспомню, кто там был… – удивленно уставилась она на него.
– А мы раздобыли список гостей присутствующих! – многозначительно произнес Арсений.
Ира, пожав плечами, взяла у него лист бумаги и стала изучать составленный список.
– Ваша тетя всех вспомнила? – не выдержав, поинтересовался он. – Или кого-то забыла?
– Кажется, всех… – неуверенно ответила она. – Кстати, неизвестная женщина – это соседка бабушки, они дружили, и я ее пригласила! А почему вы Олега сюда вписали? – вдруг вскинулась Ира. – Его там не было!
– Где его не было? – удивленно произнес Арсений.
– На похоронах…
– Я не ходил на похороны! – обиженным тоном, как мне показалось, проговорил Олег. – Ира меня не пустила!
– Я боялась, что будет скандал, – пояснила она, – тетя терпеть не может ни меня, ни Олега, и я решила, что лучше ему не ходить туда. Мы потом с ним вдвоем съездили на кладбище…
– Да, – подтвердил Олег, – так и было! Я к бабке-то неплохо относился! И мы съездили на ее могилу…
– А кто же тогда это был? – недовольным тоном спросил Арсений. – Валентина Тимофеевна сказала, что вы были со своим другом.
Ира с Олегом лишь пожали плечами. А Арсений стал названивать Валентине. Никакой медоточивости у него в голосе уже не осталось. Он довольно резко поинтересовался, почему она нас обманула. Но любезная тетушка была не лыком шита, и даже на расстоянии слышался ее визгливый тон. Она громко говорила, что не может знать в лицо всех кобелей своей племянницы и думала, что это один из них. И так далее. Ира вышла из комнаты, прихватив пустые чашки, а Олег, напротив, с улыбкой прислушивался к возгласам сварливой родственницы.
– Вот жаба старая! – усмехнулся он. – Лучше бы ее пристукнули, чем бабку! Зря только небо коптит…
Наконец Арсений закончил беседу, Ира вернулась в комнату, и он обратился к ней со словами:
– Так. Давайте методом исключения: Валентина с сыном и невесткой были?
– Да, они…
– Ухтомские: Игорь, жена и дочка? – Арсений «шел» по списку.
– Да. – Ира взяла у него список. – Мы с мамой. Дима Волков. Дядя Георгий, ну, Георгий Герман. И тетя Маша с дядей Славой, это Сердюковы. И Шувалкины, баба Шура с девчонками. А-а, – вдруг вспомнила она, – с Олей Шувалкиной был какой-то мужчина, незнакомый, а тетя, наверное, приняла его за Олега…
– А она что, его никогда не видела? – удивился Арсений. – В смысле, Олега?
– Сто лет назад, – усмехнулся парень, – да и то рожу воротила, смотрела мимо меня.
– Они вместе стояли и разговаривали, – закончила свою мысль Ира, – я думаю, что это был ее приятель.
– Можно ей позвонить, – спросил Арсений, вероятно, имея в виду Шувалкину, – и уточнить, кто он такой?
– Да как-то неудобно, – замялась Ира. – Давайте лучше я маме позвоню и спрошу. Она, кажется, с ними рядом стояла.
Пока Ира говорила по телефону с мамой, Арсений молчал. Он сидел на вращающемся стуле и развлекался тем, что крутился в разные стороны. Меня это раздражало. Когда сам сидишь и вертишься – это одно, а когда кто-то другой…
– Мама сказала, что он был не с Шувалкиными, – сообщила Ира. – Она думает, что это знакомый дяди Георгия, поскольку они вместе на машине уезжали.
– Хорошо, – кивнул Арсений, – Георгию же мы можем позвонить и уточнить?
Но, увы, тот не брал трубку.
– А этот молодой человек, что он собой представляет? – вернулся Арсений к неизвестному.
– Обычный мужчина, – ответила Ира. – Приятной внешности, лет тридцати, стильно одетый, взгляд открытый… Кстати, он помогал гроб нести. Ну, словом, никаких подозрений у меня не вызвал…
– Не будем терять время, давайте дальше, – чуть скривившись, сказал Арсений. – На похоронах были ваши родственники и знакомые. Ну, я имею в виду, знакомые вашей бабушки. Причем почти все эти знакомые являются съемщиками принадлежащего ей дома: Лахта, Гартнеровский переулок, дом 3, или их потомками. Например, Ухтомские: они снимали дачу еще до рождения Игоря, потом приезжали отдыхать уже с ребенком, и так много лет. Так?
Ира, немного удивившись осведомленности Арсения, согласно кивнула.
– Вы тоже, вероятно, проводили лето на даче? – продолжал он допытываться у нее.
– Конечно. Сколько себя помню, мы все время ездили в Лахту. Тогда еще можно было купаться в Финском заливе… И Игорь тоже там был каждое лето. Мы на даче и сдружились…
– А можете обрисовать всех этих людей? Кто они, что они, – несколько неопределенно попросил Арсений и добавил: – И кто из них жил в вашем доме, в Лахте.
– В доме мы жили: я, мама и бабушка, в соседней комнате – тетя с мужем и Толиком, это их сын. Мы все занимали одно крыло, причем жили все на втором этаже, потому что первый был уже тогда нежилой.
– Нежилой? – переспросил Арсений.
– Да, дом очень старый, там полы провалились, и нам запрещали туда залезать, но мы, конечно, не слушались. – Ира слегка улыбнулась.
– А та половина, которую сдавали?
– Там на первом этаже кто-то жил, но, честно говоря, не помню, кто именно. А на втором жили Ухтомские, рядом с ними – Волковы…
– А Шувалкины?
– А они у нас не снимали, просто на соседней улице жили. Но Оля почти все время у нас проводила. Баба Шура, она… – Ира немного замялась, – ну, иногда пила, и бабушка забирала Ольгу к себе. Они, кстати, с Игорем дружили. Они на похоронах были все: и баба Шура, и Ольга, и ее дочка.
– Сердюковы? – продолжил Арсений.
– А Сердюковы снимали верхнюю веранду. Там пол был с наклоном, и мы с их дочкой частенько машинки запускали…
– Сердюковы… А они старые?
– Ну, не очень, – слегка изумилась вопросу Ирина. – Под семьдесят, наверное. Дядя Слава, он бывший военный. Недавно инсульт перенес и теперь с палочкой ходит.
– А они общались с Ухтомским? Звонили вам на эту квартиру? Или приходили в гости? Может быть, их дочка?
– Нет, – удивленно ответила Ира. – Никогда не слышала. И Игорь никогда их не вспоминал.
– Анатолий, ваш двоюродный брат, он чем занимается? – продолжал свои вопросы Арсений.
– Работает. На каком-то заводе.
– А по характеру он…
– Обыкновенный, – пожала она плечами. – Его мама, моя тетя, называет Анатолия «киселем».
– В каком смысле? – не понял Арсений.
– В смысле, что всегда делает то, что ему скажут. Если его не трогать, то он будет целыми днями лежать и телевизор смотреть. Футбол, например. А у него жена беременная, на шестом месяце.
– Они сильно нуждаются в квартире? – хитро прищурился он.
– Вы имеете в виду… – Ира замолчала, но тут же продолжила: – Нет, Толик не мог бы убить бабушку! Извините, но это бред! Я его…
– Хорошо знаю, – ничуть не смутившись, сказал за нее Арсений. – Ну и хорошо. А вот Герман, он кто? И что у него за знакомые могут быть?
– Дядя Георгий очень хороший и умный человек, – быстро заговорила Ира, – и очень интересный! Можете мне не верить, но…