Свободные пьесы

БОЯН. Арам, вас спрашивают, что теперь.

АРАМ. Это он вообще спрашивает, я могу и промолчать.

БОЯН. Можешь и помолчать, но тебе надо действовать.

МИША. Сначала было сказано поедим.

(Входят Даша и Слава).

ДАША. Бутерброды, пожалуйста. Чай, лимонад

ДУНЯ. А во фляжке осталось?

БОЯН. Осталось, Арам?

АРАМ. Да.

ДУНЯ. Так не тяни.

СЛАВА. Приятного аппетита. И к чему вы, Арам, пришли? Мы будем продолжать или, как написано в инструкции, прекратим?

ЛЮДМИЛА. Слава! Тут же посторонние.

СЛАВА. Что теперь – выгнать их? Они, простите, как в старом кино – свидетели. Они не участники и не члены. Значит, что с ними делать?

МАША. А давайте их усыпим.

ДАША. Смешно.

АНЖЕЛА. Я догадываюсь, что мы вам помешали, но мы не собирались заходить, вы сами предложили. И теперь при нас говорите загадками, это мне кажется неудобным. Вам, может быть, все равно. Правила приличия сегодня странные, неписаный свод этических законов никто не помнит, а новые появляются стремительно, вчера не прилично был говорить о присутствующем в третьем лице, а сегодня уже норма. Так что вам от нас надо?

АРАМ. Это сложный вопрос. Я не могу решить, что нам от вас надо.

ДУНЯ. Арам! Нам от них ничего не надо. Если только ты им не расскажешь, зачем мы тут собрались, и не предложишь принять определенные правила.

МАША. А усыпить было бы проще.

СЛАВА. Да было бы проще всех усыпить. Сегодня уснули, завтра по очереди проснулись и разошлись, при этом хорошо бы ничего не помнить. У меня такое впечатление, что Арам тянет время. И я боюсь: нас уже много, мы тут давно, и возможно, что некоторые из нас не те, за кого себя выдают.

ЛЮДМИЛА. Еще чаю?

БОЯН. Подождите, Людмила. Слава, у вас паранойя, не стоит ее транслировать. Лучше помолчите пару минут.

СЛАВА. А не затыкайте мне рот. Пусть у меня паранойя, я имею права задавать вопросы в рамках правил. И вот у меня вопросы. Сколько времени надо? Нарушения или не нарушения? Мы действуем или не действуем?

ЛЮДМИЛА. Регламент расписан и утвержден.

АРАМ. Он прав, я решил. Людмила, проводи гостей на кухню.

ЛЮЦИЙ. Что это значит?

БОЯН. Он имеет в виду, не могли бы вы пройти на кухню и побыть там совсем немного, пока вас не пригласят?

ЛЮЦИЙ. Не мог бы. Если вам надо, мы просто уйдем. Не на кухню, а совсем.

АРАМ. Этого я не могу вам позволить

ЛЮЦИЙ. Что значит – вы и что значит – позволить? Вы это кто? И позволения мне не требуется.

АРАМ. Вы ставите меня в тупик.

АНЖЕЛА. Люций, не опережай их способность реагировать.

МИША. Кто Люций? Вы Люций? Он Люций! Конец.

ДУНЯ. А ты не догадался что ли? Только доперло, она Анжела, он Люций?

МАША. Это они? До меня тоже только дошло.

СЛАВА. Да неудобно получилось, извините.

БОЯН. Арам прав, он не может позволить, у него нет ни полномочий, ни возможности.

АНЖЕЛА. У вас есть.

БОЯН. У меня есть, но это не мое право.

ДУНЯ. У него все есть, но нет права. Это так смешно выговаривать «нет права». А у кого оно есть? Кто дал право ему или ей? Какое право есть у Арама? У него есть разрешение от нас сегодня решать некоторые вопросы по ходу мероприятия. Так, Людмила не смотри на меня больше, а то я бредить начинаю. Какое право у кого есть? У всех есть право быть человеком, молчать или говорить, и это ваше право перед вами. Остальное – против чего вы все. Это понятно или тупите?

СЛАВА. Я даже не знаю, что сказать.

БОЯН. Об этом я вам и говорил: помолчите, если не знаете.

СЛАВА. Я не молчать хочу, а знать.

МИША. Так думай.

АРАМ. Я все решил. Маша, Даша, давайте. Баян, слушайте.

ДАША. Как скажете, ваше решение. Тысяча тридцать, четыреста двадцать. Двести четырнадцать, сорок пять. Ноль тридцать восемь, два. Сорок пять тысяч семьсот сорок. Десять, сто тридцать четыре. Девять, сто восемьдесят, тридцать шесть. Шесть тысяч тридцать, семь. Сто сорок тысяч семьсот сорок шесть!

МАША. Теперь я. 93 на 62 и на 98.

АРАМ. Понятно, подождите, мне надо подумать.

МИША. 565068, как индекс моего почтового отделения.

СЛАВА. Ты что, умножал?