Мир, в котором мы живем

Единственная дорога на Пустошь начинается в нескольких километрах от Горска. Точнее, две дороги. Везде и всюду есть две дороги – одна туда, вторая обратно. Что у главных, ведущих в города, что на Пустошь. То есть Конвои никогда не встречаются с Конвоями, идущими в обратном направлении. Удобно. Не надо разъезжаться или пропускать друг друга или устраивать друг другу пробки.

Впрочем, в бытность мою Проводником я пару раз нагонял впереди идущий конвой. Так что если по-честному, то я не такой уж и Задумчивый. Были в нашем отряде и более странные коллеги, но ограниченный круг Проводников не позволял выгнать их из отряда из-за профнепригодности – тут я злой, потому что выгнали-то меня.

Почему единственная? Потому, что все остальные дороги считаются плохими или неправильными дорогами. Что возле Луговска, что возле Вилюйска, что даже возле Агсбурга. Их «неправильность» заключается в том, что это даже не дороги, а тропки, которые не предназначены для того, чтобы проехать. Но если хочешь проехать, то приходится постоянно их чистить и убирать от мусора, который непонятно как оказывается на вполне ровной и широкой трассе – вполне устоявшееся противоречие: если хочешь ехать, то нужно убирать мусор, под которым и существует дорога. То есть хочешь более-менее спокойного движения, то едешь в Пустошь из Горска или идешь пешком. Для пеших приключенцев преград вообще не было, иди где хочешь и куда хочешь, на свой страх и риск.

А о самой Пустоши можно сказать, что невозможно ничего сказать. Это огромное пространство, которое по меркам наших ученых занимает площадь, в десятки раз превышающую Горский круг. И хоть и предполагается, что на этом месте когда-то существовал такой огромный город, как Московия, но даже в это предположение мало кто верит. Слишком все масштабно и грандиозно! И просто не вписывается в обычное пространство, и тяжело воспринимается, если сравнить Горск и Пустошь.

Поэтому учеными выдвинута гипотеза о том, что Пустошь – это некое надпространство или вообще иное измерение – я ходил на лекции, когда заканчивал высшие курсы. Ученые сами не знают, что это такое и почему артефакты, привезенные из Пустоши, вполне себе работоспособные и почти не ломаются. Матрица?

Сама Пустошь представляет из себя то ли руины, то ли заброшенные кварталы, то ли совершено целые дома с магазинами и квартирами в таком хорошем состоянии, что, кажется, вот пройдет секунда и сюда вернутся люди. Разделительный союз «то ли» выбран не случайно, а от того, что Пустошь каждую минуту разная, то ли мы едем по разрушенному миру, то ли мир разрушается от нашего движения.

Самое интересное но ни в Рижском круге, ни в Чечварском, ни в Даляньском нет входа в Пустошь. Есть небольшие тропинки для приключенцев, но только пеших, машинам там не пройти. В Рижском круге такую тропку видел. То есть для больших машин и конвоев Пустошь открыта только в Горском круге. И поэтому сюда время от времени приезжают Конвои из всех этих Кругов, чтобы собрать в Пустоши ценные артефакты. Мы не жадничаем, так как Пустоши хватит на всех. Изучили-то всего пару процентов от ее возможностей и ценностей. Вот не вру, там столько всего, что просто глаза разбегаются. Главное, не забирать все сразу с одного места. Чтобы оно не терялось. При этом у каждого, кто часто бывает в Пустоши, есть свои места, которые редко находит кто-то чужой.

И да, в самой Пустоши нет Силы, как и в городах, что облегчает движение, но при этом много неприятных тварей от странных червей или многоножек, жутких на вид – тараканы их уничтожают, что радует – до зеркальных нелюдей, именно что зеркальных, но лучше в них не видеть своего изображения. Поэтому на этот случай у всех имеются затемненные очки.

Впрочем, эти и не только твари существуют в основном только в Пустоши и в городах появляются очень редко. На хвосте кто привезет или пеший приключенец, не зная об этом, в рюкзаке маленькую многоножку притащит. Карантин, конечно, существует, но люди не всегда его исполняют, да и твари часто покидают своего носителя раньше карантина – умные до жути, но такие же слабые в уничтожении.

В общем, говорить о походе в Пустошь нечего совсем. Никаких проблем или ненужных тырканий. Что-то забрали по дороге уже после плаката. Потом добрались до какой-то площади, какого-то города или района или квартала. Тут чувствовались границы и разница между местами и дома, разные и совершенно другие магазины. Но при этом названия улиц как в Горске: и Заводская есть, и Беговая, и Гагаринская.

Как сказал Кирилл, он всегда на эту площадь заезжает, раз в полгода. В прошлом Конвое они свернули налево, он не стал сюда заезжать. Слишком место хлебное. И как уже сказано было выше, кто это место не знает, просто так не найдет, точнее, найти может, но только случайно, как когда-то Кирилл.

Площадь магазинов техники и автомобильных салонов. Вот десяток телевизоров, холодильников, еще какой-то техники. Ну, электричество начинает по городу расходиться, а значит, люди начинают жить более богато и для этого «богато» нужна бытовая техника. Правда, стиральные машинки брать не стали. Кирилл владеет несколькими общественными прачечными, одна их них в моем квартале, то есть, как он сказал, что пока не хочет плодить конкурентов. Самое интересное у всех, кто ездит в Пустошь, договоренность о том, что, например, не брать те же самые стиральные машины, так как пока время их не наступило.

Само собой, поездка по Пустоши – это не один день, а максимум пять или даже шесть. Нужно ведь объездить все намеченные точки, а между ними довольно большие расстояния. Поэтому и ночевки на дороге, питание через микроволновки, подключенные к аккумуляторам, с обязательным охранением. Но это чисто от людей, так как твари, как и люди, предпочитали ночью прятаться по своим убежищам. Ну странные тут твари, очень странные, ночь для них, как и для нас, людей, время отдыха и сна.

И время секса, само собой. Мы с Настей оставались наедине. Нинель уходила во вторую машину к Ольге и Кириллу. А напарник Ольги Никифор уединялся с Ириной, водителем задней кабины второй машины. Ну и так далее – у всех водителей-девчонок конвоя обязательно был свой мужчина.

В общем, все довольны и счастливы…

И ничего необычного. Хотя стоп, вру. В один из дней, какой, видимо, не так важно, Кирилл совершенно неожиданно оказался рядом со мной. Я как Проводник, пусть и бывший, был освобожден от любой физической работы, такая вот традиция была – не забивать голову Проводника всякой ерундой. Я, правда, попытался влезть с помощью, но девчонки-водители, по совместительству и грузчики, меня так мягко в сторону: мол, не путайся под ногами, мы и сами с усами. Так я и оказался в сторонке. Поэтому встреча наша с Кириллом как бы случайно произошла, и, ткнув меня кулаком в грудь, он таинственно проговорил:

– Вот, возьми флэшку, тут кое-что интересное. Половина на половину, – и подмигнул мне.

Если бы кто и посмотрел в нашу сторону, то ничего бы не понял. Начальник просто о чем-то поинтересовался у «бывшего Проводника» – он так меня и называл «бывший», похлопал по плечу и, крикнув что-то девчонкам, которые занимались погрузкой, направился в их сторону. Ну и я так руку в карман, в котором и исчезла флэшка. Надеюсь, по прибытию в Горск он мне все объяснит…

И еще отметил для себя, что ни одной минуты, когда бы я почувствовал Силу! Жутко хотелось ее ощутить, понять, что с ней, куда делась и когда появится. Но пока в эфире стояла тишина полная. Штиль. Только тараканы возле дороги, но не мешают.

Куда ж ты делась, зараза? И когда появишься, что произойдет?

И вот наконец утром шестого дня двинулись назад, теперь уже без остановок. И при хорошем ходе к вечеру мы должны были к Горску подъехать. Тут вещи довольно странные происходили, потому что возвращение всегда было быстрее, чем сама поездка по Пустоши. Само собой, мы пересели в седьмую машину, которая стала теперь первой. Как и все пары водителей поменялись.

Поэтому на возвращение рулила Настя…

Солнце перевалило за полдень, когда впереди мы увидели стоящий на дороге Конвой. И даже без гадалки было понятно, что это конкурент Кирилла. Нас ждет? Зачем?

– Тут на дороге конкурент наш, – проговорил я, в рацию и тут же дал команду: – Стоп, машины! – когда до последней в стоящем конвое оставалось метров сто. Толкаться еще не хватало.

– Может, и нас, – послышалось задумчиво так в рации.

Пока я размышлял, что делать, может, выйти и поговорить с ребятами, если не едут, по какой-то причине, то пусть другим не мешают…

Закон дороги, если Силы нет, то это не значит, что она не может себя проявить. А когда она бьет по двум Конвоям, извините, после можно и поубивать друг друга. Такие разборки бывали! Впрочем, последний раз два Конвоя попали под удар лет тридцать назад, и там как раз проблемы случились не во время Силы, а именно во время разборок между людьми. Поэтому с тех пор существовали определенные правила и коридоры доступа с Пустоши на основную дорогу. Но сейчас, как я представлял время, путь был свободен.

В общем, пока я размышлял, события начали развиваться со стремительной скоростью в прямом смысле этого слова. Последний тяни-толкай конвоя конкурента резко взревел двигателем и, дав все шестьдесят километров, а то и больше, понесся в нашу сторону!

Только секунда на размышление:

– Задние кабины! Полный назад!

Вот я и скомандовал впервые:

– Полный назад! – та еще ситуация.

Почувствовал, как сработало двойное сцепление, переводя управление машиной на заднюю кабину. Тяни-толкай дернулся и поехал назад. Но я ведь не командовал переходить на четвертую штатную. Поэтому мы как улитки двигались…

Не, ехали мы быстро, просто так казалось, потому что на нас неслась тяжелая машина, за рулем которой…

Идиот хренов!

– Все из кабин! Из машины! – скомандовал я. Схватил Нинель и дернулся из кабины, даже несмотря на то, что тяни-толкай еще не остановился. А Настя уже прыгала со стороны своей двери.

И как всегда вовремя, так как тяни-толкай, так и не сбавив скорость, на полном ходу врезался в нашу машину. Всё тут же остановилось.

Но меня это очень сильно разозлило. Я схватил какую-то железную палку, тут, на дороге, и, прямо-таки влетев в кабину к таранщику – а это ведь девка была! – просто врезал ей этой палкой по голове! Не знаю, убил или нет, но если не очухается, то туда ей и дорога!

Но это было еще не все.

Тут с той стороны закричала Настя:

– Лешка! Лешка-а-а!

Как я взлетел, перемахнув столкнувшиеся капоты тяни-толкаев! А вдруг мою девчонку там убивают?

Но нет. Настю никто не трогал, она просто указывала на тяни-толкай из нашего конвоя, который на огромной скорости свернул в пробитую брешь в мусорном межполосном барьере между дорогами и, развернувшись, рванул обратно в сторону Пустоши. Силы нет, так можно и разворачиваться?

А в этой машине, кстати, кто? Правильно Ольга, Кирилл и Никифор!

Кто вообще этот Никифор?

Появилась немного прихрамывающая Нинель…

– И что будем делать? – это Настя.

– Что-что – догонять их! – проговорила Нинель и, повернувшись в сторону Конвоя, крикнула: – Девчонки, достаем пушки! Если хоть одна сволочь приблизится к машинам, стрелять на поражение, – и посмотрела на нас. – Я поведу, – и быстрым шагом, совершенно забыв, что чуть ушибла ногу, направилась к третьей машине, – Ленок, Семен, отдохните, но про пушки не забывайте.

– Без вопросов, босс, – проговорил Семен, вылезая из кабины с автоматом в руках. То же и Лена сделала.

Нинель щёлкнула тумблером внутри машинной связи: