Оценить:
 Рейтинг: 0

Барин-2. Повести и рассказы о любви

Год написания книги
2021
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 >>
На страницу:
3 из 6
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– И раньше били, но что-то все молчали. И ты тоже била и молчала. Чего вдруг взбеленилась: проблема, проблема у нас?

– Раньше мы знали, кто бьет. И били мало. Там зайчика в силки поймали, там лисицу.

– Да даже если десяток зайцев, разве от этого убудет?

– Барин! Три оленя наши крестьяне нашли. Убитые, освежеванные, распотрошенные.

– Может быть это волки?

– Нет, волки не успели даже к потрохам подобраться. Там следы ножа и стрел. Даже одну стрелу высоко в дереве нашли, застряла. Хорошая стрела, легкая, острая.

– И кто это может быть?

– А вот никто не знает. На чужака не похоже, – наши тропы использует. Из наших трудно на кого-то подумать, все на глазах. Да и стрелы незнакомые.

– Облаву делали?

– Делали, без эффекта. А какой толк? Скорее всего этот браконьер с нами же в облаве и ходил. Еще и насмехался над нами в душе.

– Что предлагаешь? Сразу скажу, что следственная группа из города не сможет помочь. Они ни людей наших, ни местности не знают.

– Да не знаю я, что делать. Три оленя – это ОЧЕНЬ много, я считаю.

– А давай вот что сделаем.

От моего имени в какой-то из ближайших праздников был Евдокией объявлен конкурс-турнир. А точнее соревнование тех, кто умеет стрелять из лука и из винтовки. Победителю предлагалась хорошая работа с хорошей оплатой: охотник для стола барина. Можно охотиться вволю, но искать покупателя для дичи не надо – ее всю будет официально выкупать Евдокия для стола и столующихся в усадьбе. Или для других нужд.

Сперва стреляли мужики с переменным и чаще непредсказуемым результатом, больше похожим на попадание по случайному принципу. Потом для смеха и под смех публики предложили женскому контингенту. Сразу же одна чуть не попала в публику, другие «мазали» на такое расстояние и под таким углом, что и подумать, что это охотники или браконьеры мог бы только сумасшедший. Но среди последних я заметил одну девку, которая не просто промахивалась, а промахивалась именно так, что попадала в другие мишени и предметы, находящиеся в стороне от оси прицеливания. И не просто попадала, а попадала точно в середину. Ну я могу еще поверить, что промахнувшийся непутевый стрелок попал в другое место и/или зацепил край другой мишени, но, чтобы каждый раз попадал в центр другой мишени или цели – это нонсенс. Так невозможно, если не целиться специально.

Я заметил ту бабенку и позвал Евдокию.

– Разузнай, кто она и что за птичка, только сама и без посредников. Есть интересная мысль.

Как я и предполагал, эта бабенка Марфа была молодой вдовой и дочерью далеко не нищих родителей. Значит разговоры о том, что целой семье нечем питаться, отпали сразу. Значит она охотится для собственного удовольствия, – ради спортивного интереса, если так можно сказать. Но хозяйственная, мясо не бросает, волкам не оставляет, а куда-то реализует. Если это она!…

Я установил за ней слежку из нескольких деревенских пацанов, чтобы они оповестили меня, когда она пойдет в лес. Так и случилось. Ранним утром Марфа вышла из дома с небольшим вещмешком и направилась в сторону леса. Оружия у не было. Да я и понимаю, что такую броскую улику, как лук и колчан со стрелами, видно издали, она носить с собой из деревни не будет. Один пацан пошел осторожно за ней, а один побежал к Евдокии, сообщить, что охотница вышла.

Я примчался на место, указанное мальчиком и немедленно начал преследования с группой своих конных «амазонок». Когда-то мне пришла в голову такая интересная мысль организовать такой отряд. Сегодня перед входом в лес они обмотали копыта своих коней войлоком, что совершенно изменило звук при скачке. Не сказать, что это был звук бегущих оленей, но заставлял задуматься и даже двигаться навстречу. Хотя бы из любопытства. На чем стрелок и попалась.

Когда я подъехал, она уже была связана и погружена поперек седла одной из «амазонок».

Как-то так получилось по жизни, что просторная баня в усадьбе превратилась в место решения многих проблем, – от наказания за разбитую чашку до вызволения рекрутов. Вот и сегодня стрелка сгрузили около бани, и я, недолго думая, махнул рукой в сторону входа. Дуня руководила ее раздеванием и фиксацией в станок.

– Куда ты перепродавала мясо? – начала допрос Евдокия. Дамочка была не слишком молода, – не юная соплячка, – и зафиксирована в станок точно так, как наказывались и все прошлые наказываемые: руки разведены в сторону, тело изогнуто буквой «Г» за счет опущенных и широко разведенных ног, голова на волосы поднята вверх, чтобы не могла наклонить ее и не смотреть в глаза дознавателя. Предварительно перед допросом она руками банщиц была обмыта и промыта со всех сторон. Две банщицы стояли по сторонам с плетями в руках. Когда охотница мотнула головой в знак отказа говорить, они по очереди нанесли удары плетей по спине, а я в момент второго удара воткнул член в ее влагалище и застыл в такой позе. Охотница вздрогнула и постаралась повилять ягодицами, чтобы избавиться от моего стержня глубоко в ней. Но благодаря давно отработанной фиксации у нее это не получилось.

– Говори! – прикрикнула Дуня. И почти сразу банщицы снова хлестнул ее по спине плетями. Не выходя из ее нутра, я почувствовал, как несколько раз мышцы влагалища сделали попытку сократиться и обняли член плотнее прежнего. Тогда я начал двигать хорошо захваченным членом, чувствуя приятное трение по нему складок влагалища.

– Слушай, охотница. Мы же о тебе всё знаем. И кто твои родители, уже подросший сын, где твой дом. Почему ты не хочешь отвечать?

Ответ был неожиданный:

– Мне приятно там, между ног. Продолжайте. Если я отвечу, то это приятно прекратится, – и словно в подтверждение несколько раз пожала мне член мышцами влагалища. – Я ранее такого не знала и никогда не испытывала. Продолжайте, пожалуйста.

Я от неожиданности даже остановился на какое-то время, но Галя, – так звали браконьершу, – подвигала тазов из стороны в сторону, дав понять, что ждет продолжения. Я возобновил движения внутри нее и начал наращивать темп. А глазами и руками приказал банщицам продолжать хлестать ее, но не сильно.

Удар+удар, и я долблю Галу внутри. Опять удар+удар, и снова я долблю ее с упоением. Я почувствовал, как у меня по бедрам начала струиться выделяемая Галей жидкость, и от этого стало сильно нарастать возбуждение глубоко у меня внизу живота. И я бурно кончил.

Когда я вышел из нее, то обошел и посмотрел ей в лицо.

– А я знала, что это Вы там внутри меня, – улыбнулась Гала. – Никто так приятно делать женщине не может, как разные бабы у нас говорят. Можете меня еще наказывать?

Евдокия расхохоталась, а банщицы стояли и улыбались.

– Ладно, отвязывайте ее. Поговорим уже по-другому.

Когда мы покупались все втроем с Дуней, потом лежа вместе на большом дощатом лежаке пили квас и болтали, то Галя призналась, что мясо больше раздает семьям, что самые бедные в ее деревне. Что ее соседки не могли потому ее выдать, из чего вытекает, что это были другие люди, что ее выследили.

– Дуня, узнай, кто ее соседи. Покажешь мне их.

– Не стоит, барин, не стоит, – улыбнулась Галя.

– Это почему же?

– Да там несколько девок, – как кобылки крутобокие необъезженные. Заездят Вас.

– Сам разберусь. Словом, Дуня, приведешь мне всех. Гала сама тебе назовет их.

– А если не назову?

Я поднялся, зашел стороны ее головы и воткнул член Гале в рот. Подвигался у нее во рту и стал продвигать член глубже по мере его роста и утолщения. Люблю непокорных.

Когда я кончил глубоко у нее в горле, и когда она отдышалась, то поставил ей условие:

– Значит так, девка. Ты будешь жить в усадьбе. Будешь охотиться для моей кухни. Ясно?

– Ясно, барин.

– Второе. Ты изготовишь еще столько луков, сколько у нас «амазонок». Даже втрое. Стрел наделаешь хороших немерено.

– Я одна или не справлюсь с таким количеством, или они не будут такими хорошими, как мои.

– Возьмешь в помощь кузнецов и самих амазонок. А по готовности оружия выучишь их столь же метко стрелять. Сама тоже будешь числиться пока в этом отряде, но поживешь некоторое время в доме. Пока я с тобой не наиграюсь, не наслажусь в полной мере. Поняла?

– Ясно, барин, как скажете. А можно я здесь в бане сегодня посплю? Здесь так хорошо после Вас…

Беглая

– Вот, полюбуйтесь на это чудо, – возмущенно почти выкрикивала Агриппина, указывая на вполне зрелую, как мне показалось сначала, крестьянку, со страха забившуюся в угол. – Мы тут пытаемся понять, куда булки хлеба деваются, а она без спроса спокойно его поедает и даже не говорит об этом.
<< 1 2 3 4 5 6 >>
На страницу:
3 из 6