Комсомолец-2. Повести и рассказы о любви

– Знаешь, а мне понравилось, – пролепетала тоже забравшаяся в бассейн девушка. – Только я хотела бы подольше быть … ну… на…

– Насаженная на член? – помог я ей сформулировать фразу.

– Да-да-да, именно так.

– Ну вот сейчас отдохнем и продолжим так, как ты хочешь.

– Не получится. Скоро мама придет на обед.

– Жаль, я бы тоже хотел повторить, – потянулся я, и чуть не захлебнулся, погрузившись в воду с головой.

– Есть предложение, – Олеся подскочила и уже стояла надо мной, по колено в воде. – А давай прямо сейчас сбежим на речку. Там есть замечательные места поваляться на траве или на мелководье. Пошли?

И мы, одевшись, пошли в лес к ручью.

– А вон и мама идет, – в какой-то момент почти испуганно сказала девушка, присев от неожиданности за кустом у дороги и, пригнувшись, отбегая в сторону. – Чего это она так рано идет на обед? Хорошо, что мы уже ушли из дома.

Я присмотрелся вдоль дороги и увидел весьма симпатичную полноватую женщину, которая приближалась ко мне. Она смотрела мне в глаза и улыбалась. С тоже очень приятных размеров бюстом. Фигурка почти девичья, талия хорошо выражена, ножки «бутылочками». Словом…

– Твоя мама неплохо выглядит, – сказал я Олесе, когда мать уже прошла вперед на достаточное расстояние, подумав, что с мамой я бы тоже «замутил». – Где она работает?

Ничего не подозревающая о моей оценке ее матери Олеся назвала её место работы и потащила меня за руку в ей одной известном направлении. Я, оглянувшись снова в сторону ушедшей мамы, пошел за ее дочкой. «Ну, что ж? Сегодня дочкин день. Посмотрим, чей из них день будет завтра», – подумал я и обнял Олесю, прихватив ее ладонью за ягодицу. Благо кусты и деревья уже скрыли нас от любопытных глаз деревни.

Good, good

Таких дам и в таких нарядах я у себя в городе не видел. Она шла мне навстречу и улыбалась каким-то внутренним светом. И я словно погрузился в этот свет весь, – от макушки до кончиков пальцев ног.

Но всё по порядку.

Меня назначили в международную делегацию для поездки за рубеж. Это было большое событие не только для меня, но и для вуза, – поездка студентов за границу. В то время только по умопомрачительно дорогим путевкам после тщательного отбора партийными и кгб-эшными сотрудниками и верхами можно было уголком глаз глянуть на жизнь в чужих странах. Потому предложение туда поехать я принял сразу и бесповоротно.

Кстати, рекомендовала меня на эту поездку парторг нашего вуза, – я писал о ней в книге «Комсомолец-1». Сама она поехать не могла, – по причине каких-то там невыездных проблем на прошлой работе, – но меня рекомендовала сразу.

Собралась небольшая группа парней и девушек, которую объединили с несколькими другими группами из других вузов. Набрался целый большой автобус. Несколько недель нас инструктировали, дополнительно проверяли по всем нашим данным: анкетные данные прошерстили досконально и несколько раз требовали их рассказать, отзывы преподавателей и руководителей тоже были очень подробными, все пункты успеваемости как в институте, так и в школе тоже прошли предметное рассмотрение… ну сами понимаете кем. Каждого из нас несколько раз в день приглашали разные сотрудники разных отделов и требовали письменно при них описать то или иное событие, тот или иной факт из жизни или документ, – ну и т.п.

Окончание проверок наступило буквально в день отъезда. После нас погрузили поздно вечером в международный комфортабельный автобус и повезли в ночь. Мы были на столько измучены опросами-допросами-инструкциями-и прочей требухой, что испытали несказанное облегчение. Лично я откинулся на спинку сиденья и мгновенно заснул, – еще до отправления. Проснулся уже на рассвете.

– Хочешь яблоко? – услышал я и ощутил прикосновение к руке.

Открыв глаза, я увидел улыбающееся девчачье лицо.

– Ну ты и горазд спать! – расхохоталась она от души. – Я думала, что до самой Варшавы будешь спать. Где такому научился?

– У медведя в берлоге зимой, – надо было затаиться и не разбудить мишку.

Девушка расхохоталась.

– Так хочешь яблоко?

– Хочу, очень хочу. А не подскажешь ли ты мне для начала?.. – начал я, и она меня перебила.

– В конце автобуса красная дверь. Запирается изнутри.

– Спасибо, – ответил я и пошел по проходу в конец автобуса.

Когда я вышел из туалета, умытый и освеженный, то стал замечать и студентов своего вуза, и яркое солнце за окном автобуса, и… и обратил внимание уже на девушку, что предлагала мне яблоко.

– Ну, где мое яблоко? – спросил я, снова садясь. Но уже не на свое место. Мое место у окна заняла как раз девушка с яблоком. – Я Гусар. А ты?

– Я знаю, что ты Гусар. Мне это еще ночью рассказали студентки из твоего вуза, страстно прося меня поменяться с ними местами. Но мне было лень, и они столько мне наговорили о твоей опасности для девушек, что меня просто любопытство разобрало, как можно напугать влагалище членом.

– Знаю я это выражение, но в более крепких терминах, – усмехнулся я. – Так это ты мне предлагала яблоко, или кто-то из них?

– Я. Я. Я-я-я! – расхохоталась она. – Кстати, я Радмила. Можно просто Мила. Или Рами. Как тебе удобнее, – и протянула мне яблоко.

– Мне удобнее Мила, если ты не возражаешь, – и мы проболтали очень долго.

К нам неоднократно пробовали присоединиться другие попутчики и попутчицы, но Радмил-Мила отшила всех. Явно схватилась за меня «мертвой хваткой» и не желая ни с кем делиться. Даже вернула меня на место у окна, – ну, наверно, чтобы или я не мог сбежать без ее разрешения, или чтобы никто больше не мог до меня дотянуться через нее, – тоже без ее разрешения. Я не возражал. Пусть охраняет мой покой.

Дорога составила больше суток. Почти полтора суток. Никто нас, конечно, на ночь не поселял ни в какие мотели, – мы продолжали движение почти без остановок. Автобус только останавливался на заправочных станциях, где мы могли пополнить запас еды, кому было надо, воды, и пройтись-размять ноги и спины.

В Варшаву мы прибыли рано утром. Нас покормили в каком-то кафе. После холодного кофе и чая из термосов и бутербродов в дороге, круассаны и горячий какао были просто божественным завтраком. Конечно, Мила скормила мне в дороге целую жареную курицу, да я еще прихватил булочки у соседей, – тоже по их настоянию, – что существенно сберегло мне собственные запасы. Но всё равно даже подогретых напитков в автобусе не было.

Потом нас на нашем же автобусе повезли по городу на автобусную экскурсию. Местный экскурсовод на хорошем русском языке рассказывал много-много-много о том, что мы проезжали и обращал наше внимание то в одну сторону по движению, то в другую сторону.

В памяти остались только какие-то обрывки названий: старый город, парк Лазенки, Парк Лазенки, Castle Square, варшавский университет, Памятник борцам Варшавского восстания, Новый мир… Я перестал усваивать информацию уже где-то после трети или трети всего экскурсионного пути, потому просто разглядывал проплывающие за окнами здания, парки, автомобили, людей и памятники.

Из этого частичного информационного ступора меня вывели остановка автобуса и предложение экскурсовода самостоятельно погулять три часа по городу по рассказанным ею маршрутам и направлениям. Хотя она не исключает и посещение нами универсального магазина типа супермаркета, который виден в нескольких метрах от места остановки автобуса.

Я постарался быстренько выбраться из автобуса и спрятался от всех в первом попавшемся микроскопическом магазинчике. Как оказалось, это был цветочный магазин. Уж тут-то меня однозначно никто искать не сообразит.

Когда я, подглядывая из окна магазинчика, удостоверился, что все пассажиры ушли на достаточное расстояние, то решил выйти из укрытия. И только я сделал шаг из дверей магазинчика, как – о! чудо! – увидел приближающуюся в моем направлении женщину.

Таких дам и в таких нарядах я у себя в городе не видел. Она шла мне навстречу и улыбалась каким-то внутренним светом. И я словно погрузился в этот свет весь, – от макушки до кончиков пальцев ног.

Прелестная легкая с большими полями шляпка на длинных волнистых волосах, открытые плечи, глубокое декольте, что-то среднее между рукавами и длинными перчатками. Само платье из просто воздушной ткани так облегало тело зрелой женщины, что не прятало, а только подчеркивало все ее выпячивания и впадины, – груди и грудей, тела, живота, талии, паха и, как казалось, промежности, бедер. От ходьбы сильно облегающее платье развевалось так, что его нижняя часть словно обхватывало и подчеркивало голени. И только ступни ног в почти невидимых изящных босоножках на высоких каблуках выглядывали живьем из-под платья. Казалось, что она раздета несмотря на то, что она была одета.

И эти смеющиеся глаза!.. Эта божественная улыбка свободной гордой женщины!..

– Stop a moment! – воскликнул я, заскочил назад в магазинчик и на все польские злотые, что нам разрешили поменять в банке еще до отъезда, купил красивый букет.

Когда я выскочил из магазинчика, то дама с удивлением смотрела на меня. Но при виде цветов снова заулыбалась и приняла букет.

– Руссо туристо? – спросила она.

Я заговорил с ней на английском, и она оказалась хорошо говорила и понимала этот язык. Мы шли по улице и болтали о не, обо мне, о студенчестве, о наших странах. Люси, – так ее звали, – была из Кракова и здесь была в гостях у родственников. Сегодня они оставили ее одну, и она вышла прогуляться по улице. И вот так случайно во время прогулки встретила меня.

Спросила, не русский ли я шпион? – Над чем мы долго вместе смеялись.