Деревня. Повести и рассказы о любви

– Нет у нас детей. Столько лет старались, но после обследования выяснила, что я могу забеременеть, а он не может сделать мне ребенка. Я ему не сказала правды, чтобы не добивать. Вчера приезжал, – раз в несколько недель такое бывает, – и уехал. Что я ему скажу?

Во время чаепития быстро – почти мгновенно – стемнело. Усилилась духота.

– Далеко до ближайшей гостиницы? – спросил я.

– До ближайшего мотеля по пути твоего движения более четырех часов. В обратную сторону – чуть меньше.

– Не, не поеду по темноте ни вперед, ни назад. В машине заночую.

– Комары сожрут. И мошкара. Садись в мою машину, съездим вместе на ставок, помоемся.

В ставке была тепловатая вода, но в сочетании с куском хозяйственного мыла после солнцепека это было то, что надо. Вернулись быстро, – я побоялся оставить на долго свой джип без присмотра в степи.

– Надумаешь от летающих тварей спрятаться – приходи в мой шалаш. Места хватит.

Я долго вертелся на разложенных сиденьях в джипе. Мошкара заела реально, и дело не в том, что я привык спать в трусах. А из головы не выходили ее небольшие «арбузики» под майкой без лифчика. Белые на фоне загорелых коричневых плеч и рук. И спокойный голос, звучавший прелестной музыкой за чаем, в машине, на ставке.

– Оксана, я всё же воспользуюсь Вашим предложением перейти в шалаш. Еще можно?

– Можно, – распахнулся сетчатый полог. – Я постелила Вам тоже. Располагайтесь.

В шалаше был запах каких-то благовоний.

– Не обращайте внимание на запах дыма. Это некоторые травы тлеют. Они не дают насекомым влететь в помещение. Мне еще дед-кочевник секрет их сочетаний передал. Царствие ему небесное.

Теперь ясно, что за запах. Я с благодарными словами расположился на «своей» половине шалаша и раскидал по привычке руки и ноги. В принципе, места вполне хватало для такой позы обоим. За стеной шуршит ветер, иногда потрескивает тлеющий жгут из благовоний, сверчки играли на своих скрипках сумасшедшую симфонию…

На моей руке вдруг я почувствовал голову хозяйки шалаша. Оксана провела рукой по моей груди и придвинулась еще ближе, пока не прижалась к моему боку.

– Не возражаешь? – шепнула в ухо и уже плотно обхватила меня за грудную клетку. Я промолчал, а ее рука продолжила гладить меня по груди, животу, начала спускаться ниже. Я приподнял спереди резинку трусов, и ее рука незаметно оказалась под ними и коснулась члена. Тот уже принял нужное вертикальное положение. А обхваченный ладошкой просто окаменел.

– Значит, не возражаешь, – сама себе ответила на вопрос и вздохнула, словно с облегчением. Я присел и снял трусы с себя совсем, за одно и ей помог избавиться от юбки. Под юбкой ничего не оказалось. Майки на ней тоже уже не было.

Я встал между ее раздвинутых ног на колени, погладил сразу двумя руками по ее талии и положил руки на ее промежность. Оксана даже не вздрогнула, но согнула ноги в коленях. И еще больше их развела в стороны. Я рукой «дослал» член в преддверие влагалища, и, убедившись, что попал в нужное место, лег на нее всем своим весом.

– Ребенка хочешь сделать? – тоже шепотом спросил я.

– Да, очень хочу, – ответила Оксана, покачивая тазом из стороны в сторону. – Муж вчера был. Смогу сказать, что это наш С НИМ последний шанс, если получится. Сегодня как раз дни такие… – и глубоко вздохнула от того, что я особенно глубоко ввел член в этот момент. Словом так, как я и подумал сразу, как только почувствовал ее прикосновение.

– Тогда давай немного сменим положение.

Я нащупал уже ранее какой-то сверток и подложил ей под таз. Мне стало удобнее, а она как-бы выставила свои органы спаривания высоко вверх. Не потеряет ни капли моего нектара.

Взял ее за таз и сильно-сильно натянул на себя. Оксана опять глубоко вдохнула и выдохнула. Я снова насадил ее на себя и опять глубоко вдохнула и выдохнула. Когда я застрочил, как пулемет, она задрожала крупной дрожью, протянула руки ко мне и уперла их в мою грудную клетку. Поза была удобной, и я продолжил с большой скоростью и с большим вдохновением. Когда приблизился решающий момент, я подтянул ее за таз выше и буквально держал ее на весу, когда начал кончать в нее. Раз, еще раз сразу же, езе раз послабее чуть спустя, еще несколько совсем небольших вплесков внутрь нее.

Я стоял на коленях, продолжая держать ее навесу, словно шашлык, насаженный на член-шомпол. Постепенно руки расслабились, и я положил ее снова тазом на тот валик.

– Зачем валик? – шепотом спросила она.

– Чтобы из тебя меньше вытекало, и больше внутрь просочилось. Может быть что-то и «зацепится» у тебя внутри.

– Хорошая идея. Спасибо за заботу.

– Пожалуйста. Чуть передохну – продолжим?

– Конечно, продолжим, – чуть ли не подскочила она.

Прошла вечерняя облачность, и стало чуть светлее вокруг. Я разглядел, как ее груди-арбузики свешивались с двух сторон грудной клетки. Аппетитные, колыхающиеся. Выделились своим незагорелым цветом белые ноги на темной подстилке. Я почувствовал, как от увиденного, а еще больше от ожидаемого, не вынутый из партнерши член снова стал набухать. Она почувствовала это и зашевелилась из стороны в сторону. Затвердевший орган я стал втыкать в ее нутро, пока тот не затвердел до полной возможности. Мне казалось, что я терся о ее лобковую кость, да только изнутри. Теперь ее смазка смешалась в ней с моими выделениями, и я словно плавал в бассейне, чавкая членом при каждом движении.

Покачивая ее таз над валиком, я даже почувствовал усталость в руках. К счастью, начал кончать раньше, чем руки устали окончательно.

Лежа потом рядом с ней, я протянул руку и сжал в руке ее грудь. Так, похоже, и заснул.

Утром проснулся от запаха чудесного цветочного чая. Оксана сидел на дастархане и подмигнула мне.

– Присоединяйся, пока чай не остыл. И быстренько сгоняем на ставок, обмыться.

Так и сделали. Уже по колена в воде, когда она аккуратно вышагивала впереди меня, я подошел, обнял ее сзади и согнул в поясе. Оксана не сопротивлялась. Она пошире расставила ноги и пустила меня внутрь. Стоя по колена в воде, мы слились в единое целое и задвигались навстречу друг другу, стараясь получить напоследок дополнительное удовольствие. Получилось, и осталось еще немного сил обмыться в прохладной воде.

После завтрака партнерша махнула рукой.

– Езжай, не надо слов и прощаний. Я так и не услышала твоего имени, и это хорошо.

Да, – вспомнил я про себя, – я узнал ее имя вечером, но как-то прозевал сразу назвать свое, а потом просто забыл это сделать.

– Хоть арбузик или дыньку мне на дорогу продай, хозяйка.

– Бери вот эти арбуз и дыню. Они наверняка сладкие, какой была сладкой моя сегодняшняя ночь. Не обижай меня оплатой за них. Просто молча заведи мотор и поезжай.

Дома уже в гараже я обнаружил полный багажник арбузов и дынь. Таких же сладких, как греховная ночь в степи.

Школа

– А мы каждый день кто-то из учителей тут дежурим, – сидящая в тени на скамеечке дама в широкополой соломенной шляпе обмахивалась тетрадкой. – А вдруг кто-то из родителей или проверяющих придет, что-то надо будет уточнить. На многие вопросы сторож не сможет ответить, а приезжать каждый раз директор тоже не может. А под это дело и сторожа на день убрали на каникулах, – зачем платить сразу двоим? Вот и сижу сиднем целый день. Свои «хвосты» мы еще в начале лета подчистили, планы написали вперед на осень и зиму…

– А можете показать мне школу? Я с детских лет никогда в школе не был. Аж какая-то тоска взяла, когда увидел надпись «Школа». Словно ноги сами понесли к ней, – вот и Вас увидел, подошел.

– Могу, конечно могу, – дама встала, пропустила меня вперед в холл, оставила там шляпу и заперла входную дверь. И пояснила: – От мальчишек шкодливых, алкоголиков и просто посторонних запираем. Как их потом выгнать? Я ж одна тут.

Мы шли по коридорам, заходили во все классные комнаты, разглядывали по сторонам. Даже в лаборантские комнатушки заглядывали.

– Я тоже раньше интересовалась каждым уголком, каждым помещением. Но потом как-то остыла. Или приелось, или знаю уже всё наизусть. Да и не девочка уже юная.

– Не наговаривайте на себя, Вы очень даже свежа и привлекательная. Очень привлекательная.

– А кого тут, в глуши, привлекать? Дурней и алкашей? Они уже в печенках сидят. И вообще, народ как-то мельчает из года в год.

– С этим полностью согласен с Вами. Мне тоже кажется, что происходит деградация нации.