Дакия в огне. Часть вторая. Дакийский самодержец

Первое, что сделал Нерва после вступления на трон, это дал клятву коллегам, что ни один волос с их голов не упадёт. Однако Нерва был к этому моменту уже слишком стар, чтобы не просто сидеть на троне, а по-настоящему править. Ему был необходим более молодой и энергичный помощник. Об этом недвусмысленно намекали и раздражённый и склонный к неповиновению римский плебс, и тем более армия. А гвардейцы Претория так вообще до нельзя обнаглели и во весь голос заявляли, что готовы нового принцепса вскоре согнать с трона и вынести его из Палатия вперёд ногами.

Угроза была настолько реальной, что сенаторы и прежде всего сам Нерва стали лихорадочно подыскивать соправителя. Наиболее вероятной кандидатурой в сенате подавляющее большинство считало наместника Сирии, Корнелия Нигрина, под рукой которого находилась самая сильная римская армия, целых семь легионов. И тут Нерве один из его ближайших друзей, старина Луций Лициний Сура, посоветовал приглядеться повнимательнее к другой кандидатуре… К одному выходцу из провинции.

А именно, Сура, бывший родом из Испании, указал на своего земляка, которого звали Марком Ульпием Траяном.

Ну о нём в Риме мало кто знал. Это был совершенно не тщеславный уроженец латинской колонии Италика, располагавшейся на юге Иберийского полуострова. На мой взгляд, выбор Траяна для Нервы был в общем-то случайным, хотя, как оказалось, и в высшей степени удачным.

К тому времени Траян уже дослужился до генеральского звания, побывал и наместником провинции. Ну и в армии был на хорошем счету. Биография у легата Траяна была почти что безупречной.

***

По началу Траян играл роль как бы не главного принцепса, и если следовать современной спортивной терминологии, он был не форвардом, а запасным игроком. Он подчёркнуто почтительно относился к престарелому Нерве, ну а тот, ставший вроде бы основателем третьей династии, названной писателями того времени династией Антонинов, категорически не желал ничего слышать о каких-либо военных кампаниях. Нерва был совершенно гражданской личностью. Он и меч то никогда в руки не брал!

Пока был жив Нерва, Траян не торопился в Рим.

Уже в ранге второго принцепса он почти два года провёл на Рейне. Его ставка располагалась в Колонии Агриппины (нынешний Кёльн), и он деятельно укреплял границу и усмирял германские племена, особенно те, которые обитали в обширных лесах на правом берегу Рейна и не были затронуты цивилизацией. Но сразу же, как Нервы не стало и Траян окончательно утвердился в Палатии на троне, он начал подготовку к большой войне.

И эта война должна была быть развязана с Дакией.

***

Траян причислял Дакию, после Парфии, к главнейшим врагам Рима, и пока она существовала и процветала, на Балканах не наступит длительный мир и покой, так думал второй принцепс из династии Антонинов. И в Децебале новый август видел достойнейшего противника. Поэтому к войне с Дакийским царством Траян готовился самым тщательным образом. На подготовку к этой войне он потратил целый год.

В подтверждение этих слов приведу несколько примеров…

По опыту предыдущих битв, Траян убедился, что страшным оружием в руках даков становились их мечи. На них немного остановлюсь. Они были особенные. Массивные, и у них были изогнутые серповидные и очень длинные лезвия. Римляне эти двуручные мечи называли фалькатами, а даки сиками. Ловко орудуя такими фалькатами, даки в рукопашном бою наносили римлянам тяжелейшие раны, и тогда опытный вояка Траян решил кардинальным образом поменять тактику рукопашного боя. Он призвал обучать легионеров к противоядию этим мечам.

У римлян были короткие мечи. Они называлисьгладиусами. Но в отличии от фалькат этими мечами можно было противника и колоть. Вот и стали по указанию Траяна ветераны обучать молодых рекрутов, чтобы те не опасались фалькат и как можно ближе сближались с даками, и кололи их в грудь своими гладиусами. Это был наиболее оптимальный метод рукопашного боя с дакийскими воинами, вооружёнными самыми смертоносными на тот момент мечами.

А ещё у легионеров правую руку, которая не защищалась щитом и в которой они держали гладиус, начали прикрывать нарукавниками из металла. Увеличили для легионеров и щиты. Теперь их делали не закруглёнными, а прямоугольными, и в полный рост. Также Траян велел усовершенствовать метательные машины, облегчить их, чтобы те же катапульты и скорпионы можно было перемещать не только по хорошим дорогам, но и в том числе по пересечённой местности, и даже по горам.

Но всё это римляне проделали не афишируя, можно сказать скрытно. И поэтому, когда Траян, переправившись через Данувий, вторгся со сто тысячной по новому оснащённой и обученной армией в дакийские пределы, это для Децебала стало полной неожиданностью.

Армия вторжения постепенно сосредотачивалась в римской приграничной провинции Верхняя Мёзия, поблизости от города Виминация. На удивление, разведка даков проморгала её. Вернее, дозорные даков не рассмотрели в ней какую-либо серьёзную угрозу.

А всё потому, что Траян и здесь применил хитрость…

***

Он организовал несколько перебежчиков, и те ввели даков в заблуждение утверждениями, что у Виминация собирается карательный корпус, который всего лишь готовится преподать урок сарматам, в прошлом году совершившим очередной разбойничий набег на римское приграничье. Даки этим перебежчикам поверили.

Ещё следует сказать, что в окружении Траяна находилось и не мало закалённых и опытных сподвижников, проявивших себя на-военном поприще. Перечислю только некоторых военачальников, это: Сура, Лонгин-старший (отец того красавчика Лонгина, который будет другом преемника Траяна, Адриана), Маний Либерий Максим, и ещё ряд других легатов, на которых принцепс мог опереться в предстоящих военных действиях.

В этом же походе участвовал и Лузий Квиет. Но тогда этот бывший гладиатор не находился на первых ролях. Для него всё ещё было впереди.

Когда воды Данувия, после весеннего разлива спали, римляне навели через реку понтонные мосты и двумя колоннами перешли на левый берег. Но дальше римская армия двинулась через земли гетов не на северо-восток, в сторону роксоланов, а неожиданно на север, к сердцу Дакии, и только после этого Децебал и его окружение осознали всю серьёзность создавшегося положения.

***

Поняв замыслы Траяна, Децебал начал немедленно собирать войска и отправил послов в соседние земли, чтобы заручиться помощью соседей. И многие из них, такие, как кельты бастарны и костобоки, германцы буры, венеды и склавины, а также западные сарматы из племени роксоланов решили ему помочь, и уже вскоре от них выступили многочисленные отряды.

Помимо этого, пытаясь выиграть время, царь даков отправил и к Траяну посольство. Вначале в императорскую походную ставку прибыли не самые знатные даки, и это было даже скорее не посольство, а разведка. Траян с этими послами не посчитал нужным встречаться. Тогда Децебал направил уже новых послов.

На этот раз посольство возглавляли знатные даки, включая Сусага, пожалуй, ближайшего соратника царя и одного из лучших дакийских полководцев. Посольство от имени Децебала обещало признать верховную власть Римской империи над Дакийским царством, и для этого сам царь даков просил о личной встрече с Траяном. Траян согласился на неё. Но Децебал так и не прибыл для переговоров, и принцепс понял, что царь даков хитрил и всего лишь пытался выиграть время.

А тут ещё Траяну пришло угрожающее послание от буров…

***

Это германское племя преподнесло Траяну довольно-таки странный презент. Принцепс получил от них гриб. Да, да, гриб! Удивительных размеров. И на нём по-латински было начертано, что «лучше бы римлянам вернуться к себе домой по добру и по здорову, а иначе их ждёт в горах Дакии неизбежная смерть…»

В ответ на это варварское послание Траян лишь усмехнулся, и римская армия продолжила продвигаться на север к сердцу Дакии, к её столице. В авангарде римской армии находился сам император. А помимо его сподвижников к нему в этом походе присоединились и члены его семьи, его жена и сестра, Помпея Плотина и Марциана.

Римская армия неторопливо продвигалась, и Траян вперёд постоянно высылал усиленные разъезды, состоявшие из мавретанских и нумидийских разведчиков. Поначалу римляне двигались на Берзовию (или Берзаб), далее свернули на восток и прошли Айзы. Потом повернули вновь на север.

И вот, вначале сентября 101 года новой эры, стотысячная римская армия подошла к важнейшей дакийской крепости Тапы.

Эту крепость ещё называли «ключом к Сармизегетусе».

Глава седьмая

Около двухсот тридцати тысяч воинов сошлись под Тапами с обеих сторон. Даков было больше, но римляне были лучше вооружены и гораздо более организованны. В самом начале битвы всё небо прочертили молнии, прогремели сильнейшие раскаты грома, от которых чаша неба казалась треснула, и зарядил ливень, однако это не охладило пыла сражавшихся. Напротив, римляне восприняли гром, как знак свыше. Как некое одобрение их действий самим Юпитером Громовержцем. Это подтвердили и жрецы-фециалы, которые перед сражением, как и полагается, провели обряд и окропили кровью жертвенных животных походный алтарь.

И даки, и римляне прекрасно понимали значение битвы при Тапах. Она решала всё!

***

Битва эта растянулась на много часов. Вначале даки потеснили римлян. Их атака на центр римского строя оказалась настолько дерзкой и отчаянной, что даже закалённые римские триарии (это были самые опытные легионеры, прослужившие больше десяти лет) дрогнули и попятились. Но всё-таки Траян личным примером не дал своим воинам стушеваться и отступить. Он вовремя сориентировался. Увидев, что его воины отступают, он спрыгнул с коня, выхватил из ножен меч и бросился на даков в первых рядах двух резервных легионов, XXX Победоносного Ульпиева и II Неустрашимого Траянова, организованных перед походом на Дакию, и легионеры этих легионов с устрашающими криками последовали за ним.

В итоге им хоть и с трудом, но удалось переломить ход битвы.

Даки не выдержали такого натиска и отступили. А к вечеру стало окончательно ясно, что поле битвы осталось за римлянами.

***

Весь вечер и всю ночь римляне подбирали своих раненых. Когда Траяну доложили, что для них не хватает перевязачных материалов, то он не задумываясь велел разорвать на бинты свои сменные одежды из обоза. После того, как погибших захоронили, в их честь соорудили общий поминальный алтарь на одной из горных вершин.

Потери обеих армий были колоссальными.

Если римляне потеряли почти 20 тысяч воинов, то потери даков превысили 42 тысячи! Однако Децебал не собирался сдаваться на милость победителя, и Траян, ввиду приближавшихся холодов, принял решение сделать передышку и отвести свои легионы к Данувию, и разместить их в зимних укреплённых лагерях.

***

Но избежать зимней кампании у римлян всё-таки не получилось.

Воспользовавшись тем, что в связи с неожиданным резким похолоданием нижнее течение Данувия оказалось скованно льдом, семнадцати тысячная конница роксоланов перешла на правый берег по льду и вторглась в римскую провинцию Мёзию.

Выступление роксоланов приободрило даков, и они тоже возобновили военные действия. Децебал взял в осаду несколько крепостей на левобережье, в которых при отходе Траян разместил гарнизоны.