На дальних берегах. Книга первая. Тринадцатый год. Часть первая

– Вот же беда, – сокрушённо покачал головой Пётр Ефимович. – И билет ему взял. И обо всём с ним договорились. Я без него никак не обойдусь. Он никогда меня прежде не подводил! – Чудинов-старший вновь достал свои швейцарские часы. – Осталось пятнадцать минут… Пойду-ка я сам к капитану договариваться.

Капитана Чудинов-старший застал в рубке.

– Э-э-э… – запнулся Пётр Ефимович на первом слоге, он от волнения позабыл имя капитана, а тот, всё поняв, улыбнулся и напомнил, как его зовут.

– Ну, да, – продолжил Пётр Ефимович, – я и говорю. Уважаемый…

– Афанасий Павлович…

– Ну, да, Афанасий Павлович, мой компаньон по непредвиденной причине немного задерживается, но я никак не могу без него ехать дальше и очень прошу войти в мои трудности…

– Я вас понимаю, – вполне учтиво ответил семипалатинскому купцу капитан «Евпатия Коловрата», – но и вы меня поймите, надолго задерживать отплытие парохода я не могу. У меня больше ста пассажиров, и все они торопятся в Омск, а кто-то и дальше…

– Что мне делать?

– Можно, уважаемый Пётр Ефимович, сдать билеты и пересесть на другой пароход. Заодно дождётесь компаньона.

– А когда будет следующий пароход?

– Придётся подождать четыре дня.

«Это совсем не вариант. Слишком много теряется времени, – подумал Чудинов-старший. – Так можно и на открытие Нижегородской ярмарки опоздать. Да и хотелось бы проехать на железке до Самары с Соколовским. Ещё с ним поближе познакомиться. Ведь такого завидного жениха для Катеньки непростительный грех ему упускать!»

– Ну и всё же, Афанасий Павлович, насколько ещё вы сможете задержаться?

Чудинов-старший не успел закончить мысль, как со стороны пристани послышался шум. К ней буквально примчался на взмыленных лошадях экипаж, из которого выскочил молодой человек и, как угорелый, взбежал по трапу.

– Пётр Ефимович, а это не тот ли самый ваш компаньон, которого вы так ждёте? – кивнул головой в его сторону капитан.

Чудинов-старший обернулся, и у него сразу же отлегло от сердца:

– Ну да! Это он! Это именно он! Ну, наконец-то!

Глава четвёртая

Суриков настолько стремительно взбегал по трапу, что едва не свалился с него. За ним вносили груз и один из тюков уронили. Членам команды парохода «Евпатий Коловрат» пришлось этот подмокший тюк вытаскивать баграми, и вытащили его не без труда.

– Ну и заставил ты меня поволноваться, Алексей! – воскликнул Чудинов-старший. – Объяснись! Что у тебя случилось?

– Да казус вышел, Пётр Ефимович. – Суриков c трудом отдышался и стёр тыльной стороной ладони бисеринки пота со лба.

Он был по-прежнему ещё возбуждён и так до конца не отдышался.

Капитан «Евпатия» сейчас стоял рядом со штурманом. Они о чём-то негромко переговаривались, затем он дал штурману указание и стал что-то рассматривать в вахтенном журнале. Услышав, о чём говорили пассажиры, он резко захлопнул журнал, поднял голову, многозначительно хмыкнул и откашлялся в кулак. Капитан явно вышел из равновесия, и на это указывало выражение на его лице.

– Отплытие пришлось задержать больше чем на час и, чтобы нагнать график, придётся пойти на перерасход топлива,– произнёс капитан.

Алексей и Чудинов-старший одновременно посмотрели на капитана, и, поняв намёк, который прочитывался в его несколько раздражённом взгляде, они поблагодарили за понимание, за то, что он из-за них задержался, и, извинившись, поспешно покинули рубку.

***

– Ну-у, я слушаю… Что случилось? – повторил вопрос Чудинов-старший, когда они отошли в сторону. – Я чуть без тебя тут не уплыл…

– Да с утра поехал к Фёдору-китайцу (так в Павлодаре звали Фанг Чжэна, торговавшего корнем женьшеня и прочими лекарствами китайской народной медицины) и купил у него некоторые препараты, особо ценные и редкие, которые я надумал свезти на ярмарку в Нижний, ну и посидели после чуток, как водится, попили чайку, заваренному по-китайски, как я и люблю, а на обратном пути у меня сломалось колесо…

– Так ты выезжал за город?

– Ну, да! У Фёдора в трёх верстах от Павлодара хутор, где он разводит некоторые растения, вот я туда к нему и нагрянул, а на обратном пути извозчик-неумеха не справился с лошадьми. Чем-то напуганные, они бросились в галоп, ну и завалили на бок экипаж, он съехал в кювет, заднее колесо его погнулось и треснула рессора. После этого мне пришлось добираться пешком до города, топал аж высунув язык! Пришлось пройти полторы версты!

– Ну а что же ты всё на последний день оставил, голова твоя непутёвая? Не мог пораньше побеспокоиться?

– Ой, Пётр Ефимович, каюсь, не подрасчетал я. Суета в последние дни заела.

– Ла-а-адно, – уже спокойнее продолжил Чудинов-старший, – хорошо, что хоть так всё закончилось. Пойдём, познакомлю с моим попутчиком.

И Пётр Ефимович указал Сурикову, куда следовать.

– А вещи не забыл?

– Да, не-е-е, Пётр Ефимович, всё внесли, проверял!

– Ну-ну, я видел, как твой тюк уронили…

– Но выловили же!

– А что там, кстати, у тебя было?

– Ничего страшного, тряпки всякие… бухарские и кокандские. Их быстро просушим! И потом, я с собой взял Никича (это был приказчик Никита Чаплин, служивший ещё у отца Алексея и которого все так звали), а на него можно вполне положиться. Он всё проверил и прои-и…ин… и-ин…проинвентаризировал.

– Ну, добре, пусть располагается в каюте, где мой парубок сейчас, место я ему тоже забронировал, ну а ты будешь у меня.

– Сколько я должен, Пётр Ефимович? – спросил Суриков и потянулся за бумажником.

– Ла-адно, зятёк,– остановил его Чудинов-старший, – свои же люди, потом сочтёмся!

***

Чудинов-старший, будущий его зять и поручик Соколовский ужинали вместе. Они заказали в каюту Петра Ефимовича борщ, оладьи со сметаной, жареную рыбу и водки. Соколовский и Суриков нашли общий язык. Этому в немалой степени способствовал их примерно один и тот же возраст. Обоим было около двадцати пяти. После второй рюмки Суриков спросил у Соколовского:

– Может, в картишки перекинемся? Вы как, поручик, карт не чураетесь?

– Ну а кто же из военных в карты не играет? – улыбнулся Соколовский.

– И то правда! – усмехнулся Алексей. – Что я спрашиваю? На интерес или так?

– Ну а ты вначале скажи, во что, – вступил в разговор Пётр Ефимович. – Я вот только умею немного в «подкидного».

– Ну, в «дурака», так в «дурака», – кивнул головой поручик и тут же обратился к Сурикову, – раздавайте, Алексей.