Мистика Древнего Рима. Тайны, легенды, предания

Другой известный знаток Древнего Рима, немецкий ученый Теодор Моммзен, в своем труде писал о верованиях и суевериях римлян в III–I веках до новой эры: «Эллинизм того времени, уже утративший свою национальность и пропитавшийся восточной мистикой, заносил в Италию как безверие, так и суеверие в их самых вредных и самых опасных видах, а это шарлатанство было особенно привлекательно именно потому, что было чужеземным.

…правительство было вынуждено согласиться на принятие фрикийской матери богов в число публично признанных божеств римской общины.

…простой булыжник, который был великодушно представлен иноземцам в качестве настоящей матери Кибелы, был принят римской общиной с небывалой пышностью; в воспоминание об этом радостном событии даже были устроены в высшем обществе клубы, в которых члены поочередно угощали друг друга, что, по-видимому, немало содействовало начинавшемуся образованию клик. С уступкой римлянам этого культа Кибелы восточное богопочитание заняло официальное положение в Риме…

…пышная обстановка великой матери с ее одетыми в восточные наряды жрецами, которые шествовали с главным евнухом во главе по городским улицам под звуки чужеземной музыки флейт и литавров, останавливаясь у каждого дома для сбора подаяний… суета этих обрядов имела большое влияние на настроение умов и на воззрения народов.

Результаты, к которым это привело, не заставили себя долго ждать и оказались слишком ужасны… до римских властей дошли сведения о самых возмутительных делах, совершавшихся под личиной благочестия: обычай устраивать тайные ночные празднества в честь бога Вакха, занесенный каким-то греческим попом в Этрурию, подобно раковой опухоли, все разъедая вокруг себя, быстро проник в Рим и распространился по всей Италии, повсюду внося в семьи разлад и вызывая самые ужасные преступления – неслыханное распутство, подлоги завещаний и отравления…»

Надпись на каменной стене

В одной из пещер неподалеку от Рима находится стена, которая, согласно легенде, закрывает вход в подземный лабиринт. На ней сохранились, то ли нацарапанные, то ли выбитые, слова: «Misterium tremendum et fascino sum», – означающие в переводе с латинского: «Тайна грозная и завораживающая».

Мой переводчик из Рима пояснил, что, согласно преданию, почти две с половиной тысячи лет назад этот лабиринт использовали этруски. В нем они творили свои обряды и мистерии, прятали там сокровища и святыни. А когда этот загадочный народ был подчинен федерацией латинских племен во главе с Римом, хранители тайн этрусков – лукумоны ушли, в знак протеста, навсегда в подземелье. Они закрыли за собой вход в него каменной стеной. Как им удалось совершить такое – непонятно.

Не смог объяснить мне этого и переводчик.

Еще одна загадка этрусков?.. В легенде также говорится, будто в недрах гигантского подземелья до сих пор хранятся спрятанные лукумонами сокровища, документы, памятники духовного наследия древнего народа.

Но – какая же пещера не имеет преданий о кладах?..

Мой переводчик поведал также, что стену, закрывающую вход в лабиринт, пытались пробить или сдвинуть римляне в первых веках новой эры. Тщетно… Каменный монолит оказался непреодолимым. Может быть, тогда и появилась эта надпись – то ли как знак отчаяния незадачливых искателей сокровищ, то ли как предостережение всем, кто попытается повторить поиски.

Правда, мне довелось услышать еще одну легендарную версию по поводу надписи на каменной стене. Ее будто бы сделало этрусское божество – мудрый Таг. И не нацарапал, не выбил – а нашептал!

Даже на самом крепком камне, словно от удара зубила, остаются знаки могущественного божества и предсказателя. Как это у него получалось – никто не знает, ибо «Таг и сам есть великая тайна», – считали этруски.

Разные версии

Пока еще нет твердых доказательств, откуда появился на Апеннинском полуострове этот народ.

Знаменитый греческий историк Геродот в V веке до нашей эры упоминал, что у лидийцев, населявших часть территории Анталии в древние времена, однажды разразился невиданный голод. Длился он аж 18 лет.

Как бывало почти всегда в древности, во время бедствий, народ обратился к богам. По их совету, одна половина населения Лидии осталась на месте, другая – отправилась на кораблях искать новые земли. Возглавил переселенцев сын лидийского царя Тиррен.

Об этом переселении Геродот писал: «Они миновали многие страны и вышли к Умбрии на севере Италии. Здесь они осели и живут до сих пор. Здесь они, вместо лидийцев, назвались тирренами по имени своего вождя Тиррена, сына царя Атиса».

Другой греческий историк Дионисий Галикарнасский, создавший в конце I века до нашей эры свой основной труд «Римская археология», считал этрусков не переселенцами, а древнейшими аборигенами Апеннин: «…народ этот не мигрировал откуда-либо, он был очень древнего происхождения и принадлежал этой земле, храня отличия от римлян в языке и обычаях».

Теодор Моммзен также пытался разгадать тайну происхождения этрусков. Он отмечал, что язык этого народа имеет мало схожего с греко-итальянскими языками: «В самых разнообразных наречиях ученые старались отыскать коренное родство с этрусским, но и поверхностные расследования и самые усиленные розыски, все без исключения, не привели ни к какому результату; не было найдено сходство даже с языком басков, к которому обращались прежде всех других из географических соображений…

Даже без вести исчезнувший народ, который на островах Тускского моря и в особенности на острове Сардиния строил тысячи загадочных гробниц… не мог иметь никакой связи с этрусками, так как на этрусской территории не найдено ни одного подобного сооружения.

Только по некоторым отрывочным и, как кажется, довольно надежным указаниям, можно предполагать, что этрусков следует отнести к числу индо-германцев…».

Существует также с давних времен предположение, что этруски – потомки легендарных атлантов и прибыли они на Апеннинский полуостров более 4 тысяч лет назад.

Боги предначертали этрускам кочевать по свету, пока сама земля не подаст им особый знак. Знамением перейти на оседлый образ жизни должно было стать некое чудо-создание из-под земли.

Д.Х. Лоуренс отмечал: «…Этрускам в высшей степени свойственны легкость, естественность и жизнелюбие… а смерть была для них лишь естественным продолжением полноты жизни».

«Озаривший светом истины»

На небольшой реке Марте, неподалеку от побережья Тирренского моря, кочующие этруски, наконец, увидели долгожданное знамение, о котором предупреждали боги.

В одну из дождливых ночей внезапно разошлись тучи, и от звезды Канопус ударил в землю тонкий луч и тут же «разлетелся на множество осколков». Они мгновенно превратились в маленькие бронзовые и серебряные зеркальца и засияли отраженным светом луны.

В тот знаменательный час, вблизи места, куда ударил луч, в кустарниках пряталось множество змей и леопардов. Животные всполошились, однако не уползли, не убежали прочь.

Этруски поняли, что надо делать. Они принялись копать землю, покрытую зеркальцами. Копали до тех пор, пока из недр не явилось на белый свет чудо-создание – мудрый ребенок по имени Таг (или Тагет).

Легендарный основатель Тарквинии и правитель Тархон стал задавать ему сложные вопросы, на которые не могли ответить даже всезнающие старцы – лукумоны.

Но Таг легко справился с этой задачей.

Явившееся из-под земли божество оказалось пророком и мастером предсказаний по шелесту листьев, полету птиц, внутренностям животных, движению облаков, ударам волн о камни и плеску воды. Чудо-ребенок мог быстро излечивать людей от любых болезней и ран, а еще усыплять и веселить их.

Словом, для этрусков это необычное дитя было бесценным даром. Они воздали хвалу богам, совершили жертвоприношения и стали слушать «вундеркинда из подземелья».

Первым делом Таг повелел каждому этруску взять по одному зеркальцу, рожденному звездой Канопус, и хранить при себе как талисман, гадать с его помощью, а также ослеплять врагов.

А еще Таг указал на змей и леопардов. Отныне эти животные сделались покровителями этрусков. Он запретил охотиться на них. Змей и леопардов разрешил убивать лишь в случае самозащиты. Ребенок, вышедший из недр земли, также повелел беспрекословно подчиняться воле богов, чтить своих предков и хоронить их с надлежащими почестями.

Объединение и расцвет

Конечно, в наше время мало кто верит мифам. Но древние предания чаще всего переплетаются с реальностью.

На месте, где появился легендарный Таг, был на самом деле возведен город Тарквиния, который стал политическим и религиозным центром федерации всех этрусских городов. В то время еще молодой Рим был вынужден покориться этрускам.

Научные исследования и старинные документы подтверждают: федерация городов подчинила в VII–VI веках до новой эры земли до реки По, области Пицет, Лациум и большую часть Кампании.

Как отмечал римский историк Ливии, Этрурия в период своего расцвета «контролировала все пространство Италии, от Альп до Сицилии».

Этруски, по-видимому, стали основателями первой развитой цивилизации на Апеннинском полуострове и творцами замечательной архитектуры, изделий из металла, глины, создателями множества живописных и скульптурных работ. Они придумали свой алфавит и первыми на Апеннинах стали чеканить монеты.

Живший в V веке до новой эры греческий поэт Феокрит писал, что этрусские мастера являлись «…самыми искусными и влюбленными в свое ремесло».

«Их бронза и вазы, все предметы их домашней утвари и украшения – великолепны…» – восторгался афинянин Критий.

Теодор Моммзен отмечал: «Этрусское изобразительное искусство занялось прежде всего и преимущественно изделиями из обожженной глины, из меди и золота…

Об увлечении, с которым производилось ваяние из глины, свидетельствует громадное количество барельефов и статуй из обожженной глины, которыми, как видно из уцелевших развалин, когда-то были украшены стены, фронтоны и крыши этрусских храмов…

Изделия из литой меди не отставали от изделий из глины. Этрусские художники отваживались изготовлять колоссальные бронзовые статуи, доходившие в вышину до пятидесяти футов…

Кто видел богатые и изящные золотые украшения южноэтрусских гробниц, тот не назовет неправдоподобным предание, что тирренские золотые сосуды ценились даже в Аттике…

Этрусские рисовальщики и живописцы находились в такой же зависимости от греков, как и скульпторы, но были нисколько не ниже их; они чрезвычайно деятельно занимались рисованием на металлах и монохроматическим расписыванием стен. Если все нами сказанное мы сравним с тем, что находим у остальных италиков, то с первого взгляда нам покажется, что их искусство было почти ничтожным в сравнении с этрусским…»