Путь на Кристу. Закрытые воды

В наступившей тишине стало понятно, что свирепый тропический ливень прекратился так же внезапно, как начался. Грозовая туча ушла поливать сельву дальше, небо заголубело. А живительная прохлада пока осталась, правда, безжалостное солнце и спадающий ветерок грозили быстро вернуть всё на круги своя.

– Уходим. К новым, так сказать, берегам.

Мы с Самариным ушли, а Владимир остался на корме организовывать тот самый кормовой плутонг. И винтовочка будет на посту, пушка пушкой, а так верней.

Пацана не забыть прислать сразу, того самого Леху.

С крыла капитан заметил одного из матросов, поманил к рубке и, когда тот подошел, достал из-за шкафчика большую чёрную ракетницу в облезлой кожаной кобуре.

– Держи, Сашок, личное оружие, головой за него отвечаешь. Двенадцать патронов всего, больше нету, так что трать по уму, только по делу, в пасть зверю.

Я повесил винтовку на опустевший крюк и плюхнулся в качалку.

– Оживляем системы, – объявил Самарин.

…Лопасти били воду, труба дымила чёрным дымом – «Темза», крадучись, продвигалась по реке, проходя поворот за поворотом: меандрировала речка изрядно.

– Так и будем пока на дровах идти, солярку поберегу, – сразу определил дед. – Семён, левей доверни. Ещё. Хорош.

Глубины эхолот показывал вполне достаточные, воздух чист и прозрачен, но капитан всё равно держал на носу вперёдсмотрящего с шестом и биноклем.

Обеда не было. Ничего, от диеты только польза, жирок накопили. А на ужин наша Альфия точно расстарается. Для проголодавшихся повариха открыла буфет, где отныне подавалось всего четыре вида продуктов: чай, кофе, сахар в пакетиках и два поддона с мучными изделиями. Горячими! Этого хватило всем, чтобы не ныть и не горевать по супам.

Часа через полтора пути местность вокруг изменилась: русло реки стало шире, украсилось бело-серыми пляжами мелкой гальки, в протоках – с быстрым, закручивающимся в воронки течением. Но лес всё ещё сплошной стеной стоял по берегам. Несмотря на кажущуюся сложность фарватера, капитан опытно определял судовой ход, гоняя «Темзу» от берега к берегу. Здесь русло реки усыпано множеством островов, некоторые из которых побольше гектара, – один остров кончается, узкая протока, и начинается другой. Посреди буйно заросших островков и галечных мелей то тут, то там встречались груды поваленных деревьев.

Шкипер был предельно собран, требовал постоянного доклада по эхолоту и часто матерился, поминая отсутствие бакенов и створных знаков. Так попутно я узнал, что это такое, хотя, конечно, и слышал термин раньше.

Створы – это парные береговые навигационные знаки – служат для того, чтобы задать судну линию безопасного движения, створную линию. Эти створы так и называются – проходные, ведущие. Их ставят точно по необходимому курсу. Судоводитель целит носом судна по линии, следуя по которой, оба знака «створятся», сливаются в вертикальную черту. Тогда и без навигаторов знаешь, что находишься на рекомендованном пути… Говоря простым языком, капитан в фарватере даже в наше высокотехнологичное время определяет местонахождение судна по створным знакам. А бывают и ограждающие знаки. Оказался там – сваливай живей в сторону и смотри в оба. Не дай боже появится катерок с надписью ГИМС на борту. Там парни резкие, живо маякнут, что и на воде имеется двойная сплошная. Кстати, маяк – тоже створный знак.

В рубке ароматно пахло дорогим табаком.

– Может, трубочку одолжить? – хитро подмигнул Самарин. Я сжал губы и волевым усилием отказался, отправившись на правый борт курить электронное дерьмо, за этим занятием меня и застал профессор.

– Лешку оставил на посту, – пояснил он. – Пообедали только что с женой и дочкой, булочками, очень вкусные, рекомендую. Что-то вас не видно было?

– Нет аппетита. От жары, наверное.

– Бывает. С вами постою, устал с пушкой возиться.

По пути артиллеристы пальнули ещё два раза, осваивая новую профессию.

Начался ленивый трёп о том о сём, и всё шло хорошо, пока к нам не подскочила уже вполне очухавшаяся и набравшая прежнюю жизненную силу краеведша.

– Мужчины! Согласитесь, случилось просто невероятное!

Владимир еле заметно поморщился, а я отвернулся, озабоченно крутя головой, захлопал по карманам шорт, словно что-то забыл в каюте.

– Да вы послушайте, неужели вам не интересно!

Стало ясно, что малой кровью не обойдётся, придётся потерпеть.

– Я уже всё выяснила! Знаете, как это называется в научно-фантастической литературе? Попаданство! А мы с вами попаданцы!

– Дислоканты, – машинально поправил я училку.

Потом она принялась рассказывать, что видела в последний момент пребывания в родном мире. Вот это действительно интересно, мы прислушались. Оказывается, когда капитан начал выходить к тому месту, где Галина Ивановна собиралась что-то показать детям, прямо над водой перед судном неожиданно появился косой крест.

– Тонкими такими линиями в воздухе, едва мерцающими! И всё это в сиреневой дымке, как мистические квадратные ворота! Капитан пытался затормозить, но у него не получилось, прямо внутрь вплыли! Ох, мне уже нехорошо. Даже плохо, мужчины, поддержите даму под руку… Как только вспомню, сразу плохо…

Вот такую косую линию я и увидел в каюте, самый край.

Прорез. Крестообразный прорез в другой мир посреди реки. Как это ни удивительно, вполне земноподобный, шкипер настаивает на этом, утверждая, правда, пока без инструментальных замеров, что солнце ведёт себя штатно. Уже успев оценить уровень его интуиции, я склонен Самарину поверить. Ладно, хватит об этом. План прост: нужно найти спокойное и безопасное место для ночной стоянки, а уж вечерком можно будет и побеседовать обо всём – в носовой комнате отдыха.

Погода опять портилась, заметно, что степень истеричности у неё здесь высока. При всём увеличении разнообразия ландшафта вид у реки стал тревожным: над водой нависли клубы облаков, с островков к воде склонялись темные силуэты высоких деревьев, к коричневому цвету воды добавился свинец.

– Трудно представить, что в этой воде водится хоть какая-то живность, кроме пираний, – заметил проф. – И черных кайманов.

– Насчёт кайманов и электрических угрей сказать ничего не могу, могут и плавать, а вот про пираний вы зря, – снова вклинилась Галина Ивановна. – Пираньи нападают на человека только в кинобоевиках. В бассейне Амазонки водятся десятки видов пираний, и лишь один из них хищник – краснобрюхая. Встречаются они чаще в аквариумах, чем в реках, и никогда не атакуют плавающих людей. Остальные виды, можно сказать, вегетарианцы. Я точно знаю, не улыбайтесь так, товарищ миллионер! Изучала, правда-правда! У меня на ноутбуке куча энциклопедий!

Как там её Самарин обозвал, коза краеведческая? А ведь стоит прислушаться, тётка, похоже, действительно много чего знает. Но бездумно на веру её слова брать нельзя, слишком увлекающийся человек, у таких красное словцо часто преобладает над взвешенным. Развитию новой беседы помешал сигнал громкой связи и капитанский рык в динамиках.

Гонг!

– Орудийному расчёту к бою! Команде по местам стоять, в укрытиях! Всем с палубы. Ростоцкому прибыть в рубку! По курсу объект, будем подходить!

«Темза», сбавляя ход, осторожно заходила в левую циркуляцию, мы с Володей махом рассыпались в стороны.

В рубке меня ждало Зрелище – впереди была Река.

Настоящая, огромная, вполне в уровень красавцу Енисею! Оказывается, пароход всё время шёл по относительно небольшому притоку. Ландшафт дальнего берега без бинокля угадывался с трудом. Но даже отсюда видно, что вода в большой реке гораздо чище, коричневой мути не наблюдалось.

Второе географическое открытие.

Я настолько впечатлился картиной, что не сразу и заметил тот самый объект, про который говорил капитан.

Это была рыжая от ржавчины небольшая баржа, зарывшаяся в песчаном островке в полукилометре от устья «нашей» речки. Несамоходное грузовое судно, перемещаемое буксиром или толкачом, на внутренних водных путях – одно из основных средств перевозки грузов. Надо же, вот это находка! Но отчего-то она не показалась мне столь уж неожиданной, предположение, что мы тут не первые и не последние, возникло в голове много часов назад.

Сам вид баржи впечатлял – фактурой, контрастом с окружающим миром.

Что же, вот и доказательство появилось.

Позади хлопнула дверь, в каюту зашёл Заремба с тряпицей в руках, срочно вызванный на мостик.

– Судя по всему, перед нами наливняк, – сказал он сразу. – Старый, стальной, вполне может быть, что наш. А может, и нет, смотреть надо.

Различают баржи наливные и сухогрузные. Мне бы хотелось встретить именно сухогруз, да ещё с полными трюмами, вполне простительные мечтания. Выглядит весьма заброшенной, хотя утверждать это пока невозможно. Стоит себе тихонько, всё глубже уходя в песчаное дно и обрастая колоритной ржавчиной.

– Во время шторма оторвалась от буксира? – неуверенно предположил Самарин. – И попала под крест.