Легенда. Средь сонма звёзд

– Радомир! – твёрдо обратилась к сыну, стоящему неподалёку и сосредоточенно глядевшему на родителей.

– Что?! По-моему, вы о чём-то забыли! Скоро будет фейерверк. Спускайтесь, я хочу посмотреть.

– Он прав, – согласилась она.

– Не спорю, – коснувшись земли, ответил Дарий выпуская из объятий супругу, – фейерверк, дело святое. Идём.

Обогнув площадку с цирковыми представлениями, где лихо жонглировал скоморох, они вышли к реке и расположились на полянке, в ожидании ежегодного фейерверка. Сидя рядом, Александра прильнула к мужу, склонив голову на плечо. Послышался звонкий женский смех и вторящий громкий бас, с необычным шепелявым акцентом. С визгом промчалась детвора, догоняя друг друга. Зазвучали неторопливые песни. По реке поплыл венок, сплетённый из полевых цветов. Подгоняемый слабым ветерком, он тихо плыл по течению, покачиваясь на мелкой ряби. Следом появился ещё один. Затем ещё и ещё. И вот уже более десятка веночков, с мерцающими огоньками разбрелись по реке.

Любовь я в сердце сберегу, для милого,
Что ждёт в чужом краю.
Веночек для него сплету,
И по воде его пущу.
Пусть жёлтый огонёк свечи,
как мотылёк летит в ночи.
Через леса, через моря, укажет
путь ему сюда…

Голос Александры звучал мелодичным журчанием ручейка. Взглянув на Дария, она улыбнулась и спросила.

– Помнишь?

– Помню, – кивнул он. – Едва ли я могу забыть…

Взлетела пылающая стрела красной ракеты и, достав до неба, раскрылась разноцветным зонтом. Застыв, вытянулась полосой, и нескончаемый переливающийся водопад звёздочек обрушился вниз. Следом взлетела новая, заметалась по небу, закружилась со свистом, рисуя огнём бегущего оленя. Громыхнула музыка. Ракеты одна за другой наполнили небеса. Взрыв восторженных криков и смех. В небе чертили огненные переливы. Двигающиеся животные. Огненные цветы, распускающиеся невероятно красочными бутонами. Бьющие фонтаны. Сверкающие звёздные гроздья бесконечным потоком сыпали вниз.

Дарий видел, как в широко раскрытых глазах Радомира искрятся блики фейерверка. Как застыв, он смотрит на игру красок и всполохи огней. И в этот миг вечности, сердце замерло от счастья. Счастья – столь крохотного для мира, но необъятно огромного для простого человека.

Глава 3

Расставание

Северная белая ночь спустилась в долину. В шепчущей на ветру траве не смолкали цикады. Александра и Дарий молча шли по дорожке, мощённой сиреневой плиткой с белыми крапинками. Устроившись на руках отца, Радомир спал, тихо посапывая. На террасе, в гостиной и на лестнице, ведущей на второй этаж, зажёгся свет. Выскочив из-за угла, подлетел Ар и, выпустив яркий луч, осветил дорогу.

Лёгким жестом, Александра раздвинула стеклянные двери и вошла в дом.

– Совсем забыла о цветах, – протянула она, заметив букет синих роз на диване. – Уложи Радомира, я сейчас поднимусь. Я быстро.

Посмотрев на супругу, Дарий кивнул и направился к лестнице. Уложив ребёнка в кровать, укрыл одеялом. Тихо погладил и, выходя из комнаты, прикрыл дверь. Притушив свет, прошёл к лестнице, но остановился на ступеньках.

Александра сидела на полу в центре гостиной. В слабом свете и полной тишине, розы кружились хороводом и одна за другой ставились в большую фаянсовую вазу. Неожиданно вздрогнув, она закрыла лицо руками и цветы с шорохом упали на пол. Повисшая тишина показалась беспредельной холодной пустотой. Сердце гулко стукнуло, но почувствовав Дария на лестнице, она выпрямила спину и быстро обернулась. Спустившись в гостиную, он присел рядом, положил руки на плечи.

– Ну, что ты, – шепнул, прижимаясь щекой к волосам. – Всё хорошо, ты просто устала.

– Да, наверное, – вздохнула она, прибывая в растерянной задумчивости.

Поднявшись, собрала разбросанные цветы и поставила в вазу. Небрежным быстрым жестом поправила волосы и села на диван. Вздохнув, усилием воли попыталась успокоить растревоженное сердце. Прикрыла глаза, отогнала мысли. Смутный, леденящий душу страх отступил.

– Что тебя беспокоит? – Дарий присел рядом.

Отодвинувшись, она легла, положив голову на колени.

– Хочешь успокоить?

– Делаю попытки.

Взглядом полным любви и нежности, она посмотрела ему в глаза.

– Ты сам на взводе.

Устало проведя ладонью по лицу, он вздохнул.

– От тебя трудно что-то скрыть.

– Я достаточно хорошо тебя знаю, – задумчиво произнесла она и добавила: – И потом, не забывай, откуда я родом.

Помолчав, Дарий взял её руку.

– Я вижу тревогу в глазах. Можешь даже не пытаться спрятать её от меня… нас учат этому с детства. Ты прекрасно знаешь об этом, но почему-то каждый раз забываешь. Это касается Одира?

Смутная, непонятная тоска закралась в душу. Дарий попытался понять, чем она вызвана, но не смог.

– Нет, не думаю.

– Тогда что?

Посмотрев на супругу, он поправил ей чёлку.

– Не знаю. Что-то смутное, неуловимое.

– Если оно смутное, не стоит воспринимать всерьёз. Ни всё имеет шанс проявиться. Думаю, есть способ развеять пустые тревоги, – взбодрившись, она поднялась и потянула за руку.

Когда она шагнула на лестницу, Дарий заметил изменившуюся походку: она словно стала легче и плыла по ступенькам. Каждый шаг, каждое движение руки, стали смазанными, медленными, как в застывшем времени.

– Разве можно устоять перед очарованием ведьмы, – заметил он, поднимаясь следом.

Александра обернулась. В зелёных глазах вспыхнул бирюзовый огонёк, и он почувствовал неудержимую волну, пробежавшую по спине. Сердце замерло в предвкушении и захлебнулось ударами.

Вечность вздрогнула от крика миллиона душ. Крика, что родился и растаял во мраке космоса. Тёмная пустота, шёпот чьих-то голосов. Тающий огонёк, среди сверкающих звёзд…

Вскочив, Дарий испуганно оглядел комнату, где в углах дремали ночные тени. Облокотившись рукой о подушку, ощутил ладонью влажную наволочку. Посмотрел на спящую Александру, поправил одеяло и тихо скользнул с кровати. Приоткрыв глаза, она промолчала, и когда за дверью затихли шаги, поднялась. Не торопясь обернулась одеялом и вышла следом.

Стоя у окна, Дарий смотрел на позолоченный диск месяца, тающий за вершинами гор. Приблизившись бесшумным призраком, она раскрыла одеяло и прижалась к нему, закутавшись вместе. Он вздрогнул, но ощутив нежный бархат тела, успокоился.

– Да, – вдруг с грустью произнесла она, отвечая на никем не заданный вопрос.

– Я ошибся, привезя вас сюда, – с горечью произнёс он, глядя в окно. – Меня просто убивает это бессилие!