Отцовский инстинкт

– Я ночью встала, – рассказала мне Лена, – пошла в туалет. А из меня что-то вывалилось. И живот болит. И страшно стало.

– Всё будет хорошо, – ответил я, – не волнуйся. Всё хорошо.

Минут через сорок вызвали Лену. Она, прихрамывая, скрылась за дверью кабинета.

«Всё, – решаю я про себя, – хватит и себя, и Ленку мучать. Хватит экспериментов. Ну не будет у нас ребёнка. Не судьба, видимо».

Настроение было паршивое. Хотелось выть.

«Хватит, – твердил я, как мантру, – хватит. Против природы не попрёшь».

Дверь кабинета распахнулась. Из неё на полусогнутых ногах вывалилась Лена и подбежала с улыбкой до ушей.

– Что случилось? – не понял я.

– Всё в порядке, – оглядываясь на очередь, прошептала она, – прицепились. Оба.

– А ночью? – спросил я.

– При подсадке, видимо, задели сосуд какой-то, и гематома образовалась, – утаскивая меня в коридор, к лифтам, говорила Лена, – вот она и вышла. А детишки прицепились. Сидят на своих местах.

– Оба? – наконец до меня дошло, что Лена не просто беременна, а беременна двойней.

– Оба, – уже в полный голос сказала Лена, – получилось. У нас будет два ребёнка. Правда, медсестра удивилась, что нам двоих подсадили. Сказала, что в моём возрасте только одного обычно. Риск и прочее. И чтобы я очень бережно к себе относилась.

– Будем бережно относиться, – сказал я, – главное, что всё в порядке, как я и говорил.

Только дома до меня дошло, что у нас будет двое детей. Двое.

Я достал рассованные по полкам розовые и синенькие носочки и задумчиво уставился на них. Лена подошла сзади и обняла меня.

– Интересно, кто у нас получился? – спросила она, целуя мне спину через майку.

– Тут всего три варианта, – отвечаю я, – или две девочки, или два мальчика, или королевская двойня – мальчик и девочка.

– Здорово, – сказала Лена, – сразу двое.

– Да, – согласился я, – здорово.

Мы не знали, что в этот самый момент доктор Мразек, вернувшийся на работу после тяжёлого гриппа, устраивал разнос двум своим администраторам.

– Вы с ума сошли? – орал он двум перепуганным женщинам, вытянувшимся перед ним по стойке смирно. – Вы что, совсем с ума сошли?

Яне было страшно. Она в первый раз видела шефа в таком состоянии.

– Женщине сорок пять, – продолжал бушевать доктор, – сорок пять. Ей одного ребёнка проблематично выносить. А вы ей два эмбриона подсадили. Да вы с ума сошли.

– Мы не знали, – попробовала защититься вторая администраторша.

– А надо было, – накинулся на неё доктор Мразек, – надо было знать. Вы у меня уже три года работаете. Вы видели, чтобы я возрастной женщине два эмбриона подсаживал? Видели? Нет. Потому что возможны осложнения и патологии.

– Что же теперь делать? – заплакала Яна.

– Ничего, – внезапно успокоился доктор, – ничего уже не поделаешь. Будем надеяться, что не приживутся, никакой беременности у Фёдоровой не случится.

Но она случилась. Прижились оба.

Однако беременность проходила тяжело. Очень тяжело. Лену тошнило, ноги у неё опухли, и спать она стала плохо. Всё тело ломало. Готовила Лена редко, и мы пристрастились к кухне монастырского ресторана, находящегося в соседнем районе. Я облюбовал зажаренные куриные крылышки с различными соусами, а Лена кролика в сметане с розмарином. Кролик на неё действовал умиротворяюще. Других вкусовых извращений, таких, которые были у Светки, у неё не наблюдалось.

Мы записались на приём к новому гинекологу, Елене Ивановне.

– Может я сама схожу? – предложила Лена. – Это как-никак женский врач.

– А мне в машине ждать под окнами? – обиделся я. – Нет уж, ребёнка делали вместе, вместе и по врачам будем ходить.

– Рожать я буду одна, – предупредила Лена, – нечего тебе на весь этот ужас смотреть.

– А я и не собирался, – ответил я, – тем более тебе наверняка кесарево будут делать.

– А ты откуда знаешь? – удивилась Лена.

– В интернете прочитал, – ответил я, – на женском форуме.

Я зарегистрировался на парочке форумов для беременных, откуда и черпал информацию о беременности и родах. Естественно, на этих форумах я сидел под женским именем и благодаря этому узнавал информацию, как говорится, из первых уст.

В общем, к Елене Ивановне мы отправились вдвоём. В чистенькой и светлой приёмной кроме медсестры сидела парочка, бородатый парень и молодая женщина с огромным животом.

– Вот, – сказал я, – вдвоём нормальные люди ходят. И мы вдвоём будем ходить.

Вышла доктор, Елена Ивановна.

– Проходите, – сказала она нам.

Мы зашли в светлый кабинет. Там располагались несколько шкафов, уже привычный аппарат УЗИ, ширма, гинекологическое кресло и стул между двумя шкафами, для отцов, судя по всему. На этот стул я и плюхнулся.

Лена легла на кушетку. Елена Ивановна начала водить датчиком по её пока плоскому животу.

– Вот, – она указала на чёрную точечку на экране монитора, – это плод номер один.

– Маленький, – сказал я, старательно вытягивая шею из-за шкафа.

– Маленький, – согласилась Елена Ивановна и указала на вторую точку. – А вот плод номер два.

Я встал и подошел поближе. На экране виднелись две чёрные точки с хвостиками – два наших с Леной ребёнка.

– Будете приходить ко мне каждую неделю, – сказала Елена Ивановна, – одну неделю сюда, а другую в роддом на Апполинарской. У меня там кабинет. Знаете, где это?

– Знаю, – ответил я, – на улице Апполинарской самый старинный роддом в Европе. Ему, по-моему, 150 или 200 лет.