Ангел 006

Я поднял голову. Она стояла слева от меня и улыбалась. Красивая и счастливая.

– Работа такая, – буркнул я, – чаем напоите?

– А вы точно не маньяк? – всё так же улыбаясь, спросила Оля.

– Да не маньяк я, – ответил я, – Ангел. Шестой. Документы же проверяли.

Оля рассмеялась и повела меня домой. Напоила чаем. А потом долго рассказывала, как она познакомилась с Володей и как они начали жить-поживать и добро наживать.

Вечерело. Мы сидели на кухне и пили уже, наверное, по десятой кружке чая. Оля, беседуя, успела приготовить Володе ужин. Забросила бельё в стиралку. Проверила почту на ноуте, уютно лежавшем на кухонном столе. Послушала мою историю про взаимоотношения с Референтом М. Посочувствовала.

Было тепло и уютно. Оля сидела напротив меня и рассказывала о Володе. Какой он замечательный специалист. Как он заботится о ней. Как они планируют поехать на море отдохнуть.

– А квартира эта чья? – перебил я её.

– Наша, – ответила Оля, – мы только год тут живём. У Володи были сбережения, и его друг взаймы дал. Бессрочный кредит. И мои родители немного помогли, на обстановку.

– Уютная квартира, – сказал я, – только зачем три комнаты? Вас же двое.

Оля покраснела. Я протянул руку и дотронулся до её левого запястья.

– Когда узнала? – спросил.

– Сегодня утром, – прошептала она.

– Ему говорила?

– Нет ещё. Сегодня хотела сказать, вечером.

– Не говори пока, – попросил я.

– Почему? – удивилась она. – Он очень хочет ребёнка и будет рад.

– Завтра скажешь, – почему-то шёпотом сказал я, – сегодня не надо.

Мне стало совсем плохо. В данном месте в данную минуту было уже не два человека, а три. Он, Она и едва зародившийся ребёнок. И кто-то из них должен был умереть. В течение ближайшего часа.

Хлопнула входная дверь. Володя вернулся с работы. Ольга вышла в коридор, встретила мужа. Что-то сказала ему. Владимир заглянул на кухню, поздоровался за руку.

– Я почему-то так и думал, что вы придёте сегодня, – сказал мне, – я сейчас умоюсь, переоденусь и к вам. Ужинать будете?

– Буду, но немного, – ответил я, – меня тут чаем запоили.

Володя рассмеялся и скрылся в одной из комнат. А Оля села напротив меня.

– Почему не говорить? – опять спросила.

– Потому что первые недели для ребёнка самые опасные, – начал я, – ты сначала в консультацию зайди, проверься более тщательно. УЗИ, анализы. А потом уже радуй будущего папашу.

– Шестой, ты говорил, что у нас будут неприятности, – так же пристально глядя на меня, сказала Оля, – какие неприятности? И кого ты должен охранять и от чего?

– Я про неприятности не говорил, – не глядя на Ольгу, сказал я, – мне вообще толком ничего не сказали. Послали и всё. А про ребёнка я узнал только сейчас, когда до тебя прикоснулся.

– Почему не говорить? – как заведённая, повторила Ольга.

– Да не знаю, – воскликнул я, – не знаю. Но скоро узнаю. Подожди.

Мы посидели. Помолчали. В квартире стояла тишина. Лишь где-то тикали часы. Тик-так, тик-так.

– Что-то Володя не идёт, – нарушила молчание Оля, – я схожу за ним.

Она встала со стула и направилась к двери.

– Не надо, – попросил я, поднимаясь и уже понимая, что произошло, – не ходи туда. Я сам. Вначале я.

Володя лежал в спальне на кровати. Закрыв лицо руками, будто ему было стыдно. Он успел снять только пиджак, который валялся рядом.

Тромб в вене на бедре оторвался от стенки сосуда. Проскочил в лёгкое и закупорил лёгочную вену. Володя умер в течение минуты. Пока мы сидели на кухне.

Сзади меня страшно закричала Оля. Я перехватил её, усадил на пол, прижал к груди.

– Скорую надо, врача! – кричала она.

– Он мёртв, – ответил я, – ничего не поможет. Он мёртв.

Достал телефон. Позвонил в полицию. Продиктовал адрес.

Пока я звонил, Оля выскользнула из моих объятий и подползла к кровати. Дотянулась до Володи, до его плеча. Вцепилась в рубашку и тихо заплакала.

Я подошёл. Дотронулся до Оли.

– Он умер быстро. Ему почти не было больно, – сказал ей.

– Ты знал. Ты же знал всё, – застонала она и, переходя на крик: – Почему ты не предупредил?! Мы бы его спасли. Я бы спасла его. Это ты во всём виноват. Сволочь!

Я перехватил её руки, сжал крепко. Оттащил от кровати. Усадил на прикроватную тумбочку.

– Я не знал, кто из вас, – сказал, глядя прямо в глаза, в бездонные, полные боли глаза, – я не знал кто. Мне не сказали. Это бывает. Люди умирают. Просто так. И я знаю, как это больно.

Ольга опять заплакала, бессильно опустив плечи. Сидела на тумбочке и плакала. А её муж лежал на кровати.

Медики и полиция приехали почти одновременно. Олю увели на кухню. Её трясло. Усатый врач посмотрел на Володю, пощупал пульс. Сказал, что они тут не нужны. Я поймал его уже в коридоре.

– Женщине успокоительного вколите, – попросил я, – 30 лет, аллергии нет. Первый месяц беременности.

Врач кивнул, зашёл на кухню. О чём-то тихо поговорил с Ольгой. Достал ампулу, шприц. Сделал укол.

Полицейский написал протокол. Дал свою визитку. Рассказал, куда звонить завтра.