Имена

Гале снилось, что она идёт с папой куда-то. Зима, темно. Ей холодно. Она держит отцовскую руку и идёт вслед за ним. Сквозь снег. Где-то гудит поезд. Мимо проносятся вагоны, грохоча на стыках. От паровоза идёт густой дым, который забивает горло. А папа всё тащит и тащит её куда-то. Где темно и страшно.

Она так и умерла. Во сне. От удушья.

Одна. В закрытой квартире.

Зденка

– Жениться тебе надо, барин, – высказалась Елена, выслушав короткое содержание моей жизни за последние пять месяцев.

Сидевший рядом с ней её муж Гонза одобрительно кивнул – надо.

С Леной я был знаком давно. Лет 12—15. Виделись мы раз в полгода, так как жили в разных частях города. При встречах делились новостями, обещали встречаться чаще и снова разбегались. Иногда созванивались. В последнее время вместо телефонов использовали «Фейсбук». В общем, старые приятели. У которых нет друг от друга секретов.

Елена четвёртый год была замужем за Гонзой. Весёлым, слегка заикающимся чехом с татуированными руками. По-русски Гонза не говорил, но понимать понимал. Из богатейшего русского языка он почему-то выучил всего три слова, и то матерных. И вставлял их в разной последовательности в разговоры. Елена пыталась объяснить своему мужу-полиглоту, что это не совсем прилично, а точнее говоря, совсем не прилично. Но Гонза делал вид, что не понимает выдвигаемых претензий, и отвечал: «Ты же меня сама научила».

Самый курьёзный случай произошёл в Объединённых Арабских Эмиратах в прошлом году, когда однажды вечером Елена с мужем посетила какой-то очень модный ресторан в Дубаях. Когда они зашли в зал, Гонза окинул взглядом шикарное заведение общественного питания и кромко заявил:

– Сука, блядь, пидорасы.

В ресторане повисла тишина. Почти вся мужская половина посетителей перестала есть и выжидательно уставилась на Гонзу. Как потом рассказывала Елена:

– Я поняла, что русских за границей не просто много, а очень много.

А Гонза улыбнулся всей своей лучезарной улыбкой и, повернувшись к застывшей супруге, спросил уже на своём родном языке:

– Куда сядем, дорогая?

«Послышалось», – прошелестело над столиками.

Лена на полусогнутых, нарочито громко говоря на чешском, села за столик. А вечером в номере устроила мужу скандал, результатом которого стала договорённость, что свои лингвистические способности Гонза будет проявлять только дома. А на публике они будут общаться только на чешском языке. На этом и порешили.

Эту весёлую историю я услышал в начале нашего вечернего разговора. Потом поведал свою. Менее весёлую. И услышал в ответ фразу из моего любимого фильма «Формула любви».

– Не хочу я жениться, – ответил я, – чё-то не срастается у меня с тётками. Не везёт.

– Мож, не там ищешь? – спросила Елена.

– А у тебя что, рыбные места в глубинке есть, где выращивают девок исключительно по «Домострою»? – вопросом на вопрос ответил я.

– Да при чём тут «Домострой»? – сказала Елена. – Я имею в виду, что не в той среде ищешь. Тебе надо среди чешок себе девушку завести. Они попроще, без наших вот этих русских прибамбасов.

– Ну не знаю, – протянул я, – я как-то тока с нашими встречался. Опыта с иностранками не имею.

– А что там иметь-то? – удивилась Елена. – Всё то же самое. Ноги, сиськи, попа. Баба, она и в Чехии баба.

– Блядь, сука, пидорасы, – подтвердил Гонза.

– Тем более что у меня на примете есть одна знакомая. Замуж хочет. Детей нет, – продолжала Елена, покосившись на мужа. – Недавно была у нас в гостях, жаловалась на одиночество и нерастраченную любовь.

– Кто такая, почему не знаю? – заинтересовался я.

– Знакомая Гонзы, – отчиталась Лена, – в одном дворе росли. Менеджером в фармацевтической компании работает. Своя квартира, машина. Симпатичная. Готовить любит.

– Странно, с такими достоинствами и на свободе, – недоверчиво протянул я, – а фармацевтическая фирма, случайно, не «Пфайзер»? А то у меня сильная неприязнь к этой фирме.

– Да мужики ей что-то сплошные козлы попадаются. Она понарассказывала, караул. То импотент, то аферист попадётся. Не везёт по жизни человеку. А насчёт фирмы не помню. Может, и «Пфайзер».

– А давай попробуем, – махнул я рукой, – фотки есть? Мож, действительно мне с чешкой повезёт.

– Сука, бля … – начал было Гонза.

– Заткнись, милый, – оборвала его Елена, – у нас серьёзный разговор, а ты опять свою шарманку включил.

Гонза обиженно замолчал.

А я допил чай, распрощался и отбыл домой. Холостяковать.

На следующий день Лена сбросила мне на почту фотографии Зденки. Жгучая брюнетка. Спортивная фигура. Черты лица немного грубоваты. Но в целом очень даже симпатичная и интересная дама.

Написал о своём впечатлении Елене. Получил в ответ СМС: «Я твои фотки ей показала. Ты ей понравился».

«Ну, раз понравился, – решил я, – значит, надо знакомиться». Договорились на ближайшую пятницу у Гонзы с Еленой дома.

Но знакомства не получилось, потому что накануне Зденка попала в аварию. В её чёрную «Мазду» воткнулась «Шкода Фаворит» на перекрёстке с пьяным в хлам украинцем. Результат – открытый перелом левой руки и ушиб лица.

Услышав эту безрадостную новость по телефону, я тут же предложил навестить бедную женщину. Но Елена это сразу же отвергла.

– Ты с ума сошёл? – сказала она. – у Зденки на пол-лица синяк. Какое знакомиться?

– Да мне-то всё равно, чего там на лице, – промямлил было я, – главное, чтобы человек хороший был.

– Это тебе всё равно, – ответила Лена, – а девушкам не всё равно. Жди выздоровления.

И я стал ждать. Ожидание тянулось медленно. Было лето. Работы почти не было. Отпуск я уже отгулял. Свободного времени валом. Прождав и промучившись три дня, я всё-таки решил действовать. Узнал у Елены, в какой больнице и в какой палате лежит несчастная, поклявшись не попадаться ей на глаза.

Понедельник, 10 утра. Сходил в парикмахерскую. Тщательно побрился. Освежился своим любимым одеколоном от фирмы «Ла Мартина». Оделся в тёмно-синий пьеркарденовский костюм. Под пиджак белую с голубым рубчиком сорочку, привезённую из Афин. На ноги натянул замшевые мокасины, тоже голубого цвета. Глянул на себя в зеркало. Красавчег.

Спустился в гараж. В кладовке лежали три плетёные корзины, сложенные одна в другую по принципу матрёшки. Вытащил самую большую из них. Сел в машину. Доехал до цветочного магазина, где и заполнил корзину белыми ромашками.

Затем я быстренько домчался до Буловки. Старинной больницы на левом берегу Влтавы. Отделение хирургии. Железный лифт, скрипя, довёз меня до пятого этажа. Чистенькое отделение. Длинный коридор, покрашенный в бежевый цвет. Рядом с входом открытая дверь в сестринскую.

В сестринской на стульях за столом сидели три медсестры и пили чай. Две тоненькие блондинки, завёрнутые в белые халаты, и толстенькая рыжая деваха с круглым лицом. Я вошёл, остановился в дверях. В руках корзина с цветами. Пауза. И тишина. Про чай все мгновенно забыли.

– Добрый день, – сказал я, – не могли бы вы передать корзинку в 10 палату для Зденки Душковой.

Первой очнулась сидящая ближе ко мне одна из блондинок. Она вскочила и схватила корзинку двумя руками.

– Я передам, – сказала, – а от кого?