Ясновидящая-2

Операцию по задержанию банды фальшивомонетчиков назначили на субботу, в десять утра. Обычно в это время один из бандитов ходил за продуктами через сквер в близлежащий продуктовый магазин.

Куцый и Шалимов, оба в форме, с рацией и табельным оружием, прогуливались по скверу. Двое оперативников возле дома подозреваемых распивали под видом алкоголиков родниковую воду, налитую в бутылку из-под водки. Ещё один сотрудник сидел в сквере и читал газету. Остальные находились в микроавтобусе с тонированными стёклами.

Вначале всё шло по плану. Подозреваемый вышел из подъезда, покосился на двух алкашей и зашагал через сквер к продуктовому магазину. Он прошёл мимо сидящего на лавочке пенсионера с газетой и на перекрёстке двух дорожек чуть не столкнулся с Куцым и Шалимовым. Те глянули на него равнодушным взглядом и проследовали мимо. Подозреваемый оказался молодым парнем лет 20–25, в белых кроссовках, белых спортивных штанах и белой футболке.

Он так же равнодушно посмотрел на пэпээсников и пошёл дальше.

– Молодой человек, – раздался голос Шалимова, – молодой человек, подождите.

Парень остановился и повернулся. Куцый и Шалимов не спеша подошли к нему.

– Вы деньги обронили, – сказал Куцый и протянул ему пятитысячную купюру.

– Это не моё, – ответил подозреваемый.

В этот момент откуда-то из кустов вынырнула бабка с телефоном в руке. Она была низенького роста и кругленькая, как колобок.

– Вы чего к людям пристаёте? – заголосила она, тыча телефоном в лица сержантов. – Полицейский произвол! К людям пристают на улице!

– Мы не пристаём, – опешил Шалимов. – С чего вы взяли, что мы пристаём?

– Мы не пристаём, – подтвердил Куцый. – Вот у гражданина из кармана купюра выпала. Мы его остановили, чтобы её вернуть.

– Полицейский произвол, – не очень уверенно повторила бабуля. – Вам представиться надо по уставу.

– Мы не успели представиться, – сказал Куцый, – мы просто деньги хотели вернуть.

– Это не мои деньги, – сказал подозреваемый. – У меня вообще карточка, я наличные с собой не ношу.

– Как это – не ваши деньги? – спросил Шалимов. – А чьи же они тогда?

– Это мои деньги, – вдруг заявила бабка и ловко выхватила пятитысячную из рук Куцего, – это я выронила.

И спрятала деньги в свою сумку.

– Ну, вот видите, – улыбнулся парень, – это деньги бабушки. Я тут ни при чём.

И повернулся, чтобы идти дальше в свой магазин.

– Стоять! – выпалил Шалимов. – Стоять на месте! Мы ещё с вами не разобрались.

– Верни бабло, карга старая, – между тем сказал Куцый бабке.

– Полицейский произвол! – заорала та в ответ и схватила Куцего за рукав. – Полицейский произвол! Деньги у людей отбирают, кровно заработанные!

Подозреваемый вдруг подпрыгнул и побежал по аллее.

– Стой, стрелять буду! – заорал Шалимов и кинулся вслед за ним.

Куцый бросился было на помощь напарнику, но бабушка вцепилась в него мёртвой хваткой, как голодный бульдог в кусок сырого мяса.

Оперативник, изображавший пенсионера, отбросил газету и ринулся помогать Куцему. На то, чтобы оторвать от него бабку, ушло минут десять.

За это время подозреваемый пробежал всю улицу и выскочил к универсаму «Восход». Повернув перед магазином налево, он помчался по улице Ленина, расталкивая прохожих. За ним гнался Шалимов.

У подозреваемого было преимущество: он был молод и одет по-спортивному. Пэпээсник тоже был молод, но ему мешали рация, пистолет Макарова, бьющий по ляжке, и форма, стеснявшая дыхание и движения.

– Стой, стрелять буду! – периодически кричал Шалимов, пугая редких прохожих.

Расстояние между ним и преследуемым увеличивалось, становясь всё больше и больше, пока вдруг сидящий на скамейке парнишка не подставил бегущему подозреваемому подножку. Тот споткнулся, взлетел над асфальтом и со всего размаха врезался в дерево, мирно растущее около проезжей части.

Подоспевший через несколько секунд Шалимов надел на лежащего преступника наручники и посмотрел на своего помощника. Им оказался подросток в очках, который держал в руках мороженое. Рядом с ним на скамейке лежал футляр со скрипкой.

– А этот дяденька что-то плохое сделал? – спросил он.

– Да, – ответил полицейский, тяжело дыша. – Это очень плохой дяденька, очень плохой. Просто сволочь! Мальчик, позови вон тех тёток, которые с колясками. Понятыми будут.

Очкарик кивнул и через минуту привёл с собой двух молодых мамаш. Под их бдительным оком младший сержант произвёл досмотр и обнаружил у пришедшего в себя подозреваемого несколько пятитысячных банкнот с одинаковыми номерами. Минут через пять приехал микроавтобус и отвёз Шалимова с задержанным в отделение полиции.

Квартира с подозреваемыми была взята штурмом. В ней было обнаружено оборудование для производства денег и десять миллионов сто двадцать пять тысяч поддельных банкнот. Так же здесь находились двое мужчин, которые были арестованы.

Бабушку-колобка тоже взяли под арест. Узнав, что её подозревают в распространении фальшивых денег, она тут же заявила, что купюра не её, а вон того молодого человека в белых штанах и что она собственными глазами видела, как у того банкноты сыпались из кармана.

Приехало телевидение и сняло сюжет, где начальник полиции города усталым голосом рассказал о взаимодействии различных структур в процессе наведения порядка на его территории, о профессиональном нюхе у его сотрудников и о новых современных методах в раскрытии преступлений.

Всех участников операции поощрили премиями и наградами, а Шалимову ещё присвоили звание сержанта. Досрочно.

После всего этого Шалимова и Куцего в торжественной обстановке перевели из патрульно-постовой службы в оперативно-разыскную и прикрепили к прибывшему в отделение на стажировку старшему сержанту Василию Николаевичу Алибаеву.

Особенностью Алибаева было то, что никто не знал, кто он по национальности. Родился он в городе Мурманске в семье военнослужащего. Чертами лица был похож одновременно на башкира, татарина, казаха и узбека. Если приглядеться, то можно было увидеть ещё таджикские и армянские корни. Сам Василий о своём происхождении отвечал коротко – «россиянин». И прищуривал свои без того узкие глаза.

Алибаев считал, что, раз он похож и в то же время не похож на гастарбайтеров, приезжающих на заработки в Россию, то его внешность будет очень востребована в оперативно-разыскной деятельности. Однако начальство решило иначе и посадило стажёра писать сводки и отчёты. Поэтому прибывшим под его командование двум бывшим пэпээсникам он очень обрадовался.

– Наконец-то хоть какая-то движуха появилась, – сказал Алибаев, поздоровавшись с Куцым и Шалимовым, – а то я здесь уже второй том «Войны и мира» дописываю.

Говорил он почему-то с прибалтийским акцентом.

– А что именно делать будем? – поинтересовался Шалимов.

– Что начальство скажет, то и будем, – подняв вверх указательный палец, ответил Василий.

Начальство же в лице капитана Дудкина вручило новоиспечённым оперативникам Уголовный кодекс и приказало выучить его наизусть. Личный состав взял под козырёк, ответил «Есть!» и принялся изучать документ. Для этого трём сержантам был отведён отдельный кабинет, чтобы они не мешали остальным оперативникам ловить преступников и раскрывать преступления. Самое обидное было в том, что кабинет находился у входа в дежурную часть, фактически даже не на территории отделения полиции.

После трёх дней, проведённых за ознакомлением и заучиванием Уголовного кодекса, а также за рассказами похабных анекдотов и случаев из жизни, в дверь кабинета кто-то робко постучал.

– Войдите, – на правах старшего крикнул Василий.

Дверь приотворилась, и в комнату заглянул подросток в очках. Шалимов сразу же признал в нём своего добровольного помощника в поимке фальшивомонетчика. Судя по всему, подросток узнал и Шалимова. Он робко улыбнулся и на мгновенье скрылся за дверью.