Доппельгангер

Из-за двери послышался хлесткий звук и через секунду после него истеричный выкрик дочери. Только женщина успела представить одновременно и боль дочери и что подумают соседи, как раздался второй удар. Крик девочки уже не останавливался. Тогда она стала долбить кулаками по двери и призывать мужа остановить это. Но он не останавливал.

Она молотила по двери, разбивая руки и плакала от бессилия. Вероятно прошло лишь несколько минут, но ей они показались часами. Максим как ни в чем не бывало вышел из комнаты, одевая ремень, и направился на кухню. Женщина тут же вбежала в комнату. Девочка стояла на коленях перед своей кроватью, плакала и натягивала джинсы. Мама подбежала к двери, обняла ее и попыталась успокоить.

Сразу, как за ушедшим на работу мужем закрылась входная дверь, женщина стала собирать самые необходимые вещи и документы в дорожную сумку, ту самую, с которой они собирались ехать в отпуск. Это же она сказала сделать Алине. Девочка не задавала вопросов, потому что и сама чувствовала исходящую от отца угрозу. Уходить они решили утром. Максим всегда выезжал раньше, чем дочь уходила в школу.

Максим задерживался уже больше, чем на два часа. Женщина оставила ужин в микроволновке и легла в кровать. Дочь закрылась в своей комнате, пообещав матери, что не уснёт и будет ждать, когда та подаст условный сигнал: четыре парных стука в дверь, если вдруг она решит сбежать раньше.

В этот раз Максим быстрее справился с замком. Пошумел на кухне в поисках ужина, неуверенной походкой добрался до туалета, затем вошёл в спальню. Причина опоздания стала очевидна. От мужа несло алкоголем, да и сам он нетвердо стоял на ногах.

– Сегодня ты спишь в гостиной, – попыталась избавиться от него женщина.

– Ага, сейчас, – пресёк все ее надежды мужчина.

Тогда она отвернулась к окну, слушая, как он снимает с себя одежду и забирается к ней под одеяло. Он примкнул к ней, обнял за талию и притянул к себе. Женщина повернулась и сильно толкнула его. От неожиданности он упал с кровати на пол.

– У нас ничего не будет, – дрожащим голосом произнесла она.

– А это не тебе решать, – ответил муж, вновь забираясь на кровать.

Он навис над ней. Женщина вытянула перед собой руки, чтобы оттолкнуть его. Но муж одной рукой сковал ее движения, а затем, взяв ночнушку за вырез на груди, разорвал ее на две части, оголив груди. Она попыталась отбиваться руками. Тогда он перегнулся через кровать, достал брюки и снял с них ремень. Ремнём он стянул ее руки перед собой.

Когда она попыталась закричать, Максим зажал ей рот ладонью. Свободной рукой ему удалось дотянуться последнего элемента одежды жены. Сорвав с неё трусики, он засунул их ей в рот вместо кляпа и перевернул ее на живот.

Так как у женщины от страха все было сухо, он смочил член слюной и, хоть и не с первой попытки, вошёл в неё. Алкоголь плохой помощник в сексе и мужчина довольно быстро кончил, облегчив этим страдания жены. Не потрудившись развязать ее, Максим ушёл в ванную комнату. Впрочем, справиться с завязанными впереди руками оказалось не так уж и трудно.

Пока муж мылся, женщина надела новое белье и притворилась спящей. К счастью, когда Максим вернулся, он предпочёл здоровый сон второму акту. Через пятнадцать минут в спальне зазвучал громкий мужской храп.

Ночь окончательно заполнила собою все пространство на улице и в доме. Перестали петь и бить бутылки самые стойкие пьянчужки, лаять самые голосистые собаки, шуметь самые ненасытные соседи.

Женщина потрогала Максима, сначала аккуратно, затем чуть более уверенно. Сомнений не оставалось: муж крепко спал. Она медленно сползла на пол, достала из под кровати ранее приготовленную сумку и стопкой сложённую одежду. Вышла с ними из комнаты.

Затем подошла к двери в спальню дочери и подала условный сигнал. За дверью было также тихо, как и в момент, когда женщина подошла. Она быстро оделась, постучала сильней и прислушалась. Дочь спала. Женщина боялась стучать громче.

Она достала мобильник и набрала номер дочери. В комнате оглушительно запела Зиверт. Сбросить трубку нервными пальцами ей удалось далеко не с первого раза. Женщина обернулась на дверь их с мужем спальни. Тихо. Зато дочь наконец проснулась. Слышно было, как она встала с кровати, на цыпочках подошла к двери и шепотом спросила: «Мама это ты?», и, услышав положительный ответ, открыла дверь. Оказавшись в комнате вдвоём, они заперлись. Пока дочь одевалась, Мама проверила ее сумку.

Теперь оставалось преодолеть коридор. Они почти синхронно прильнули к двери. Тихо. Алина открыла замок и они вышли. В родительской спальне не было ни единого звука. Женщина облегченно вздохнула. Только когда они стали надевать верхнюю одежду и обувь, она вспомнила, что выходя из комнаты, ясно слышала храп мужа. А теперь тишина. «Наверное, перевернулся а другой бок», – подумала она. Но все же стала собираться ещё быстрей. Они окрыли входную дверь и почти уже вышли, но женщина остановилась.

– Что, блин, мам? – испуганно спросила дочь, – пошли уже!

– Надо забрать ключ, – ответила она и зашла в квартиру.

Женщина потянулась к куртке мужа, чтобы вытащить его ключи. Нащупав в темноте нужный карман, она ещё раз обернулась в дальний конец квартиры. В дальней части коридора явно очерчивался мужской силуэт.

Она схватила ключи, а силуэт двинулся на неё.

– Мам, беги! – крикнула дочь.

Но она уже и сама выскочила из квартиры и захлопнула дверь. Быстро вставила ключи в нижний замок и провернула его. В эту же секунду на дверь обрушился страшный удар. Задергалась ручка, послышался звук поворачиваемого верхнего замка. Но нижний можно было открыть только ключом. Последовал новый град ударов.

– Бежим. – уже спокойно произнесла мама.

Поначалу они просто молча ехали по ночному городу. Тишину нарушало только их частое несинхронное дыхание. Навстречу попадались редкие автомобили, чаще всего такси.

– Что с папой? – спросила дочь то, что мучило ее с воскресной прогулки.

– Не знаю, – ответила мама, стараясь не отвлекаться от дороги, хотя дорожную обстановку едва ли можно было назвать напряженной. – Я вообще не уверена, что это твой папа.

– А кто же?

– Не знаю, – раздраженно ответила женщина, а потом уже спокойно повторила, – Не знаю.

– Куда мы едем? – спросила дочь, осматривая через боковое стекло малознакомый ей район.

– Здесь пару гостиниц, не слишком популярных, – отвечая, мама открыла бардачок, пошарила там рукой, – По крайней мере на букинге их не найти. Но заедем туда утром. Переночуем в машине.

– Но если это не папа, – продолжила Алина, – то где же он?

– Я не знаю, – женщина припарковалась у тротуара возле круглосуточного магазина. – Тебе купить что-нибудь?

– Чипсы.

Через пять минут она вышла маленьким пакетом, который сразу отдала дочери. Сама же вытащила из кармана куртки пачку сигарет и зажигалку, открыла окно водительской двери.

– Мам! – возмутилась Алина.

– Я одну пачку покурю и все, – стала оправдываться женщина, подкуривая сигарету.

– Ты теперь закуришь, – обиженно сказала девочка.

– Нет.

– Пока ты была в магазине, я кое-что вспомнила.

– Что?

– В субботу ночью, ну после того как мы ездили к бабушке и дедушке на кладбище, он выходил. Ну точнее приходил.

– Что значит приходил, – удивилась женщина.

– Ну я не слышала, как он вышел из квартиры, но ночью проснулась от звука входной двери, по шагам поняла, что это папа. Он возился в ванной, а потом вы… ну это самое…

– Я поняла, – прервала ее мама, – Ты уверена, что слышала звук входной двери.

– Ну почти, я от этого вроде и проснулась.

– Это ничего не меняет. Сейчас нам в любом случае надо спрятаться, потом уже будем думать, что делать?

– А что если наш настоящий папа сейчас на кладбище? – ужаснулась Алина.