Охотник за планетами

– Хотите узнать расценки на мои услуги?

Лида смотрела чуть удивленно.

– А как иначе? Ведь это же работа, которую вы будете выполнять?

– Мне сказали, что вы сами поймете, чем можете отплатить мне за эту работу.

– Кто сказал?

– Духи.

9

Мальчик жонглировал яблоками. В его движениях вполне естественно не наблюдалось уверенности профессионала, но не было в них и восторга ребенка, освоившего что-то новое. Три мелких розоватых яблочка летали по своим орбитам привычно, Игорек чуть улыбался, следя за ними немного расфокусированным взглядом. Заметив возвращающуюся из кафе маму с каким-то худым парнем, он поочередно подбросил все три яблока вертикально вверх, и одно за другим поймал их. Первому яблоку он подставил левый карман куртки, второму – правый, а третье поймал в руки. Несколько столпившихся вокруг пилотов разразились аплодисментами.

Вместе с взрослыми аплодировала и девочка лет четырнадцати, с короткими пепельными волосами, которые при ближайшем рассмотрении больше напоминали плотную серую шерсть. Черты ее лица были почти человеческими, но инопланетное происхождение выдавали темно-серые, почти до черноты, глаза с вертикальными зрачками, чуть заостренные уши и чересчур курносый носик. Смех обнажал слишком острые для человека зубы.

Игорь поклонился зрителям, коротко кивнув девочке, вручил ей яблоко и, махнув рукой, пошел навстречу маме.

Яр поднял вверх палец и сказал Лиде:

– Я на пару минут.

Он подошел к пилотам, обменялся с ними несколькими словами, а потом, чуть наклонив голову, обратился к девочке. После первых нескольких реплик пилоты деликатно отошли в сторону, а девочка и Яр, усевшись друг напротив друга прямо на асфальт, начали разговор.

Лида давно, со времен своей учебы, не слышала звучания ярранского языка и вновь поразилась его странной мелодичности. Эволюция, давшая кошачьим с Ярры разум, наделила их горлом, более подходящим для пения, нежели для членораздельной речи, которую может воспринимать человек. Чередование низких и высоких звуков, переливов и рычащего рокотания, напоминало Лиде то птичье пение, то звуки флейты, то просилось на избитое журналистами сравнение с кошачьим мурлыканьем. Разговор двух ярранцев всегда был дуэтом двух певцов, паузы между словами в котором заполнялись фоновым звуком со стороны каждого из говорящих, тон которого выражал настроение собеседников или их отношение к теме разговора. Лида никогда не слышала, чтобы человеческое горло так легко издавало протяжные и рокочущие соцветия нот ярранской речи: психотехник и ярранка разговаривали, словно негромко и слаженно пели, не оставляя ни доли секунды для тишины в ткани разговора. Через несколько минут девочка поднялась на ноги, подошла к сидящему Яру и обняла его. Яр встал, их правые руки, с поджатыми к ладони пальцами, соприкоснулись. Спустя секунду она коснулась его плеча и зашагала к ожидавшим ее пилотам.

Яр помахал рукой обернувшейся через плечо девочке, и подошел к Лиде.

– Извините, надо было поговорить.

– Вы знакомы с этой чужой? – спросил Игорь.

– Не совсем. Но мне она не чужая, мы с одной планеты. Ирха – психотехник с «Сирина», терранского научно-исследовательского корабля.

– Такая маленькая и уже психотехник?!

– Игорь, когда начинаешь разговор, не забывай здороваться и представляться, – подчеркнуто строго сказала Лида.

Мальчик вздохнул и протянул руку. Под расстегнутым рукавом на внутренней стороне запястья Яр заметил сливающуюся с кожей желтую полоску пластыря.

– Здравствуйте, я Игорь. Это с вами мама хотела меня познакомить?

– Привет, Игорь. Видимо со мной. Меня зовут Яр.

Игорь окинул его оценивающим взглядом и сказал:

– Яр с Ярры – это классно звучит. А как…

– Пойдемте в сквер, там и поговорите.

Яр подумал, что Лида погорячилась назвать сквером эти несколько деревьев и пару лавок напротив кафе. Но на фоне общего бетонно-металлического пейзажа – пожалуй, действительно сквер. Игорь сел рядом с ним на одной скамейке, а Лида пошла на соседнюю, на ходу доставая из сумки пластик «вечной книжки».

– Хорошо жонглируешь. Где так научился? – спросил Яр.

– Сам, – не без гордости сказал Игорь, – по объемнику увидел, захотел и научился.

– А эти штуки на руках не мешают?

– Не-а, они почти заросли.

Он задрал рукав и легко отогнул пластырь. Язва была небольшой, не гноилась, не кровоточила и была близка к заживлению. На второй руке язва была побольше, но тоже выглядела закрывающейся. Краем глаза Яр заметил, как отложила книжку в сторону и напряглась Лида.

– И давно они у тебя?

– А вам разве мама не сказала? – удивился Игорь. – Две недели уже.

– И что ж не зарастут до конца никак? – сделал непонимающее лицо Яр и сунул руку в карман.

– Не знаю…

Было заметно, что по мере приближения к сути разговора, он делается для Игоря все более неприятным. Яр почувствовал, что еще пара фраз и Игорек начнет отвечать односложными «да» и «нет». Он достал из нагрудного кармана руку с парой «коготков»: гладких серых камней, каждый из которых с одного конца заканчивался клювообразным острием.

– А я тоже умею жонглировать, – сказал Яр почти весело. – И даже одной рукой.

Он положил камни на ладонь и продемонстрировал мальчику. Пошевелил ладонью, и камни двинулись один вокруг другого.

– Смотри.

Теперь Яр приблизил руку к лицу Игоря и камни, словно живые заскользили между растопыренными пальцами почти не касаясь их, то появляясь, то исчезая.

– Правда, как живые? Словно так и надо, – произнес Яр и повторил. – Надо! По одному из ярранских поверий они умеют говорить.

И через секунды снова повторил последнее слово фразы:

– Говорить!

Вцепившаяся в лавку чтобы не вскочить и не прервать этот странный разговор ярранского шамана с ее сыном, Лида почти не слышала слов их беседы, но улавливала тон голоса Яра: его голос стал мягким и хрипловатым, сочащимся тягучими гласными. Патока, а не голос.

Камешки-«коготки» сновали между пальцами Яра, и он, не меняя интонации, задавал мальчику вопрос за вопросом.

– После чего у тебя появились язвы на руках?

– Дедушка рассказал мне историю…

– Дедушка Сергей рассказал тебе историю?

– Да.