Оценить:
 Рейтинг: 0

Немецкая трагедия, 1914–1945. История одного неудавшегося национализма

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 2 3
На страницу:
3 из 3
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
. (La) Belle Еpoque) – условное обозначение периода европейской истории между 1871 и 1914 годами, родилось и укоренилось после Первой мировой войны и по контрасту с ее травматическим опытом; указывает на период ускоренного технического прогресса, экономических успехов, мира в политических отношениях, расцвета культуры во Франции, Великобритании, России, Австро-Венгрии, Германии, Италии, Бельгии и др. после Франко-прусской войны и упадка 1870–1880-х годов, вместе с тем ностальгически отмечая предвоенную четверть столетия как безвозвратно ушедшие времена. –

.] событие. Присутствовала большая часть европейской монархической общественности. Многие были родственниками – одних только внуков и правнуков британской королевы Виктории насчитывалось несколько десятков. Трое кузенов – Вильгельм II, Георг V и Николай II – на виду у грандиозного аристократического собрания обменивались любезностями, при этом мысленно уже пребывая в состоянии войны друг с другом. В начале 1913 года кайзер Вильгельм II приказал военным готовиться к войне, она, по его мнению, должна была начаться приблизительно через полтора года. Свадьба в Берлине стала гротескным символом, ознаменовавшим конец монархического устройства европейского общества. Все эти монархи, лицемерно улыбающиеся друг другу, вскоре повергнут мир в пучину невиданной бойни, по окончании которой большинство из них превратится в историческую пыль.

Виктория Луиза Прусская, дочь кайзера Вильгельма II. Помимо всех прочих занятий, она командовала личным гусарским полком

Как уже было сказано выше, историческая наука по сей день не в состоянии однозначно назвать тех, кто развязал Первую мировую войну. Однако неоспоримым остается тот факт, что первыми напали немцы, причем даже не на вражескую Францию, а на нейтральную Бельгию. До этого Австро-Венгрия вторглась в Сербию, но эти военные действия в Европе никого, за исключением России, не интересовали. Они с таким же успехом могли разворачиваться в Африке, настолько далекими были в то время Балканы для подавляющего большинства европейского населения. Совсем другое дело – нападение Германии на Францию, произошедшее в самом сердце континентальной Европы, да еще через территорию нейтральной Бельгии.

Европейские государства вступали в Первую мировую войну одно за другим, не сильно колеблясь, потому как отнеслись они к ней легкомысленно, в чем были виноваты военные, в первую очередь немецкие. Все были уверены, что война закончится от силы через пару месяцев, к «осеннему листопаду», а затем они вернутся домой, чтобы в кругу семьи отметить полученные награды и повышение по службе. С высоты сегодняшнего дня, зная как впоследствии развернутся события на фронте, это кажется верхом наивности. Однако в августе 1914 года немецкой армии не хватило всего лишь 40 километров ходу, чтобы взять Париж и действительно закончить войну до наступления холодов, причем виной тому стали совершенно непредвиденные случайности… как думало немецкое командование.

Великий План Шлиффена – исторический в буквальном смысле слова военный проект, во многом ставший причиной как Первой, так и Второй мировой войны, – появился у Германии в 1905 году. Немецким военным в силу географического расположения страны нужно было решить сложную задачу – как вести войну на два фронта. Это был извечный Немецкий вопрос, пока у власти в Германии находились националисты. Решить его не удалось ни в ходе Первой мировой войны, ни на протяжении Второй мировой. Лишь с окончательным уходом националистов с политической сцены в 1945 году этот вопрос, стоивший немцам миллионов жизней, перестал мучить Германию. Начальник Генерального штаба фон Шлиффен много лет работал над вышеозначенной проблемой и к 1905 году составил план, как ее решить, правда, не дожив до воплощения своих идей в жизнь. В 1913 году генерал-фельдмаршал умер, так и не увидев всего того ужаса, которым закончился его гениальный замысел.

Фон Шлиффен 15 лет прослужил начальником Генерального штаба при кайзере Вильгельме. План ведения войны на два фронта стал делом всей его жизни

Несмотря на то, что План Шлиффена в мировой истории считается чуть ли не самой крупной военно-стратегической разработкой, суть его была невероятно простой: стремительным ударом вывести из войны Францию на западе, до того как Россия успеет развернуть свои силы на востоке, после чего перебросить высвободившиеся силы с запада на восток и разгромить оставшуюся в одиночестве Российскую империю. Почему сначала Францию, а затем Россию, догадаться несложно. На западе совсем иные расстояния и дороги, а потому война там обещала быть короткой, о чем и речи не могло идти на востоке, где расстояния были огромными, а дорог не наблюдалось вовсе. Но главное заключалось в том, что немецкие военные считали французскую армию куда более слабым противником, нежели огромную русскую армию с ее казаками и гигантскими территориями. До Парижа немецким войскам было идти всего 400 километров отличными дорогами, до Санкт-Петербурга – полторы тысячи километров густым лесом. Немецкий Генеральный штаб занимался подготовкой Плана Шлиффена на протяжении многих лет. Сам фон Шлиффен ушел в отставку с должности начальника Генерального штаба в 1906 году, после чего за проект взялся новый руководитель – фон Мольтке-младший, племянник легендарного фон Мольтке, победившего Францию в 1870 году. Военные историки по сей день спорят, как повернулись бы события, если бы немецкая армия действовала по оригинальному Плану Шлиффена, а не по переделанному Плану Мольтке. Главное отличие заключалось в том, что Мольтке не трогал Голландию. Гитлер впоследствии действовал по оригинальному плану и Голландию взял. Как бы то ни было, План Шлиффена в 1914 году не сработал, на что имелась масса непредвиденных причин. Много лет работавший над ним немецкий генералитет упустил немало вещей, но одна деталь была размером с бревно в глазу. Предстоящие события имели такой масштаб, какого человечество еще не знало, а потому неожиданных обстоятельств, поставивших на их плане крест, было не избежать.

Фон Шлиффен 15 лет прослужил начальником Генерального штаба при кайзере Вильгельме. План ведения войны на два фронта стал делом всей его жизни

Мольтке-младший, в отличие от своего знаменитого дяди, привел Германию к поражению

Самым простым, но наиболее значимым из непредвиденных обстоятельств оказался обычный пулемет. Его массовое применение началось летом 1914 года, что стало поворотным моментом в военном деле. Фронтальные атаки пехоты в любом строе при наличии у оборонявшихся значительного количества пулеметов были бессмысленными. Никаких шансов добежать до противника живыми у пехоты не было. Как германский Генеральный штаб мог такое упустить из виду, уму непостижимо! Решить этот вопрос смогли лишь к началу Второй мировой войны посредством массового применения бронетехники, которой в 1914 году не существовало. Именно пулемет летом 1914 года быстро загнал воюющие армии в окопы, где они просидели по большому счету всю Первую мировую войну, которую довольно скоро так и стали называть – «окопная война».

Совершенно непредвиденными оказались в первые дни войны действия русской армии на Восточном фронте. Немецкий Генеральный штаб был абсолютно уверен в том, что России понадобится полтора-два месяца, чтобы провести мобилизацию и перебросить свои войска на фронт ввиду огромных российских расстояний и крайне ограниченной сети железных дорог. Иными словами, в Берлине были убеждены в том, что никаких серьезных наступательных действий на протяжении первых двух месяцев русские предпринять не смогут. Германии этого времени хватит, чтобы покончить с Францией (согласно Плану Шлиффена, на взятие Парижа отводилось 42 дня). Однако русская армия пошла в наступление спустя две недели, а не через два месяца, как было записано в Плане Шлиффена. Французское правительство в отчаянии обратилось к российскому правительству с просьбой нанести удар по немцам как можно скорее, иначе будет поздно. Петербург откликнулся на просьбу Парижа, понимая, что в противном случае через месяц может оказаться с Германией один на один. Российские войска начали наступление в Восточной Пруссии, не закончив развертывания, с колес, без снабжения – иначе говоря, в полном хаосе. Однако и этого оказалось достаточно, чтобы нанести противнику серьезное поражение, захватив к ужасу германских военачальников большую часть Восточной Пруссии. Немецкому командованию пришлось срочно перебрасывать с Западного фронта часть войск на Восточный фронт, чтобы остановить совершенно для него неожиданное наступление русских.

Еще более внезапными оказались для фон Мольтке бельгийские события. Они изначально пошли по худшему для Германии сценарию, всего за несколько дней обернувшись настоящим кошмаром. Немецкий Генеральный штаб не брал бельгийскую армию в расчет. Германия вообще не желала войны с этой страной, она только хотела получить у Брюсселя разрешение на свободный проход своих войск через бельгийскую территорию во Францию, чтобы захватить Париж за месяц. Об этом она и поставила Брюссель в известность, предъявив ему 2 августа ультиматум. В Берлине не без оснований надеялись на то, что здравомыслящие бельгийцы решат не вмешиваться и пропустят немецкую армию во Францию. Действительно, зачем было Брюсселю становиться невинной жертвой, ложась поперек пути самой сильной армии в Европе? Бельгия, однако, немецкий ультиматум отклонила и обратилась за помощью к Великобритании, которая немедленно откликнулась, грозно уведомив Берлин о том, что не позволит Германии так вероломно нарушить бельгийский суверенитет.

Столь решительное вмешательство Великобритании оказалось для Берлина полной неожиданностью и колоссальным геополитическим просчетом. Вильгельм II своими многолетними антибританскими выпадами, очевидно, настолько напугал правящие английские круги, что те решили воспользоваться поводом, чтобы поставить на немецких амбициях крест. Сделали они это мастерски, совершенно внезапно для Германии. Берлин никак не ожидал, что Британия так молниеносно вступит в войну на стороне Франции. Как Вильгельм II, так и его окружение были абсолютно уверены в том, что Лондону понадобится немало времени, дабы обдумать свои действия, в то время как победоносная немецкая армия стремительно – за 42 дня – возьмет Париж, чем изменит политические реалии на поле боя, и что-то предпринять будет уже поздно. Британия столько времени ждать не стала, объявив Германии войну поздно вечером 3 августа – практически одновременно с Францией. На этом бельгийские проблемы для Берлина не закончились. Согласно Плану Шлиффена, немецкие войска должны были пройти Бельгию за 2–4 дня, однако они крепко застряли там на две недели, натолкнувшись на отчаянное сопротивление и мощные крепостные сооружения, особенно в городе Льеж. Кроме того, отступая, бельгийская армия уничтожила железнодорожные пути, мосты и вообще всю инфраструктуру, которой могли бы воспользоваться немцы. Прогулки во Францию по лучшим в Европе дорогам у немецкой армии летом 1914 года не получилось. План Шлиффена провалился в августе как раз в течение дней, отведенных на взятие Парижа. Германские войска не дошли до французской столицы каких-то 40 километров. Четыре года после этого миллионы людей, одетых в военную форму, вооруженных огнестрельными палками, подобно диким животным, просидели на Западном фронте в окопном дерьме, убивая друг друга, не понимая зачем. Генерала Мольтке, задумавшего все это полководческое безумие, 14 сентября 1914 года сняли с должности начальника Генерального штаба. За прошедшие почти полтора месяца гений немецкого штабного искусства сильно надломился психически и через два года умер, не столько от преклонного возраста, сколько вследствие случившегося с ним за эти 42 дня, о чем он однако успел написать мемуары.

Как утверждают некоторые историки, ужасных событий августа 1914 года можно было избежать, – по их мнению, Первая мировая война началась вследствие стечения обстоятельств. Толчком к ней послужило совершенно нелепое убийство, произошедшее в Сараево 28 июня 1914 года. Сараевские события были длинной цепочкой случайностей. Наследник австро-венгерского престола эрцгерцог Франц Фердинанд решил посетить Боснию с официальным визитом, чтобы увидеть запланированные армейские маневры. Это было неосмотрительное решение, поскольку как Босния, так и Балканы в целом после двух Балканских войн 1912–1913 годов представляли собой пороховую бочку самого ярого в Европе национализма. Визит эрцгерцога в Сараево стал не чем иным, как австрийской провокацией сербских националистов. Франц Фердинанд был наследником австро-венгерского престола. При условии, что правящему императору Францу Иосифу на тот момент уже исполнилось 84 года, невиданный по тем временам возраст, многие считали эрцгерцога Франца Фердинанда де-факто главой государства. Во всяком случае его портреты уже печатали и вывешивали по всей империи, что делалось только в отношении правящего монарха.

Маленькая Бельгия не пропустила большую Германию. Надпись на заборе: «Прохода нет». Карикатура того времени

Бессмысленный визит в Сараево сразу пошел не по плану. С вокзала кортеж эрцгерцога отправился в городские казармы на инспекцию гарнизона. Оттуда они поехали к городской ратуше на встречу с местной политической общественностью. По пути следования кортежа сербский террорист бросил в него гранату, но в машину эрцгерцога не попал. Раздался взрыв, более 20 человек получили ранения, начался хаос, автомобиль эрцгерцога и машины сопровождения рванули со злополучного места и на высокой скорости помчались к ратуше. Пренебрежительное отношение австрийцев к сербам было совершенно напрасным. Сараево буквально кишел специально подготовленными террористами сербско-боснийской националистической организации «Молодая Босния», за которой стояла куда более серьезная ультранационалистическая южнославянская организация «Черная рука». За спиной последней австрийской разведке мерещились, а может, и не мерещились, русские националисты. На кортеж Франца Фердинанда в тот злосчастный день охотилось шесть террористов, вооруженных гранатами и пистолетами. Они стояли в разных местах по маршруту движения эрцгерцога, каждый ожидая удобного случая. Первым двоим осуществить задуманное не удалось, третий смог метнуть гранату, но промахнулся. Франц Фердинанд, казалось, избежал трагической участи, когда после взрыва его машина умчалась с места происшествия.

Эрцгерцог Франц Фердинанд

Адекватный человек на месте эрцгерцога после случившегося поступил бы, вероятно, адекватно, но Франц Фердинанд намеки судьбы проигнорировал. Королевское достоинство не позволило ему показать местным аристократам, что он испугался жалких сербов. Это было столкновение национализмов – австрийского и сербского – неумолимое и безжалостное по своей сути. Франц Фердинанд был ярым австрийским националистом – консервативным и воинственным. Эрцгерцог на дух не выносил славян, составлявших половину подданных его империи, но более всего он ненавидел сербов, называя их свиньями. Сербы отвечали ему не меньшей неприязнью. После пафосного мероприятия в ратуше полный австрийского национального достоинства эрцгерцог решает отправиться обратно в город, чтобы в больнице навестить раненных в результате взрыва. При этом никакой усиленной охраны никто не вызывает, никаких особых полицейских мероприятий в городе после нападения не проводится. На этом совершенно безумные случайности того поистине фатального дня только начинаются. Террористы из «Молодой Боснии» после брошенной гранаты и сбежавшего в ратушу эрцгерцога свою акцию уже завершили. В принципе они и так наделали достаточно политического шума, показав австрийцам, кто в Сараево хозяин, а потому в большинстве своем разошлись. О том же самом, вероятно, в свои последние минуты думал и Франц Фердинанд, решивший всем показать, что именно он здесь главный. Эрцгерцог дерзко выезжает из ратуши в свой последний путь. Его окружение пребывает в некотором замешательстве, к тому же Франц Фердинанд приказывает ехать в больницу, о чем забыли сказать его шоферу. В результате автомобиль поворачивает не там, где нужно. Сидящий на переднем сиденье губернатор Оскар Потиорек говорит шоферу: «Стой, мы не туда едем». Тот останавливает машину… напротив Гаврило Принципа. Остальные сербские террористы уже разошлись, а Принцип задержался. Он заскочил в магазин деликатесов Морица Шиллера, один из лучших в городе, видно, намереваясь перекусить после «дела». Он выходит из магазина и, о чудо, прямо перед ним, всего в нескольких метрах, останавливается открытый автомобиль эрцгерцога. По воле рока шофер доставил Франца Фердинанда прямо в лапы смерти, да еще и остановился так, чтобы Принцип не промахнулся. Большей нелепости история человечества не знает. Гаврило Принцип делает несколько шагов навстречу всемирной катастрофе и стреляет в упор.

Убийство эрцгерцога и его жены. Обложка итальянского журнала того времени

Убийство наследника австро-венгерского престола, без всяких сомнений, было событием чрезвычайной, однако, региональной важности. Жители, скажем, Франции или Бельгии в те дни едва обратили на то событие внимание, хотя именно они через месяц с небольшим станут главными жертвами случившегося в Сараево. Для подавляющего большинства населения западноевропейских стран Балканы представлялись даже не далекой окраиной Европы, а некой Азией, где царили непонятные и чуждые им нравы. Вена стала выдвигать Белграду различные требования, в большинстве своем неприемлемые, явно намереваясь закончить дело войной. Тем бы все и увенчалось – еще одной Балканской войной – если бы не Россия, которая, как уже было сказано, не могла сдать Сербию. Эскалация между Веной и Белградом быстро переросла в эскалацию Вены с Петербургом. Двадцать третьего июля 1914 года сербскому правительству был вручен австрийский ультиматум. На следующий день российское правительство объявило частичную мобилизацию. Двадцать пятого июля сербское правительство ответило на ультиматум, выразив готовность урегулировать конфликт, однако австро-венгерское правительство заявило, что оно не удовлетворено и объявило Сербии войну. Военные действия на границе двух государств начались 28 июля. Тридцать первого июля Россия объявила всеобщую мобилизацию. В полночь того же дня Германия предъявила России ультиматум с требованием ее прекратить. Вечером 1 августа 1914 года немецкий посол граф Пурталес явился в Петербурге к министру иностранных дел Сазонову за ответом на ультиматум. Получив от министра отказ, Пурталес вручил Сазонову ноту с объявлением войны. Третьего августа Германия объявила войну Франции, предварительно 2 августа выдвинув ультиматум Бельгии с требованием пропустить немецкие войска через свою территорию. Вечером 3 августа Великобритания объявила войну Германии. Врата ада, коим стала для человечества первая половина XX века, были открыты кучкой европейских националистов-империалистов всего за три дня, при этом они даже не поняли что натворили.

Царь Николай II объявляет войну Германии с балкона Зимнего дворца

И все же главным зачинщиком Первой мировой войны была Германия. Хронология событий августа 1914 года – лучшее тому доказательство. Берлин до последнего момента остается в стороне от конфронтации между Веной и Петербургом, затем стремительно вступает в конфликт и объявляет Российской империи войну, однако нападает Германия на Францию, а не на Россию. Да, именно такая происходит военно-дипломатическая несуразица. Берлин использует сербский повод, чтобы объявить Петербургу войну, однако в действительности он наносит удар по слабой и нейтральной Бельгии, чтобы разгромить Францию. Русско-германские военные действия начнутся лишь в середине августа и то после того, как в спешное наступление по просьбе Парижа перейдет русская армия, хотя войну начала Германия. На Западном же фронте уже 4 августа колоссальный немецкий военный каток принимается давить все на своем пути. Сама диспозиция вооруженных сил Германии перед началом Первой мировой войны указывает на то, насколько ее дипломатические претензии отличались от реальных военных планов. Когда Германия оповестила Россию о переходе в состояние войны, у нее имелось лишь 200 тысяч солдат и офицеров на Восточном фронте. Против такой огромной страны, как Россия, это были жалкие военные крохи. С другой стороны Европы в бой против Франции Германия бросила почти 2 миллиона человек, причем буквально на следующий день после объявления войны, чтобы воспользоваться эффектом неожиданности.

Берлин не собирался всерьез воевать с Российской империей и тем более – с Великобританией, выскочившей на европейскую военно-политическую сцену буквально в двенадцатом часу ночи 3 августа и занявшей сторону Франции и России. Берлин намеревался утром 4 августа устроить Франции молниеносный разгром, такой же как в 1870 году, чтобы изменить баланс сил в европейском империализме. Как любил повторять Вильгельм II, «Германия обязана получить свое место под солнцем». Без всякого сомнения, агрессором в августе 1914 года выступила Германия, грубо прикрывшая свои хищные намерения балканским дипломатическим фиговым листком. Другой вопрос, что намерения «пострадавших» от немецкой агрессии сторон были не менее хищными, нежели те, что имелись у Берлина. Иными словами, грязной политическая игра была со всех участвующих сторон, просто один из хищников оказался сильнее, а потому резвее остальных.

Лучшая армия в мире – германская – проиграла Первую мировую войну всего за месяц, в августе 1914 года. Наступление на Францию, которое немецкий Генеральный штаб готовил целое десятилетие, провалилось за столь короткий срок. Успеха немцам в августе 1914 года удалось добиться там, где они совершенно того не ожидали, – на Восточном фронте, в Восточной Пруссии. Битва при Танненберге – такое название в мировой историографии закрепилось за Восточно-Прусским сражением – произошла во второй половине августа и закончилась для наступающих русских войск катастрофой. Сказалось превосходство немецкого генералитета, точнее, тандема двух генералов – Гинденбурга и Людендорфа, которым кайзер в начале августа спешно передал командование 8-й армией, дислоцированной в Восточной Пруссии. Эти два прусских генерала вскоре уверенно войдут в немецкую историю, летом 1916 года возглавив в Германии де-факто военную диктатуру. Они станут олицетворением прусского милитаризма и гордостью нации – той, что появится в Германии после окончания войны, – а также сыграют заметную роль в приходе к власти Адольфа Гитлера.

Победа над русскими в Восточной Пруссии, однако, была успехом тактическим и большой роли для исхода войны не имела. Военные действия на Восточном фронте в августе 1914 года были совсем незначительными по масштабу, если сравнивать их с тем, что происходило на Западном фронте. В ходе боев за Восточную Пруссию русская армия потеряла убитыми около 30 тысяч человек. Приблизительно такие же потери понесла и немецкая армия, но Гинденбургу удалось окружить Вторую армию генерала Самсонова, после чего в плен сдались 92 тысячи русских солдат и офицеров. В жаркие августовские дни лета 1914 года на Западном фронте ежедневно насчитывалось по 30 тысяч убитых с каждой стороны. Германская пропаганда, чтобы скрыть провал во Франции, раздула из сражения в Восточной Пруссии колоссальный газетный триумф, а из Гинденбурга и Людендорфа в считаные дни слепила героев нации – других героев у Берлина на тот момент не было.

Фельдмаршал Гинденбург сыграл большую роль в приходе Гитлера к власти в Германии

Немецкое наступление во Франции, которое, согласно Плану Шлиффена, должно было завершиться захватом Парижа через 42 дня, приблизительно за тот же срок вылилось в окопную войну. Это была ужасная, дотоле невиданная бойня, которую ни Шлиффен, ни Мольтке не могли себе даже представить. Для наступающей немецкой армии она началась совершенно неожиданно, когда оборонявшиеся французы и бельгийцы стали лихорадочно рыть огромное количество окопов, усеянных пулеметными гнездами, чтобы сдержать наступление германской пехоты. Немецкое командование пустило в ход артиллерию – сначала полевую, затем тяжелую, – в которой немцы значительно превосходили французов, но те ответили еще более глубокими окопами. Довольно быстро главным оружием войны вместо пулеметов стала артиллерия, единственным эффективным способом борьбы с которой были окопы. До конца 1914 года всю северо-восточную Францию противоборствующие стороны заполонили невероятным количеством траншей, блиндажей и всяческих укрытий. Миллионы людей, подобно затравленным зверям, жили в этих окопах четыре года под артиллерийским, пулеметным, снайперским и другим огнем, в дерьме, холоде и голоде, с крысами и вшами, страдая от болезней и эпидемий. Живыми осенью 1918 года из окопов вышли немногие из тех, кто в них оказался осенью 1914-го. Психически здоровыми из окопов не вышел никто.

Потерпев сокрушительное поражение на Западном фронте, добившись ничего не значащей победы на Восточном фронте, Германия столкнулась с Великобританией на море. Здесь кайзера ожидало, пожалуй, самое большое стратегическое разочарование. Многолетние военно-морские усилия Вильгельма II, стоившие стране огромных средств, оказались совершенно никчемными. К началу войны Германия не смогла догнать Великобританию на море, а потому оказалась не готовой дать англичанам бой в открытом Северном море. Так же, как генерал Мольтке провалил План Шлиффена во Франции, адмирал Тирпиц не смог реализовать свой план на море. Единственное различие между ними заключалось в том, что немецкие военно-морские силы потерпели от рук Антанты почти бескровное поражение, в то время как армейские неудачи на суше обошлись Германии в миллионы человеческих жизней. План Тирпица заключался в том, чтобы завоевать господство на Северном море. Оно было необходимо Германии, чтобы сохранить морское сообщение с внешним миром, дабы страна могла получать сырье и продовольствие извне. Однако, как было сказано выше, к началу войны Тирпиц не успел достроить флот, а потому не могло быть и речи о том, чтобы дать англичанам решающее сражение в Северном море. Они бы устроили немцам второй Трафальгар. Специфика военно-морских сил того времени была таковой, что одного генерального сражения хватило бы, чтобы от флота не осталось и следа. Все те гигантские средства и колоссальные усилия, которые Германия предпринимала на протяжении последних 20 лет, англичане могли утопить за один день. У адмирала Тирпица не оставалось иного выхода, кроме как спрятать с таким трудом построенный флот в хорошо защищенных гаванях на балтийском побережье Германии. После окончания войны флот был интернирован англичанами, но летом 1919 года, за два дня до подписания Версальского мира, немецкие матросы его затопили. За это британско-французские власти добавили стоимость затопленного флота к сумме германских репараций. Таким вот совершенно гротескным образом закончилось военно-морское увлечение Вильгельма II, ставшее, вероятно, одной из главных причин немецкого поражения, поскольку превратило Великобританию в непримиримого врага Германии.

Английский флот, которым командовал первый лорд адмиралтейства Уинстон Черчилль, один из самых деятельных членов британского кабинета, начал морскую блокаду Германии в первые же дни войны. Эта стратегическая военно-морская операция стала важнейшим инструментом, с помощью которого странам Антанты в конце концов удалось задушить Германию осенью 1918 года. Единственным недостатком этого инструмента оказалось то, что действовал он очень медленно, хотя и крайне уверенно. Уже через несколько месяцев после начала войны как в Германии, так и в Австро-Венгрии начались существенные перебои с продовольствием и сырьем. К концу войны обе страны недоедали настолько, что в них ежедневно от голода умирали тысячи людей. Зимой 1917 года снабжение продовольствием в Вене было намного хуже, нежели в Петрограде, где из-за нехватки хлеба вспыхнула революция. А осенью 1918 года Австро-Венгрия капитулировала перед союзниками не из-за своего военного положения, а вследствие голода. Ситуация в Германии была лишь немногим лучше, что стало одной из главных причин немецкой революции осенью 1918 года. Можно сказать, что сдача Северного моря в августе 1914 года стала первым крупным стратегическим поражением Германии в Первой мировой войне.

Зайдя к концу августа 1914 года в тупик на поле боя, Вильгельм II стал лихорадочно искать дипломатические выходы из сложившегося положения. Речь, однако, не идет о том, что кайзер хотел остановить войну и заключить мир. Нет, об этом ни он, ни остальные участники войны на тот момент даже не думали. Наоборот, к исходу августа взаимная ненависть, подпитываемая со всех сторон бешеной пропагандой, не оставляла мирным переговорам ни единого шанса. Кайзер размышлял о том, кого еще можно втянуть в войну на немецкой стороне. Но и в этом – дипломатическом – сражении победить Антанту ему не удалось. Первый раунд остался за англичанами, которые смогли подтолкнуть своего дальневосточного союзника Японию вручить Германии ультиматум 15 августа 1914 года. Как уже стало привычным, все ультиматумы были не более чем старомодной формальностью, и 23 августа Япония начала ущемлять интересы Германии в Китае.

Немецкие солдаты на улицах г. Циндао, Китай. Японская армия и флот за два месяца отобрали у Германии все ее китайские владения

Однако главной целью осенью 1914 года как для Антанты, так и для Германии стала Османская империя. Константинополь мог опрокинуть чрезвычайно хрупкий баланс сил, сложившийся между двумя альянсами, воюющими в Европе. Если бы только турки присоединились к Антанте, то Первая мировая война, вероятно, закончилась бы в 1915 году, и события XX века пошли бы по-иному. Причем французское и британское влияние в Османской империи перед началом войны было куда бо?льшим, нежели влияние немецкое. Для Берлина дипломатическое сражение с Лондоном и Парижем за Константинополь осенью 1914 года стало вопросом жизни и смерти. В случае участия Османской империи на стороне Антанты южный немецкий фланг оказался бы под сильнейшим ударом. Австро-Венгрия была бы обречена. Османская империя все еще оставалась крупнейшим игроком на Балканах. Румыния, Греция и Италия, вступившие в войну на стороне Антанты позднее, вероятно, сделали бы это сразу же вслед за турками. Болгария, присоединившаяся позднее и занявшая сторону Германии, бесспорно, этого бы не сделала, а скорее выступила бы вместе с остальными балканскими странами против Австро-Венгрии. Противостоять Российской империи, Османской империи, Италии и всем балканским странам австро-венгерская армия не смогла бы даже при значительной германской военной помощи. Они не продержались бы под напором настолько превосходящих сил противника и месяца, после чего Германии пришлось бы воевать на три фронта – на Западном, Восточном и Южном – что, естественно, продлилось бы совсем недолго. Италия и балканские страны, без сомнений, стремительно последовали бы за турками. В каждой столице, принимавшей тогда решение вступать в войну или нет, царило хищное «реальнополитическое» мышление – делать это необходимо только на стороне победителя, предварительно обговорив с ним, что за это можно получить.

Добиться расположения Османской империи Берлину удалось при помощи военного министра страны Энвер-паши. Правивший в Константинополе режим младотурков тогда в шутку называли «Три паши». Энвер-паша был одним из них, а в военных вопросах он, несомненно, почитался главным. Роль личности была в ту абсолютистскую эпоху куда более весомой, нежели в наше либеральное время. Личность же Энвер-паши среди целого пантеона неадекватных вершителей судеб человечества начала XX века, вероятно, можно считать одной из самых одиозных. Энвер-паша был ярым пантюркистом и панисламистом, то есть отпетым националистом-фундаменталистом. Вильгельму II с его незамысловатым немецким национализмом было в психологическом плане до столь запутанного османского национализма, коим страдал Энвер-паша, очень далеко. Безумный политический путь, который проделал этот человек с 1914 по 1922 год, – лучшее доказательство тому, насколько обреченным оказалось тогда человечество, ведь его судьба попала в руки столь опасных людей. Энвер-паша ради воплощения в жизнь своих безумных идей втянул Османскую империю в войну не на той стороне, что привело к ее развалу и огромной трагедии на Ближнем Востоке. Это он в 1915 году устроил армянский геноцид. После окончания войны Энвер-паша скрылся в Германии, где сошелся во временном союзе с большевиками, а затем отправился в Москву заниматься теоретическими изысканиями по слиянию исламизма и марксизма. Рассорившись позднее с большевиками, он бежал в Туркестан, чтобы возглавить там басмаческое движение. Летом 1922 года Энвер-паша погиб в бою с отрядом Красной Армии на территории современного Таджикистана. Его зарубил чекист-армянин.

Энвер-паша во многом решил ход Первой мировой войны, втянув Османскую империю в войну не на той стороне

Тридцатого октября 1914 года Османская империя вступила в Первую мировую войну на стороне Германии и Австро-Венгрии. Баланс сил в Европе между воюющими альянсами, покосившийся было после неожиданного для Германии вступления в войну Британии, восстановился. Теперь их было три империи на три империи. Антанта – Британская, Французская и Российская империи. Центральные державы – Германская, Османская и Австро-Венгерская империи. Переведя к концу 1914 года дух после всего случившегося, немецкое руководство пыталось понять, как действовать в сложившейся обстановке дальше. В ближайшем будущем у Германии не имелось никаких военных перспектив одержать победу. Миллионы ее солдат сидели в окопах, будучи не в состоянии сдвинуть линию фронта даже на несколько километров. Военные действия стали напоминать бессмысленную бойню, в которой людей убивали как скот без всякой на то причины. Победить в окопной войне было невозможно. Стране предстояла долгая война на истощение, при этом материальные ресурсы ее были ограниченными.


Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
<< 1 2 3
На страницу:
3 из 3