Архаров. Исторический роман

– Есть один, – помрачнел Григорий Григорьевич. – Ивашка Барков – копиист и переводчик Академии наук. Пропойца и шкандалист. С виду – тщедушный, но во время драки в такой раж входит, что даже мы – братья Орловы – впятером его одолеть не можем. Говорят, твой приятель…

– Знаком, однако, в дружеских отношениях не состою. Вирши пишет весело, но он – человек статский. Нет у нас общих интересов.

– Какой Барков? – услышала разговор Екатерина. – Тот, у которого между ног столь большое «достоинство», что ему даже публичные девки в утехах отказывают? Читала его срамные оды… Единственный человек, коего, будь моя власть, я бы из столиц выслала.

– Он, ваше величество, не только похабщину пишет, – учтиво поклонился Архаров. – Его переводы с древних языков высоко ценят в Академии наук. Тот же Ломоносов… Сему Баркову строгое и вместе с тем гуманное отношение нужно. В Академии же его то до небес возносят, то публично дерут, как сидорову козу…

– Посторонись, любезный! – грубо толкнул в спину Николая рослый обнаженный красавец. – Я желаю сразиться с Нептуном!

– Сам, князь, захотел, – недобро усмехнулся Григорий Григорьевич.

– Ну а после поединка с Нептуном, я пришлю вам своих секундантов! – кивнул князю Архаров.

– Думаю, этого не понадобится, – процедил сквозь зубы Григорий Орлов и приказал лакеям. – Подайте осетров со льда!

Принесли подмороженных осетров, превратившихся на холоде в подобие увесистых дубинок.

– Пусть победит достойный! – произнесла Екатерина, в голосе которой почувствовалось беспокойство, и бросила на песок лилию.

Князь, словно мечом, рубанул Григория Григорьевича сверху вниз, норовя попасть в голову. Орлов выбросил вверх руки с зажатой в них головой и хвостом рыбины, отразил удар. Выпустив голову осетра, Орлов сам нанес рассекающий удар в грудь противника. Князь охнул, покачнулся. Из раны на его груди струйкой потекла кровь. Он внезапно нагнулся, ударил острой спиной рыбы по ногам капитана. Тот резво подпрыгнул. Оружие князя со свистом прошло под ногами Григория. Орлов, оказавшись на песке, опустил свою рыбу на спину соперника. Князь, получив жестокий удар по спине, со стоном попятился, теряя равновесие. Орлов продолжал крушить противника. Все ниже и ниже сгибался противник Григория. Наконец, князь под градом ударов распластался на песке. Орлов тюкнул поверженного врага в висок острой рыбьей мордой. Соперник, вытянулся на песке, не подавая жизни.

– Да ты, брат, его убил, – протянул Алексей Орлов.

– Так и было задумано. Дурак подослал князя, чтобы он скомпрометировал матушку-императрицу. Меня об этом наши друзья-царедворцы предупредили, – ответил Григорий Григорьевич и грозно глянул на Николая. – А тебе, Архаров, деваться некуда! Ты слишком много узнал. Или с нами, или не уйдешь отсюда!

– У меня, как и у всех русских людей, Дурак поперек печенки сидит. Поэтому, стращать меня не надо! Не сегодня-завтра сам бы к вам пришел.

Глава 3

За собраниями заговорщиков, быстро перетекавшими в попойки, пролетела пара недель. Затем приехали Прасковья Ивановна с Машенькой. Архаров встретил их у городской заставы. Показал кучеру, как проехать к небольшому домику двоюродной сестры помещицы – вдовы статского советника Агафьи Еропкиной.

– Мы у тебя, Агафьюшка, ненадолго задержимся, – молвила троекратно расцеловавшись с родственницей, Прасковья Ивановна. – Пока свой дом не купим, поживем, коли позволишь…

– Хоть год живите, сестрица! – ответила Еропкина. – Только не обессудьте на нашу тесноту. Муж мой покойный, Гаврила Сергеевич, взяток не брал, казну не крал. Ну а с трудов праведных не наживешь палат каменных.

– В тесноте, да не в обиде, Агафьюшка! Девки-служанки у тебя в людской поживут, а мужики и на дворе ночевать могут – уже тепло! Тебя, Николенька, – повернулась Прасковья Ивановна к Архарову. – Попрошу помочь подыскать нам дом. Машенька – невеста на выданье. Ей в приданое хороший дом нужен, с колоннами и садом. За деньгами я не постою! И еще – нам нужно попасть во дворец, на куртаг к государю императору.

Архаров не успел ответить. В гостиную, где шла беседа, втерся денщик Алексея Орлова.

– Так, что его благородие господина прапорщика сержант Алексей Григорьевич Орлов приглашает незамедлительно прибыть!

– С каких это пор сержант командует офицером? – нахмурилась Прасковья Ивановна.

– Дело большой государственной важности. Я сам сказал сержанту, где меня найти, – ответил Николай. – Кстати, у него я встречусь с персонами, приближенными к императорскому двору. Попрошу их представить вас государю.

В сенях Машенька прижалась к Архарову, покрыла его лицо поцелуями.

– Люблю, люблю! – страстно шептала она. – Маменька хочет выдать меня за знатного человека. Мне никто, кроме тебя, не нужен! Ты – моя любовь, моя отрада! Придумай что-нибудь!

– Обязательно придумаю, солнышко мое! – Николай прижал ручки девушки к губам. – На этих днях могут произойти великие события. Может так случиться, что сама Прасковья Ивановна пожелает в зятья только меня. Но сейчас прости, любимая! Долг зовет. Не знаю, скоро ли мы свидимся, – крепко поцеловал Машеньку в губы Архаров.

– Машенька! Куда ты запропастилась? – раздался из гостиной недовольный голос Прасковьи Ивановны.

– Иду, маменька! – еще раз поцеловала девушка любимого.

К удивлению Архарова заговорщики не пили. С ними говорил близкий к Екатерине человек – Никита Петрович Панин.

– Дурак наш последние мозги растерял. Подписал указ, чтобы священники с диаконами сбрили бороды и отныне носили пасторскую одежду. Потребовал, чтобы из храмов божьих убрали православные иконы…

– Удавить Дурака мало! – вырвалось у простодушного Архарова.

– Мы – люди просвещенные, – с улыбкой ответил Панин. – Когда скинем Дурака, вышлем его назад, в Германию. А сейчас надо спасать царицу. Чёртушка одержим идеей постричь ее в монахини. Сегодня ломился к государыне в покои. Шпагой исколол все двери. Потом устал, как всегда, когда пьяный, обоссался и уехал в Ораниенбаум. Императрица же Екатерина Алексеевна пребывает сейчас в Петергофе. Ее надобно оттуда вывезти…

– Я с Архаровым знаю, как обойти посты, – поднялся Алексей Орлов. – Мы вывезем государыню.

– Мы, господа офицеры, расходимся по полкам, поднимать солдат! Часть из нас арестовывает царских приспешников в Питере, другая часть, во главе со мной направляется в Ораниенбаум свергать Дурака.

– Господа, – обратился Панин к Алексею Орлову и Архарову. – Возьмите мою карету. Я как воспитатель престолонаследника имею право въезда во все императорские дворцы в любое время. Кучер знает, куда подогнать экипаж.

– Ну а мы знаем расположение покоев и сможем незаметно вывести императрицу из дворца.

Лишь под утро Орлов с Архаровым достигли Петергофа. Кучер направил тройку по неприметной дороге у лютеранского кладбища. По ней с конюшен подгоняли кареты ко дворцу. Около всегда распахнутых ворот дежурила шестерка вечно хмельных голштинцев.

– Куда в столь ранний час? – покачиваясь, подошел к карете сержант.

– Ткни нос в герб, морда немецкая! Никита Петрович Панин – воспитатель престолонаследника пожаловал. Ему дозволено пребывание во дворце в любое время дня и ночи, – дерзко ответил кучер и тут же протянул сержанту штоф водки. – Это вам, служивые, за беспокойство.

– О, водка! Гут! – принял выпивку сержант и махнул рукой солдатам, чтобы пропустили.

Уже у черного входа Архаров спросил кучера:

– Что же ты, братец, нас повез через посты? Мы знаем, как попасть во дворец в обход!

– Тут я карету прямо к дверям подогнал. А так пришлось бы государыне по парку, по росе шагать. Да и цесаревича Павла Петровича на руках донести до кареты легче. У дверей мой свояк – дворцовый гайдук сегодня дежурит. Он вас пропустит. Я же с лошадьми останусь. За немчуру-часовых не извольте беспокоиться: моей водочки выпьют – до полудня проспят!

Пропущенные гайдуком Орлов и Архаров быстро нашли покои Екатерины. В гостиной перед спальней, развалившись в креслах, потягивали вино двое офицеров-голштинцев.

– Куда? – пьяно икнув, преградил путь к спальне немец. – Никого пускать не велено. Самим императором…

– Отчего такие строгости? – оценивая противников спросил Орлов.

– Оттого что Катька – уже не царица. Утром ее постригут в монахини. Новая государыня у России будет. Елизавета Романовна Воронцова! – презрительно зевнул офицер.

– У меня приказ от императора! – нагло соврав, полез за пазуху Орлов. – Сейчас достану пакет. Куда он запропастился?

Внезапно Алексей широко раскинул руки, схватил немцев за шиворот, стукнул их лбами и швырнул в разные стороны. Потеряв от мощного удара сознание, голштинцы грохнулись на пол.

– Архаров! Присмотри за ними! – шепнул сержант и заскребся в двери спальни. – Государыня, откройте! Это я – Алёша Орлов.