Скверные менты. Детективы

– Тебе с Маринкой, чтобы на Мальдивы, хотя бы на неделю смотаться, надо лет пять деньги копить. При этом ни есть, ни пить, ни одеваться. А им плевое дело на пару суток слетать, посидеть за свадебным столом, порешать свои вопросы подальше от наших глаз и ушей, помочить яйца в Индийском океане, прошвырнуться по местным борделям. Хотя, думаю, что для ублажения «дорогих гостей», был выписан целый сонм моделек с певичками.

– Точно, – еще раз глянул в документ Хомутов. – При этом девчата такие, что меньше пяти тысяч евро за ночь не берут. Не исключаю, что Стрельцову на этой свадебке заправилы дали указания: как себя вести в думе, какие законы лоббировать, кого из коллег поддерживать.

– Сейчас по радио последние известия. Давай, послушаем, а то Крупа нас ругает, что радио не слушаем, газет не читаем, телевизор не смотрим, – включил приемник Розанов.

– Оппозиционные партии выдвинули предложение о переименовании набережной, где был убит политик Стрельцов. Они считают, что отныне набережная должна носить его имя.

– Вот это, да! – присвистнул Юрий. – Назвать набережную именем шулера, взяточника и казнокрада!

– По их логике, можно дать имя какому-нибудь бульвару в честь сломавшего по пьянке шею вора в законе Графина, – усмехнулся Розанов.

– А главную площадь назвать в честь упомянутого Папы Карло, центральный проспект – в честь его подручного Бейрута, Кольцевую дорогу – в честь еще одного вора в законе Кремня, давшего дуба при загадочных обстоятельствах.

– Кремень не пройдет! – вновь усмехнулся Розанов. – Раскоронавали его перед смертью.

Криминальный ствол

Ночью на безлюдной набережной худосочный паренек встретился с маленьким неприметным человечком.

– Зачем звал, Стрелок? – спросил тот парня.

– Непонятка с «заказом» вышла. Ты мне заплатил аванс, а «грохнул» Депутата в законе кто-то другой…

– Не надо было, как лоху, попадать в ментовку. Пришлось мне самому твою работу доделывать. Аванс надо вернуть! – ответил человечек. – Я думал: ты затем и звал, чтобы «капусту» возвратить.

– Тебе не надо было у меня «бабло» отжимать! Я бы этого Эдика, если бы не в ту ночь, так на следующий день «завалил». Полагаю, будет справедливым, если ты мне отдашь причитающийся остаток.

– Ну, Стрелок! Не даром все тебя держат за полного беспредельщика! Ничего не сделал, а еще «бабки» с меня требуешь!

– А кто драку в кабаке спровоцировал? Кто волчар – депутатских шестерок в мусорскую задвинул – Эдика без охраны оставил? Тебе и дел то было только на курок нажать. Вот за это с тебя причитается! Если денег при себе нет – два дня срока собрать! Жаловаться «крутым» не советую – «замочу»!

– Есть у меня «хрусты», правда, не вся сумма. Сейчас это возьми, а утром я тебе остальное подгоню, – полез человечек в карман ветровки.

– Почему не вся? – насупился киллер.

– Я – не дурак! Ты бы сейчас все «бабки» получил, а меня «грохнул», – всхлипнул человечек и внезапно выхватив из куртки пистолет всадил пару пуль в Стрелка.

Парень ахнул и, хватая ртом воздух, сполз по парапету.

– Эх, ты! А еще киллером-профи считался! Пожадничал, баклан, и получил «маслины» в фигуру… Прощай, Стрелок! – человечек выстрелил парню в лоб.

Затем он деловито обшарил карманы убитого, выгреб деньги и банковские карточки. После сбросил тело в воду. Туда же полетело орудие убийства.

– Все равно ствол запаленный, патроны к нему кончились, да и что-то более продвинутое, нежели «Макаров» справить надо! – пробормотал человечек, открывая дверцу своей машины.

Следующим утром начальник отдела вошел в кабинет Розанова и Хомутова.

– Обнаружен труп Давыдова Феликса Феликсовича по кличке Стрелок, – сообщил Виталий Валентинович подчиненным. – Выбросило на берег, там, где кончается городская набережная. Я послал туда ваших смежников. Кроме них выехали Трофимыч и криминалисты.

– Вообще-то, там есть свой ОВД, – как всегда изрек Розанов.

– Он и будет расследовать убийство под нашим руководством. Как ни крути, Стрелок – персона известная в криминальном мире. Он убит двумя выстрелами в грудь, плюс «контрольный» – в лоб. О, Трофимыч звонит, – Крупин поднес к уху смартфон. – Так, денег, говоришь, при убитом не найдено, банковских карт тоже. В кобуре на правой ноге обнаружен «дамский» пистолет системы вальтер. Полагаешь, что тело принесло течением? Водолазов вызвали? Считаю, что орудие убийства утопили в реке. Пусть осмотрят дно от места находки трупа на два километра выше по течению!

– Откуда известно, что жмурик – Давыдов? – осведомился Розанов. – Отпечатки пальцев, конечно, снять можно на месте, но идентифицировать их можно лишь по нашей базе данных…

– При убитом найден паспорт. Первая страница этого документа, как тебе известно, закатана в пластик. Она не пострадала. Кроме того, при покойнике найдены водительские права на имя Давыдова Феликса Феликсовича. Старший группы смежников звонит, – снова поднес к уху смартфон Виталий Валентинович. – В двух километрах выше по течению найдена машина Давыдова. В «бардачке» – пистолет системы «беретта» американского производства. Также обнаружены три гильзы от пистолета Макарова и следы крови. Дайте поручение служивым из местного ОВД проверить все связи убиенного. Его могли «вальнуть» и свои – уголовнички. Но мог устранить и заказчик покушения на Стрельцова. Давыдов не выполнил «заказ», попав в ОВД. А по понятиям преступного мира – это «косяк». Заказчик мог потребовать деньги назад. Завязалась ссора, и он быстрее Стрелка выхватил оружие.

– Что еще у тебя? – опять приник к трубке подполковник. – Так, найден пистолет Макарова. Водолазы обнаружили. Надо же! На дне лежал кусок бетона с торчавшей из него арматурой. За эту арматуру и зацепился «Макаров». Отпечатков пальцев, к гадалке не ходи, на нем не найдут. И все-таки по нему можно будет выйти на убийцу. Хоть фиговенький, но вариант! А это вам, парни! Список заместителей министра, уволенных Стрельцовым в бытность его первым руководителем ведомства. Их всего шесть.

– Кроме замов, есть начальники департаментов, – сник Розанов.

– Из начальников департаментов Эдуард Борисович не успел никого уволить. Кто поворовывал до него, продолжил воровать и при нем. Правда, «откаты» Эдик увеличил. Поохали начальники, поворчали, но пришлось принять новые правила игры. Тем более, что в назидание другим посадили одного из заместителей министра. Его можно вычеркнуть из списка – сидит по сей день.

– Зато семья на свободе, – вставил Хомутов.

– Семья «забила» на главу и дружно отвалила в Италию. Посылает ему на зону грошовые посылки. Еще два зама удрали за границу. ФСБ прислала данные на них. Один пашет мойщиком посуды в кафе в Париже, другой жарит картошку в «Макдональдсе» в канадском Торонто. Эти, чтобы отмазаться отдали все, что нахапали, и теперь живут на весьма скромные по тамошним меркам трудовые доходы. Из бывших заместителей остались трое. Быстро прощупайте их и принимайтесь за еще один список. Список любовниц потерпевшего, а он очень большой.

– Ну, Юра! – вздохнул Розанов, глянув в документ на многих страницах. – Уповаю лишь на то, что ты везунчик. Даст Бог, снова повезет тебе, а нам не придется до скончания века опрашивать всех женщин, перечисленных в списке. Сейчас будем разбираться со старыми грибами – бывшими замами Стрельцова. Начнем с Пречистенского Льва Александровича. Он живет недалеко – в Княжьем углу. Правда, из элитного дома ему пришлось переехать в дом обслуживающего персонала – шоферов, уборщиц, официанток, дворников, работающих в министерствах и ведомствах.

Пречистенский жил в небольшой двухкомнатной квартире, забитой антикварной мебелью.

– Когда-то весь этот ампир с рококо смотрелся совсем по-другому, – грустно сказал Лев Александрович сыщикам. – Пришлось поменять роскошные апартаменты на эту лачугу и жить с быдлом…

– Почему? – спросил Хомутов.

– Вы не просто так пришли ко мне, молодые люди. – усмехнулся бывший замминистра. – Наверняка есть вопросы в связи с убийством Стрельоцва. Первый из них: не я ли «заказал» покойного. Отвечаю: не на что! Разумеется, покойничек меня крепко подставил. Мне грозил немалый срок лишения свободы. Помог адвокат Рукосуйский. Взял за услуги пять миллионов долларов. Заметьте – не один, как он берет обычно, а целых пять! Сказал, что дело слишком сложное, требует больших расходов, в том числе и на взятки. Передо мною стояла дилемма: или деньги, или зона. Пришлось раскошелиться. Претензий к Аркадию Рувимовичу нет – сделал все безупречно. Остальное поглотил бракоразводный процесс с женой. Пока я был заместителем министра, она терпела мои интрижки с секретаршами, референтшами, прочими девушками. Когда стал рядовым пенсионером, решила расстаться со мной. Еще один миллион Рукосуйскому. Далее последовал раздел имущества и совместно нажитых средств. Результат: живу на скромную пенсию, которую платят работяге или рядовому инженеру. Нас переселили из ведомственной квартиры в элитном доме сюда. Бывшая супруга проживает двумя этажами выше. Детей, которые могли бы отомстить Стрельцову, нет. Был сын, но погиб пятнадцать лет назад в автомобильной катастрофе. Разбился на подаренном мною «феррари»…

– Чем занимаются другие ваши коллеги? – осведомился Хомутов.

– Вы имеете в виду, тех, что не уехали из России? Мой коллега и старинный приятель Колдунский Михаил Юрьевич находится в хосписе – догорает от рака. Он сумел переправить детей и внуков в Швейцарию. Кстати, тоже заплатил Рукосуйскому пять миллионов. Дети там устроены. Довольны, хотя живут небогато. Уверяю, на киллера у них тоже нет денег. Если хотите побеседовать с Михаилом Юрьевичем, вот адрес хосписа, – протянул листок бумаги Пречистенский. – Позавчера был у него. Плох…

– Еще один зам – Яблоков Арнольд Евсеевич? – уточнил Розанов.

– Арнольдик лишился всего. Живет на окраине, в панельной девятиэтажке. Сын и дочь давно с ним расстались. После смерти жены он загулял с молодыми помощницами. Дети за это на него обиделись и прекратили поддерживать какие-либо отношения. Были даже довольны, когда Яблокова освободили от занимаемой должности. Звонили ему впервые за несколько лет, злорадствовали, издевались. Его тоже крепко подоил Рукосуйский. Остальное вытянули любовницы. Адрес Арнольда Евсеевича у вас наверняка имеется. Он живет в Бубликово. Если выходит из дома, то только в магазины. Крепко выпивает…

– У нас к вам просьба: пока не выезжать из Большого города, – сказал Розанов.

– Еще раз говорю, молодые люди: не на что!

С Колдунским сыщикам поговорить не удалось. Он умер за сутки до прихода оперов. Взяв копию заключения о смерти, Розанов с Хомутовым поехали в затрапезный район Бубликово. В обшарпанной квартире их встретил заросший седой щетиной неопрятный старик в линялых «трениках» с разводами мочи.

– Убили Эдика – туда и дорога! Мы – старики брали за труды, но при нас министерство процветало. А этот хрен с бугра сделал из ведомства банкрота! Нас – коллег он превратил в маргиналов, да еще чуть не посадил. На наше место поставил жулье – своих прихлебателей. Они все разворовали. Со мной, что сделал?! – Яблоков кивнул на портрет в позолоченной раме, с которого надменно улыбался холеный господин. – Вот каким я был до Стрельцова. Единственное, что осталось от былой роскоши. Хороший художник писал. Придется тоже со временем продать, когда цена подрастет.

– Не хотите детям на память оставить? – ухмыльнулся Хомутов.

– Какие это дети? Это – сволочи! Да, гулял от жены, гулял после смерти жены, но разве это повод, чтобы оставить меня без средств к существованию? Платят мне копеечные алименты по исполнительному листу через суд. А ведь я их кормил, воспитывал, учил, карьеру их выстроил.

– Может быть, если пить меньше, то и алиментов не потребуется? – кивнул Розанов на выстроенные вдоль стены пустые бутылки из-под водки.