Идеальное убийство

Однако интуиция не обманула Марию, а я ошибся. Звонок раздался через три или четыре дня. Номер был мне незнаком. Я провел пальцем по экрану мобильного телефона, будто гоня прочь сомнения, и сказал:

– Слушаю.

– Артур Кайгородцев, я не ошиблась?

Голос был женским. Из тех, услышав который однажды даже по телефону, уже никогда не забудешь. Он завораживал и обещал райское наслаждение, словно пение сирены, несущее гибель мореплавателям. Я никогда не слышал, как поют эти демонические твари, но когда читал о путешествии аргонавтов, то представлял их голоса именно такими. Однако я помнил и то, что сиренам нельзя доверять. Поэтому, уподобившись хитроумному Одиссею, я как можно более бесстрастно ответил:

– Нет.

Женщина помолчала, а потом спросила:

– В каком смысле нет? Я не ошиблась, или вы не Артур Кайгородцев?

Машинально отметив, что моя собеседница не глупа, а ум я всегда ценил в женщинах превыше красоты, я признался:

– Я тот, кто вам нужен.

– Я по вашему объявлению. Сколько вы берете за лекцию?

Признаться, я немного растерялся. Я был настолько уверен, что никто не попадется на мой блеф, что даже не думал об этом. Мне не хотелось обременять себя ненужным репетиторством. Поэтому я сказал наобум:

– Пять тысяч. Но мне больше нравится «индивидуальный урок».

Однако она не дала увести себя в дебри философии. Видимо, это была женщина редкой породы, из числа тех, кто точно знает, что хочет, и уверенно идет к своей цели.

– Долларов, евро или рублей?

И я опять сплоховал. Наверное, меня подвел затянувшийся период почти нищенского существования, знакомый любому писателю, чьи книги не покупают. Я проявил скромность и ответил:

– Рублей.

Сумма ее явно не потрясла.

– Меня устраивает, – произнесла она равнодушно. – Когда первая лекция?

– Урок, – машинально поправил я, чувствуя, что попал в собственную ловушку. Но отказываться после того, как я назвал цену, и ее приняли, было бы и смешно, и глупо. А я всегда боялся показаться глупым или смешным в глазах окружающих людей. Таким уж я уродился. У каждого человека есть своя ахиллесова пята. Моя – это излишняя мнительность.

Поэтому, проклиная в душе свое малодушие, я тоном уверенного в себе человека сказал:

– Завтра. В десять часов утра. Встречаемся у входа в Ботанический сад. Вы узнаете меня по шарфу на шее. Вас все устраивает?

– Все, кроме времени, – безмятежно произнесла она. – Так рано я не встану. Поэтому переносим нашу встречу на двенадцать. Кстати, меня зовут Анна.

И, не дожидаясь моего ответа, она отключила мобильный телефон. Это вышло неожиданно. И мне пришлось принять ее условия, потому что возражать было некому. Обычно я сам играл женщинами, как кот с мышью. А эта с легкостью, и будто даже шутя, переиграла меня. И я почувствовал любопытство.

Возможно, если бы я посоветовался с трезвомыслящей Марией, она напомнила бы мне, что любопытство ведет прямиком в ад. И, быть может, устрашившись, я устоял бы от искушения. Но я не сделал этого, и на следующий день, повязав шею шарфом, направился на встречу с таинственной незнакомкой.

Женщина, принявшая за чистую монету мое объявление, должна была быть очень наивной и беззащитной, но ее голос мифологической сирены сулил мне не только блаженство, но и гибель. Эти противоречивые мысли до крайности возбуждали меня. Я давно уже не чувствовал такого волнения перед свиданием с женщиной. Я был похож на кролика, добровольно прыгающего в пасть удава с одной единственной целью – избавиться от наваждения. Глупо, конечно, но у меня есть оправдание – все-таки я был мужчиной, и не всегда думал головой…

Я люблю гулять вокруг Ботанического сада. Причем именно вокруг, а не в самом Ботаническом саду. Внутри ограды слишком много людей, они разговаривают, суетятся, отвлекают и мешают, как назойливые мухи. А еще ими управляет экскурсовод. Все это напоминает мне зверинец. Я предпочитаю быть вне клетки. И наблюдать за экзотическими зверями, а не чувствовать себя таким животным. Это весьма занимательное и поучительное зрелище. Сам Ботанический сад не становится хуже от того, что я обхожу его кругом, а не пересекаю по диагонали, и удовольствия я получаю ничуть не меньше. Идея упрятать оазис природы за решетку кажется мне абсурдной. Но не больше, чем остальные причуды цивилизации, избравшей такую убийственную для здоровой жизни форму существования, как мегаполисы. Я задыхаюсь в городе, мне душно и тесно в нем. Однако я ни за что не променял бы блага, которые дает человеку современный город, на простую жизнь на природе. И предложи мне это сам Жан-Жак Руссо, я только посмеялся бы над ним. При этом я охотно признавал правоту утверждения философа, что люди, живя в обществе, портят всё хорошее, что было создано природой. Кому-то может показаться, что в моей голове все перепуталось и сам черт ногу сломит, но сам себя я хорошо понимаю.

Однако в это утро я собирался изменить собственным убеждениям. Мне казалось, что первый урок я должен провести, гуляя по Ботаническому саду. Женщины любят такие прогулки. Мы познакомимся, и я лучше смогу ее узнать и понять, что ей надо. А в зависимости от этого буду выстраивать наши дальнейшие отношения и уроки…

Я был полон благих намерений. И собирался честно отрабатывать свой гонорар в том случае, если моя ученица не разочаруется во мне уже после первой встречи и решит продолжить наши отношения. Меня воодушевляла мысль, что деньги, которые незнакомка была готова платить, лишними не были бы. Благодаря им я смог бы на какое-то время стать настоящим христианином, перестав заботиться о завтрашнем дне.

Я мысленно подсчитывал, стоя у входа в Ботанический сад, за сколько уроков мне удастся выплатить свой долг Марии, когда увидел незнакомую женщину и почувствовал, как учащенно забилось мое сердце. И было от чего. Женщина была вся в белом – от гривы волос, спадающих волнистым водопадом на белоснежный плащ из очень тонкой кожи, до высоких ботфорт, в которых, казалось, при каждом шаге отражается солнце. Она была похожа на Снежную королеву, перепутавшую начало осени с зимой и явившуюся в свои владения раньше срока.

В том, что это моя будущая ученица, я почему-то даже не усомнился. Ее облик на ментальном уровне соответствовал голосу, который я слышал по мобильному телефону. Прическа, макияж и одежда выдавали в ней женщину с изысканным вкусом. Но главным было даже не это, а та неосязаемая аура, которую она создавала вокруг себя. Это было особое энергетическое поле, делавшее эту женщину соблазнительной для любого мужчины. Я не стал исключением.

Однако у меня было несомненное преимущество перед другими мужчинами – не я, а она нуждалась во мне. Поэтому я не пал сразу к ее ногам, а молча ждал, когда она подойдет, а потом заговорит со мной. Существовал шанс, что я ошибся, и она пройдет мимо. Но я чувствовал, что буду жестоко разочарован, и старался не думать об этом.

Женщина не прошла, а остановилась напротив, как будто я также соответствовал ее ожиданиям, и она представляла меня именно таким – высоким, стройным и элегантным, с печатью легкой задумчивости на лице, свойственной всем поэтам и знаменитым писателям. Эта мысль польстила мне. Только потом я вспомнил, что обмотал вокруг шеи, как и обещал, длинный шарф, и именно это кашне выдало меня с головой.

– Артур? – спросила она своим изумительно-очаровательным голосом, который, не искаженный телефоном, был еще более волнующим. – Я не ошибаюсь?

Эта ее привычка сомневаться показалась мне очень милой.

– Да, это я, – слегка наклонил я голову, стараясь быть предельно галантным. – А вы Анна?

– Так меня назвали при рождении, – словно оправдываясь, произнесла она с улыбкой. – И с тех пор я обречена на приставку «донна» к своему имени. Это мое проклятие.

– Я вас хорошо понимаю,– сказал я. – Мне и самому часто приходится доказывать, что я не тот самый капитан Грэй.

– А ведь и правда, его звали Артуром, как я могла об этом забыть, – задумчиво произнесла женщина.

Сочтя момент подходящим, я проникновенно произнес:

Море.

На губах соль.

И где-то,

У самого горизонта,

Бригантина с алыми парусами,

Которую так долго

Ждала Ассоль,

И которую не дождались

Мы с вами.

Это коротенькое стихотворение однажды словно написалось само, когда я сидел на берегу моря и был очарован открывающимся передо мной видом. Оно всегда производило впечатление на женщин, и я часто этим пользовался при первом знакомстве.

Однако реакция Анны оказалась намного более сдержанной, чем та, к которой я привык.