Проклятие Гермеса Трисмегиста

Ольга. Можешь ничего не говорить. Я сама вижу по твоей довольной мордашке. Беседа удалась?

Родион. Ты даже не представляешь, насколько! Уже сегодня вечером я буду полон бабла как… Как царь Соломон!

Ольга. Мне помнится, он был мудрым, а не богатым.

Родион. А его алмазные копи?! А трон из чистого золота и слоновой кости, на котором он восседал?!

Ольга. Хорошо, ты мне расскажешь все позже. И об алмазных копях царя Соломона, и о своем разговоре с таинственным гостем профессора.

Родион. Мы встретимся сегодня?

Ольга. Разумеется, дурачок! Неужели ты думал, я позволю тебе потратить все деньги на одного себя?

Родион. Тогда до вечера?

Ольга. Я же сказала. А сейчас пропусти меня. Нехорошо мешать медицинской сестре исполнять свой профессиональный долг.

Родион. А вечером?

Ольга. Что вечером?

Родион. Ты будешь уже не при исполнении?

Ольга. После работы? Разумеется, нет. Положительно, ты все-таки дурачок. Чему ты радуешься? Тому, что глуп?

Родион. Тому, что скоро снова увижу тебя. И ты уже не будешь говорить, что я мальчик.

Ольга. Поживем – увидим.

Родион. А чмок на прощание?

Ольга. Вот тебе воздушный поцелуй, несносный мальчишка. Пока довольствуйся им. А вечером…

Родион. А вечером?!

Ольга. О! Это зависит от того, что ты мне расскажешь при встрече.

Ольга уходит. Родион высоко подпрыгивает, делая ногами кульбит в воздухе, и скрывается в одной из комнат. Из кабинета выглядывает Голышкин и настороженно озирается. Никого не увидев, он опять скрывается за дверью.

Свет гаснет.

В темноте несколько раз раздается звонок в дверь. Вспыхивает свет. Голышкин открывает дверь. Входит Родион. Он слегка пьян и весел.

Родион. Я тебя разбудил, отец? Прости. Не нашел ключа. Наверное, забыл дома. Или потерял в такси.

Голышкин. Я не спал. А, кстати, который час?

Родион. Шестой ночи. Или надо говорить утра? Как будет правильно с философской точки зрения?

Голышкин. Откуда ты так поздно возвращаешься? Да еще и пьяненький.

Родион. Отец, я уже не ребенок. И очень хочу спать. Давай поговорим завтра. Если ты не против.

Голышкин. А если против?

Родион. Тогда сегодня. Но только после того как я хорошенечко высплюсь. Это будет где-то после обеда. Ближе к закату.

Голышкин. У тебя замечательное настроение, как я погляжу.

Родион. Тебе больше нравилось, когда я сидел взаперти в своей комнате?

Голышкин. Разумеется, нет. Но ты мог хотя бы позвонить мне. И предупредить, что задержишься.

Родион. Я же попросил прощения!

Голышкин. За то, что потерял ключи. Но не за то, что заставил меня волноваться.

Родион. А за все сразу нельзя? Отец, давай закроем тему, прошу тебя. Не порти этот прекрасный вечер. Или правильнее будет сказать утро?

Родион пытается пройти мимо отца, но тот преграждает ему путь. Родион демонстративно ложится на пол у его ног и делает вид, что заснул.

Голышкин. Может быть, ты все-таки расскажешь мне, где был?

Родион. (Зевая). Поверь, на классной тусовке и с очень хорошей киской. Подробности, надеюсь, тебя не интересуют? Как хорошо воспитанного человека.

Голышкин. А тебя не интересует, что твой старый отец переживал за тебя? У меня мог случиться инфаркт!

Родион. Отец, как говорит одна наша с тобой общая знакомая, ты возмутительно здоров для своего возраста. Поэтому не пытайся меня разнюнить. Я не поведусь.

Голышкин. Ты имеешь в виду… Ольгу Алексеевну?

Родион. А кого же еще? У нас с тобой, к счастью, не так уж много общих знакомых. Тем более женщин.

Голышкин. Когда ты ее видел?

Родион. Я? Да уже и не вспомню… (Приподнимается и садится на полу. Пытаясь заглянуть отцу в глаза). И почему ты меня спрашиваешь об этом таким тоном?

Голышкин. (Отворачиваясь). Она не приходит уже неделю. Я подумал…

Родион. Отец, тебе никто не говорил, что ты слишком много думаешь?

Голышкин. Думать еще никому не вредило.

Родион. Иногда в жизни надо не только думать, но и совершать поступки. А, впрочем, поступай как хочешь. Яйца курицу не учат.

Голышкин. Ты прав, крутое яйцо. Катись спать!

Родион. Вот это смачно! Почему бы тебе просто не пожелать мне спокойной ночи, отец? Как это всегда делала мама.