Это любовь. Книга, которая принесет вам счастье

Валерио Альбисетти

Тогда я еще не знал, что эгоизм есть первейший признак не любви, а влюбленности. Настоящая любовь – чувство не для Нарциссов. Классное исполнение желаний? Но ведь только к этому приземлению наше нежное чувство не сводится! Не одно, пусть и изысканное потребление, маячит на горизонтах любви, а и нечто высшее, пока неназванное, и простая мечта об удовлетворенных желаниях явно не в силах исчерпать всю суть феномена.

Читатель Римма права, и речь в нашем определении идет именно о влюбленности. (Кстати, само слово влюбленность, насколько я помню, придумал Карамзин.) Хочешь от объекта отменного исполнения желаний? Получи влюбленность, но не рассчитывай на космическое чувство, сотрясающее небесные сферы и шекспировские подмостки. Приятство – да, но это еще не звезды, не полет!

Саманта, самая сексуальная из четверки героинь фильма «Секс в большом городе», так объясняла подружкам, почему она бросила весьма симпатичного парня. Оказывается, он стал слишком занимать ее мысли, а она привыкла думать только о себе и своих желаниях. Грузить себя любовью? Это не для такой искательницы сексуальных приключений как Саманта.

Впоследствии я нашел десятки текстов и сотни примеров, указывающих на лакмусовое отличие влюбленности от любви – эгоизм. Так что кто только не принимал на земле влюбленность за настоящую любовь. Может быть, это вообще самая типичнейшая ошибка.

Но не только «эгоистичность» моего первого определения любви, доказывало его ошибочность (недостаточность). Слишком много это определение навязывало объекту. Что мы видим в жизни? Объект перед нами скромный, чуть ли не замухрышка, – смотрю ему вслед, ничего в нем нет, – а цветы в душе влюбленного субъекта распускаются до небес! И это происходит сплошь и рядом, когда по своим скромным внешним данным объект несопоставим с бурей эмоций в нашей душе. Объекта на копейку, а фантазий он пробуждает на рубль. Почему? Нет ответа в нашей формуле.

Запомним этот ключевой парадокс. Без разрешения данного фокуса истинного смысла высшего чувства нам не раскрыть.

Подведем предварительные итоги. В первой попытке я повторил на бумаге обычную ошибку, которую мало кто не совершал в жизни.

Итак, мы лишь взяли разбег, разобрались только с влюбленностью, а до высшего чувства не допрыгнули. Зато осознали типичную ошибку, и теперь можем искать разгадку тайны №1 на другом уровне нашего исследовательского лабиринта. Шишка эта нами набита не зря. Если доберемся до полюса проблемы, лучше будем понимать, что путь был хоть и с зигзагами, но правильным.

Осознав крах первой попытки, я решил взяться за тайну №1 всерьез. Системно. Уже было понятно, что проблема в характере идеализации, в ее вывертах. Во время любви идеализация происходит явно не простая, а золотая – комплексная. Она не сводится к базовым вожделениям тела. Здесь – ключ к проблеме.

А что нужно для того, чтобы решить проблему строго, системно?

Наука. Вот я и решил создать если не науку о любви, то хотя бы черновик таковой науки, даже название придумал для новой дисциплины – аморология. И только взялся за работу – еще один неприятный сюрприз – оказывается, таковая наука давно создана и, больше того, название у нее почти такое же – амурология. Пришлось проштудировать книги предшественника. Читал, честно говоря, опасаясь обнаружить там все финальные ответы.

Как вы думаете, нашел?

Глава 3. В поисках науки о любви и счастье

На высокую башню можно подняться лишь по винтовой лестнице.

Фрэнсис Бэкон

Славные шестидесятые

Науку о любви амурологию попытался создать Юрий Рюриков, публицист и социолог, писатель в третьем поколении. На темы любви и брака он издал не одну книгу. Центровой, наверное, труд в творчестве Рюрикова «Мед и яд любви» переиздавали и в новом тысячелетии, в 2002 году. Значит, ее идеи почти за сорок лет не потеряли актуальности, значит, они интересны и сейчас.

Начинал создавать свою амурологию Рюриков еще в шестидесятые. Годы эти особняком стоят в нашей истории. Шестидесятые – время оттепели, период, когда наша интеллигенция пыталась заново осмыслить мир и человека в нем. Гагарин, Окуджава, физики спорят с лириками, не догадываясь, что скоро станут не нужны ни те, ни другие. Все тогда казалось по плечу: и яблони на Марсе, и коммунизм в восьмидесятом году. Время науки, надежд, устремления к звездам, время думать с чистого листа.

Попытка Рюрикова разобраться с высшим чувством с научных позиций выглядела для того времени естественной. Получилась она интересной, вот и посмотрим на полет первой ласточки.

В книгах Рюрикова можно найти массу любопытных идей и точно подмеченных закономерностей человеческих отношений, сотни мудрых мыслей о вечном чувстве, и много чего еще. Перед нами целое море поучительных историй и наблюдений, приведена масса интересных закономерностей. Например, Рюриков отметил, что влюбленность эгоистична, а любовь щедра. Об этом факте и мы упоминали, а вот как об этом сказано у автора амурологии: «Любовь, видимо, отличается от влюбленности прежде всего здесь. Неэгоизм и двуцентричность любви – это ее самая глубокая основа – и главный водораздел, который отделяет ее от влюбленности». В любви (по Рюрикову) эгоизм и альтруизм сливаются в некий «эгоальтруизм».

Не прошел Рюриков и мимо следующей закономерности: дополняющие, в чем-то противоположные характеры со схожими мировоззрениями обычно в любви подходят друг другу.

И все-таки амурология в массовое общественное мнение не проникла, до широких слоев умствующего народа не достучалась. Не удалось Рюрикову убедить читающую публику в том, что тайна №1 им раскрыта, и полноценная наука о высшем чувстве создана.

Почему? Ответ, мне кажется, достаточно очевиден, но перед ним послушаем самого Юрия Рюрикова.

«Многие пытались „дать определение“ любви, и, к сожалению, почти все эти определения неузнаваемо упрощали любовь. Чувство это такое тысячеликое, что еще никому не удавалось уловить его в сети понятийной логики. Не раз накидывали на него такие сети, но всегда в них оказывалась не „синяя птица любви“, а ее жестококрылое подобие, закованное в перья наукообразных и скукообразных словес».

Как видим, перед определением любви, перед этой тайной №1, как и тысячи других авторов, у Рюрикова просто опускаются руки. Во-первых, он признается, что исчерпывающего определения любви он не нашел, да и сам таковое предложить не в силах. Во-вторых…

Впрочем, достаточно «во-первых». Науки без предмета науки не бывает. Это лишь в сказках можно принести то, не знаю что, а в системном исследовании, не определив предмет приложения интеллекта, бессмысленно его и изучать. Получится очередная притча о слоне и слепых мудрецах: кто что нащупает, то и назовет слоном. Кстати, в нашем случае сюжет лучше переделать в притчу о паровозе и слепых мудрецах. Чуть позже будет рассказано, почему паровоз тут уместней.

При таком подходе любовь – это черный ящик с абсолютно неизвестной начинкой, который мы можем исследовать лишь по его «реакциям» на поступающие раздражители.

Кто виноват?

Время. Не пришел еще срок для ответов. Так бывает. До победы, как до яблока на ветке, рукой подать, надо только руку протянуть, а не дотянешься, не изловчишься, не укусишь. А созреет плод, и яблоко по своей воле вдруг возьмет и ласково шлепнет исследователя по макушке.

Тогда еще не накопилась критическая масса знаний о мире и человеке. Да, уже имелся на вооружении классический фрейдизм, но, как мы покажем, одной психологии абсолютно недостаточно, чтобы разобраться в проблеме пятидесяти веков. Тот же Фрейд знал о психике все. И кому из влюбленных от этого легче? Фрейд, кстати, считал, что полностью постиг смысл и суть высших чувств и обижался на обвинения в том, что разобрался он лишь с «нижними этажами» наших эмоций. Но мир он не убедил. Общее мнение таково: да, именно Зигмунд Фрейд сказал правду о подсознательном давлении сексуальности на всю психику человека. Но мир не поверил уважаемому венскому доктору, что он разобрался с любовью. Увы, таких примеров тысячи: автор считает, что он уж точно расщелкал твердый орешек любовной загадки, а мир упрямо не желает «открывателю» верить.

За эти годы я ознакомился не с одной теорией любви. Все исследователи писали о факторе идеализации, о розовых очках любви, но никто не смог детально описать сам механизм идеализации, ее характер, цели, не вскрыл саму суть проблемы. Да, самые проницательные умы четко отличали влюбленность от любви, находили между ними десятки различий, но и они не смогли четко определить высшее чувство.

В подходе к любви через некую идеализацию есть простая ловушка. Хочется рассуждать так: любовь есть идеализация объекта. Следовательно, степень идеализации объекта и определяет силу любви. Кажется, что подобное рассуждение очевидно, но как раз своей очевидностью оно и затемняет, скрывает глубинные смыслы высшей эмоции. Во второй главе я рассказал, как повторил ошибки многочисленных исследователей самой чудесной эмоции. Я легко дошел до идеи идеализации человеческих потреб и на том остановился, не осознав, что здесь настоящее исследование только начинается.

Суть проблемы не в степени идеализации, а в ее характере! Не один год мне понадобился, чтобы нащупать эту ключевую точку проблемы – характер, способы, структуру, формы, норов идеализации. Внимание, здесь от поверхностного скольжения по проблеме мы начинаем нырок к ее глубинам, а то и взлет к ее вершинам и небесам.

Идеализация. Кто ее проводит? Разум. Вывод? Без понимания законов разума, форм его мышления, у нас нет ни единого шанса разобраться с тайной №1. Как работает разум? Каким образом формирует представление о мире? Без точного ответа на эти философские вопросы ничего не получится. Человек, мир, формы познания человеком мира – на этой триаде только и можно воздвигнуть правильный ответ. Итак, нам нужно разобраться с человеком от его физиологии до сокровенных мечтаний, понять устройство вселенной, и узнать, как гомо сапиенс познает эту вселенную. И только тогда мы можем надеяться, что тайна №1 распахнет нам свои врата.

В поисках закона всечеловеческого притяжения

Но перед тем как столкнуть два космоса – человека и мироздание, – так и хочется театрально воскликнуть: знаете ли вы, что такое любовь? нет, вы не знаете, что такое любовь! Иначе вы сейчас не читали бы эту книгу, а занимались совсем другим делом, давно уже ответив для себя на этот, может быть, самый главный вопрос жизни. Не исключаю, вы в свое время рыдали, переживая эту страсть, терзались ею, даже страдали, но, ни тогда, ни сейчас вы до конца так и не смогли понять природу этого сладкого душетрясения. Так не пришла ли пора разобраться с его секретом? А для этого привлечь возможности психологии и философии, позвать на помощь Фрейда с Кантом для создания хотя бы черновика науки о любви.

Сложилось немыслимое положение. Знаете ли вы, что такое нумерология? Это так называемая наука о скрытом значении чисел, причем гадательная наука сия давно обросла своими школами, многовековыми традициями, направлениями. В мединститутах преподают венерологию. Наука о болезнях от любви почему-то имеется, а вот о самой любовной дисциплине мы что-то не слышали, хотя за двадцать пять веков существования науки, со времен Критона Милетского, в мире создано тысячи наук и научных дисциплин. А науки о любви все нет и нет.

А нельзя ли с любовью разобраться как-то попроще, без этих Фрейдов-Кантов?

Можно.

Реки в пустыне

Весной в пустынях появляются удивительные реки. Вдруг из ничего, из пары ручьев разольется полноводная речка, распахнется берегами, оживит все вокруг, зеленью покроются луга, расцветут сады. А река устремится в пустыню, обмелеет, исчахнет, а вскоре и исчезнет навсегда в потрескавшейся земле. И лужи не останется от потоков, начинавшихся так бурно, широко. Все уничтожит песчаная и глинистая сушь: и свежесть вод, и цвет на берегах, и сами берега.

Такие поэтические пассажи о высоком чувстве можно малевать квадратными километрами, но к сути феномена с их помощью, увы, не пробиться. Поэтому – Фрейд, Кант, смыслы, формы мышления, и никак иначе! Исследование нас ждет увлекательное. Мы проникнем в сокровенные глубины человеческой психики, вместе с доктором Фрейдом углубимся в самые недра бессознательного, заглянем в машинный зал гормональной фабрики счастья, позавтракаем у Канта, побеседуем под пальмами с мудрецами древней Индии и возьмем урок у Ньютона. И если величайший гений Англии вывел формулу притяжения небесных тел, мы выведем самую настоящую формулу любви, формулу человеческого притяжения, чтобы с ее помощью вычислять любую любовь. А в итоге получим не только абсолютно точную формулировку любви, но и определение счастья, таким образом исчерпав наконец-то до дна тайны самых заветных чувств.

Одной теорией мы не ограничимся. Ведь перед нами инструкция к любви и счастью, и она нам позволит узнать много нового. Почему не бывает счастья без любви? Какая именно любовь приносит счастье? Отчего вид крохотного щенка в какие-то минуты заставляет щемить наше сердце, а картины Апокалипсиса оставляют в совершенном равнодушии? По какой причине так ужасающе эффективна реклама в глянцевых журналах? Что привораживает любимых?

На все эти вопросы нам еще только предстоит дать ответ. Ну, а по дороге мы еще до донышка разберемся с тайной и смыслом красоты и прекрасного, с назначением искусства, получив за точное знание смыслов любви не один бонус.

Повторю, три вещи мы должны понять, чтобы до донышка разобраться с любовью: устройство человека, устройство мироздания, устройство способа познания человеком мироздания.

Человек. Мир. Отношение человека к миру.

Как устроена душа? Как организована вселенная? По каким формам-матрицам человек воспринимает вселенную? Без четких ответов на эти три краеугольных вопроса, нам с нежным чувством не разобраться. А что вы хотели? Перед нами чувство космического масштаба! И готовить для него надо соразмерный силок.

Человека возьмем у Фрейда. Вселенную на себя наденем от Эйнштейна. Способы познания мира подсмотрим у Канта. Сложностей теорий этих гениев не бойтесь. Суть их идей чрезвычайно проста, а для наших нужд важен лишь простейший смысл работ наших трех гениев, трех Коперников от психологии, философии и физики.

И все-таки, зачем нам эта наука о любви? Стоит ли раскрывать тайное знание природы, если и без этого тыщи лет обходились? Во флейте всего восемь дырочек, но требуется несколько лет упорной учебы, чтобы хотя бы сносно играть на ней. А разве человек и его высшие эмоции проще полой трубки с дырками? Так почему мы так по варварски порой насилуем флейту своей психики? А новую такую флейту не купишь.