Атлантический цикл

Он видит, как, нарушив план Творца,
По осевой вращаясь симметрии,
На снимке замер конус из свинца,
В двух сантиметрах ото лба Мессии.

СТАНДАРТ

Я к тебе обращаюсь с платформы
Совершенно стандартных констант:
Совершенно стандартные формы,
Совершенно стандартен талант.

Примитивны мои логарифмы,
Их никто не поставит в пример:
Совершенно стандартные рифмы,
Совершенно стандартен размер.

Полуночной стандартной порою,
В искаженьях стандартной луны,
Видишь ты в главной роли со мною
Совершенно стандартные сны.

И теперь – поэтической дозы
Над тобою стандартная власть,
Совершенно стандартные слезы,
Совершенно стандартная страсть.

А постель, поманивши притворно
Из Эдема глухой немоты,
Превращается в ложе из терна
В безвоздушном пространстве. И ты,

Не желая иного исхода,
Вводишь в свой раскладной аппарат
Моего телефонного кода
Совершенно стандартный формат.

ЭКСПОНАТ

У принца блистают, синея,
Глаза, как речная вода.
Ведет меня принц по музею,
Музею из снега и льда.

Беззвучно-прозрачны палаты,
Лишь эхо от наших шагов.
Там вплавлены в лед экспонаты
Из старых, далеких веков:

Голландские розы в витрине,
Природе застыв вопреки,
Роса – а теперь уже иней —
Вмороженная в лепестки.

Три мумии, как на картинке,
Стоят у красивых саней:
Лапландка, датчанка и финка
В костюмах эпохи своей.

Холодные белые лица
Сияют в шлифованном льду,
И, вздрогнув, я дальше за принцем
По гладкому полу иду.

Кончается здесь панорама,
И вижу: прозрачен и наг,
У самого выхода прямо
Стоит ледяной саркофаг.

Девчушка, ребенок почти что,
Корона на маленьком лбу,
Лежит под прозрачною крышкой
В прекрасном и стылом гробу.

У ног, в полусгнившей корзинке —
Шубейка, истлевшая в прах,
И две неупавших слезинки
Блестят на морозных щеках.

«А это кто?» – тихо спросил я,
Мгновенно забыв остальных.
И молния холод пробила
У принца в глазах ледяных.

И принц мне ответил, вздыхая:
«Короткое счастье моё…
Когда-то меня звали Каем,
И Гердою звали её».

ДУЭЛЬ

Раз в год, зимою, сходятся все знаки,
И рушатся глаза моих икон,
Когда порой меж волка и собаки
Кошмар мне снится тот же, тот же сон.

Приходит он ко мне уж четверть века:
Зима, река замерзшая, рассвет…
И поднимаю, целю в человека
Лепажевский дуэльный пистолет.